Каменный пояс, 1974
Шрифт:
— Этот разговор заставил нас серьезно задуматься, — рассказывает начальник цеха Иван Трофимович Аристов. — Мы и раньше хорошо понимали, что действующая в машиностроении шестиразрядная тарифная сетка не в состоянии учесть всего многообразия условий работы, что необходима новая система отсчета. Но менять что-то самим было вроде бы неловко. Да только наши кузнецы — народ горячий, прямой — прямо потребовали перестроить руководство соревнованием. И мы решились…
Вместо нормы критерием работы стало сменное производственное задание, непосредственно вытекающее из дневной программы цеха. Составили их для каждой бригады — с учетом достижений передовых рабочих, реальных возможностей
Если прежние нормы перевыполнялись в полтора раза и более, задания удавалось превысить на 3—4 процента, и то не всем. Значит, оценка стала более объективной, отражает подлинные затраты труда и может служить хорошей основой для развертывания соревнования. Оно и впрямь заметно оживилось, стало наглядным и действенным. Сказалось новшество и на воспитательной работе. Подтянулась трудовая дисциплина, выросла ответственность каждого кузнеца перед товарищами. Люди строже стали относиться к своим повседневным делам, а в итоге и производственные показатели пошли в гору.
Недавно партийная организация цеха провела небольшое исследование. Всем предложили заполнить анкеты, поделиться мыслями о состоянии политико-воспитательной работы в коллективе. Среди других был и такой вопрос: «Чувствуете ли вы себя хозяином в цехе?» Вот что ответила работница З. Вахрушева:
«Да, я чувствую себя полным хозяином в своей бригаде, в цехе. Чувство хозяина — это чувство ответственности за хорошо сделанную работу, за правильное использование металла. Мне доверена большая материальная ценность, металл, и от того, насколько по-хозяйски будет он использован, зависят экономические показатели цеха. Это чувство проявляется и в том, что переживаешь за своих товарищей, особенно, когда у них что-то не ладится. Я знаю, чем дружнее будет наш коллектив, тем легче решать поставленные перед нами задачи».
На формирование чувства хозяйской заинтересованности в делах своего предприятия влияют различные; факторы. Например, степень участия рабочих в жизни коллектива — в разработке социалистических обязательств, проверке их выполнения, в осуществлении планов технического прогресса. Вряд ли надо доказывать, что человек общественно активен в том случае, если знает: мнением его дорожат, с ним считаются. Но есть и другие обстоятельства. Очень многое зависит от того, насколько четко представляет рабочий или служащий свою роль в общем производственном процессе, как связывает личный труд не только с задачами коллектива, в котором работает, но и с экономикой страны. А понять это не так просто.
Если судить по некоторым бойким газетным корреспонденциям, воспитательная работа сводится в основном к зажигательным речам на собраниях, задушевным беседам после смены и наглядной агитации. Но правильно это лишь отчасти. Потому что главное воспитательное воздействие оказывают на людей не разговоры, а производственные отношения. Бытие определяет сознание! И если между теорией и практикой образовался разрыв, самые пламенные призывы вряд ли помогут. Хуже того, иногда они вызывают обратный эффект — сеют семена недоверия и скептицизма…
Приведу несколько примеров.
На крупном химическом комбинате строился новый цех карбамида. Пуск его намечался на конец года. Но строителям было сказано: карбамид — ценнейшее концентрированное удобрение, крайне нужное сельскому хозяйству страны. Поэтому объект надо сдать досрочно.
Мне не раз приходилось бывать на ударных стройках.
Самоотверженный труд принес свои плоды. Комплекс был сдан в июне, на полгода раньше срока. Пусть победа досталась нелегкой ценой, зато на поля и фермы хлынет щедрый поток удобрений, говорили рабочие на митинге. Они искренне верили, что сделали для страны отличный подарок. И оказалось — заблуждались…
Вскоре после торжественного пуска новый цех был остановлен. Нет, оборудование действовало нормально, спешка, к счастью, не отразилась на технологии. Аппаратам просто нечего было перерабатывать, для комплекса не хватало сырья. Карбамид ведь делают не из воздуха — из аммиака. Этот продукт вырабатывают в соседних цехах, но его едва хватает для других потребностей комбината. Чтобы полностью обеспечить загрузку новых мощностей, надо сначала пустить вторую очередь аммиачного производства — другого выхода нет.
Зачем же понадобилось штурмовать объект, заранее обреченный на бездействие? Ведь работники комбината се раз предупреждали руководителей строительного треста, что надежды на привозное сырье могут не оправдаться. Но те отмахивались, а химики не проявили необходимой принципиальности. И оказались в положении повара, которому дали отличные кастрюли, но не отпустили продуктов…
А работы форсировались по простой причине: была возможность отличиться. Строить новый цех всегда легче, чем расширять действующее производство. По сравнению со сложной и трудоемкой второй очередью производства аммиака комплекс карбамида выглядел детской игрушкой. Объект, как говорят строители, был «рапортоемким» — предназначен для выпуска очень нужной продукции, о нем охотно пишут в газетах. Вот и сконцентрировали здесь все силы. С тайной надеждой звонко отрапортовать, заработать похвалы и премии.
Верно, персональные блага кое-кто заработал. А государство проиграло. Неоправданная спешка со сдачей комплекса нанесла не только материальный, но и моральный ущерб. Один из монтажников, которого называли на митинге «героем карбамида», признался мне:
— Смотрим на омертвленные мощности, и прямо зло берет. Зачем надо было горячку пороть?
Вот ведь как бывает: и соревнование велось образцово, и важный объект сдан досрочно, а на сердце у рабочих горечь. Когда в следующий раз им придется пускать очередной комплекс, работать они, наверное, станут так же добросовестно. Но снова вкладывать душу, пожалуй, не будут. Поостерегутся.
Другой пример. Он тоже из области строительства. О трудных проблемах стана «350/500» на Златоустовском металлургическом заводе не раз подробно говорилось в газете «Правда», и нет нужды все их перечислять. Речь пойдет лишь о соревновании.
Для тех, кто участвует в сооружении крупного объекта, путеводным маяком служит пусковой срок. К этой дате привязываются социалистические обязательства, на нее ориентируются все — от руководителей отрасли до подсобных рабочих. Пуск первой очереди златоустовского стана намечался на конец 1972 года. Этот срок, образно говоря, был написан на знамени, под которым стали соревноваться строители. Он повторялся, словно заклинание, в многочисленных постановлениях самых авторитетных ведомств, и всюду подчеркивалось, что выдержать его надо во что бы то ни стало.