Каменный клинок
Шрифт:
Ошалевших от вида залитого кровью коридора людей Ойнера выворачивало наизнанку минут сорок. А после, кое-как перебравшись через груду трупов, они припустили от места скоротечной схватки в таком темпе, будто за ними гнались, как минимум, пара сотен голодных тигров.
— Ничего себе… — оклемавшись, воскликнул мой сопровождающий. — Как это вы их так, а?
— Возвращаться нам нельзя. То, что нас ждет в Лаборатории — гораздо хуже, чем смерть… — без тени улыбки ответил ему Вовка. — Так что пришлось шевелить костями…
Оставшуюся половину пути мы преодолели без происшествий, хотя она и проходила
— Помочь? — Вовка, сообразивший, что к чему, чуть ли не раньше меня, нарисовался рядом с ним, и, не дожидаясь ответа, рванул железяку на себя.
Дверь, перекрывающая выход из города, с жутким скрежетом поползла вправо, и, проскользив по направляющим чуть больше метра, остановилась.
— Все. Больше не откроется… Заржавела… — виновато потупил взгляд Ойнер. — Дальше мы с вами не идем… Отдавай лечилку, брат!
— Не вопрос… — Щепкин, по местной моде «стесняющийся» обнажать на людях что-либо кроме лица, отвернулся лицом к стене, покопался под балахоном, и, выпростав из-под него руку с зажатым в ней автомедом, протянул его правой руке Менга:
— Пока есть возможность, нацепи на спину, чувак. Хуже не будет…
Вместо ответа Ойнер просто кивнул. А потом, дождавшись, пока мы протиснемся в щель между массивной дверью и стеной, так же молча потянул рычаг вверх…
Глава 55. Эол
Спрыгнув на крышу дворца, Хранитель отошел на пару шагов от продолжающего оставаться невидимым флаера, и, удостоверившись, что заметное марево, маскирующее летающую машину, взмывает над крышей и устремляется обратно к Логову, быстрым шагом двинулся к башенке, в которой располагалась лестница, ведущая вниз.
Как ни странно, часовых около нее не оказалось — дверь, открытая настежь, никем не охранялась, а на лестнице царил нешуточный переполох. Встревожено прислушиваясь к топоту мечущихся по дворцу людей, Эол сделал было шаг на первую ступеньку, как почувствовал, что его вот-вот прихватит очередной приступ прозрения. Судорожно вцепившись в перила, Хранитель выхватил из сумки блокнот и маркер, и, на всякий случай присев на корточки, приготовился записывать очередное Пророчество. Пару минут ничего не происходило, а потом на него накатило, и отрешенно глядя, как его скрюченные судорогой пальцы выводят на бумаге кривые, мало похожие на его обычный почерк закорючки, Эол почувствовал, что его знобит: …Заветный символ алой вспышкой вселит надежду в их сердца…
Пора домой… А там — сынишка готов вступиться за отца… …Не своего… И кровью малой не обойтись: конец Пути совсем не там, где ожидалось… …Жаль, только Друга не спасти…
Тянущее чувство под ложечкой пропало так же быстро, как и появилось. Зато пришедшая ему на смену слабость становилась все сильнее и сильнее: казалось, что он заболевает чем-то очень серьезным, и ощущение этой немочи здорово действовало на нервы. Так сильно, что Хранитель не сразу вспомнил о том, что во дворце что-то происходит. Зато, стоило ему увидеть испуганные глаза несущегося на крышу часового, как он мгновенно забыл о написанных им строках, и, вскочив на ноги, вцепился в рукав пробегающего мимо воина:
— Что происходит, э… солдат?
— Пропал Самирчик… Ищем уже три часа, и безуспешно… — вырвав рукав из захвата, парень чуть не сбил Хранителя с ног, и унесся на крышу. Видимо, осматривать ее еще раз.
— Проклятое Пророчество!!! — кинув взгляд на написанные им строки, Эол от всей души врезал ногой по стене и выругался. — И почему оно либо бывает абсолютно непонятно, либо появляется слишком поздно?!
Боль в ступне отрезвила его довольно быстро — сообразив, что его помощь лишней не будет, он, прихрамывая, побежал вниз по лестнице, и вскоре оказался на этаже, где располагались покои Деда, Ольгерда с Машей и других ребят.
Однако там, кроме пары часовых, не было никого.
— Мерион Длинные Руки на заднем дворе — не отводя взгляда от оконного проема, буркнул стоящий прямо рядом с лестницей мечник. — Только что пробежал в ту сторону… Если поторопитесь — то застанете его рядом с конюшней…
— Спасибо… — выдохнул Хранитель, и, стараясь удержаться на не желающих слушаться ногах, бросился на лестницу…
Рядом с конюшней творился сущий бедлам — звенели оружием воины, ржали спешно седлаемые кони, метались чувствующие возбуждение хозяев собаки. Чувствуя, что не успевает — Дед, сидящий в седле здоровенной, черной, как смоль, кобылы, уже выезжал за ворота, Эол набрал полные легкие воздуха, и заорал:
— Мерион! Постой!!!
Однако всадник даже не дернулся. Видимо, не услышал. А через пару мгновений сорвал лошадь в галоп и исчез за крепостной стеной…
— Эол! — голос Лойши, раздавшийся за его спиной, заставил Хранителя развернуться:
— Что с Самиром?
Девушка, всхлипывая, бросилась ему на шею, и Хранитель почувствовал, что холодеет от страха.
— Он… пропал!!! Утром не пришел на тренировку… Дед сразу же отправился к нему в покои, и не нашел!!! Судя по тому, что кровать не разобрана — он в ней даже не ночевал… — срывающимся от сдерживаемых рыданий голосом рассказывала она. — Вместе с ним исчез Хмурый… А десять минут назад горничная нашла его записку…
— Что там было написано? — оторвав Лойшу от себя, и заглядывая ей в глаза, спросил Хранитель.
— Он написал, что его другу срочно нужна помощь, и они отправляются в Угенмар!!!
— Ку-уда? В Угенмар? — не поверил своим ушам Эол.
— Ага… Именно! Ты представляешь?
— Увы, да… — только что написанные строки словно горели перед глазами, и Хранитель медленно, по слогам, прочитал касающиеся мальчишки строчки:
— А там — сынишка… готов вступиться за отца…Не своего… Бред! Он еще ребенок! Надо его остановить…