Каменный пояс, 1979
Шрифт:
…Вот как обернулось: хорошо сработала Магнитка — хорошо сработали и металлурги дружеской страны. Социалистическая интеграция в действии и в наилучшем своем выражении.
Однако какое имеет отношение, на первый взгляд, это письмо к Ильину? Об Ильине в нем не говорится ни слова. Тем не менее — самое непосредственное, прямое. И вот как это случилось.
Работает во втором мартеновском цехе сталевар Михаил Георгиевич Ильин. Работает с тех пор, как окончил ГПТУ № 13 при комбинате. Человек он очень скромный и не просто исполнительный и добросовестный, но и способный вдумываться в то, что делает,
Давно его беспокоила мысль: не всегда получается у сталевара то, что требуется. Сталеварение — сложнейший процесс, зависящий от множества компонентов и условий. Стоит нарушить хотя бы одно из них, и тогда вместо стали, нужной для автомобильного листа, получится, к примеру, другая, которая годна лишь для сортовых станов; не доглядишь — и вместо низколегированной — рядовая… Чуть не додержишь или передержишь в печи, — и уже не то. Особенно не волновались: и такая сталь, мол, не пропадет, найдет применение.
Было время, когда главным критерием работы служил «вал». Счет шел прежде всего на тоннаж, на ковши, на плавки. Выполнялись в первую очередь те наряды, которыми предусматривалась марка стали попроще, а выполнение заказов посложнее и количеством меньшим отодвигалось «на потом». В результате страдали потребители.
Бригада коммуниста Ильина поставила перед собой задачу — выполнять все заказы подряд, все без исключения. А как же иначе может быть? «Это все равно, — говорил он товарищам по работе, — что ты пойдешь за ботинками в магазин, а тебе предлагают галоши или валенки. Или за апельсинами, а тебе макароны взвесят. Ведь не возьмешь? Что же мы машиностроителей держим на голодном пайке?» Люди соглашались, но сомневались — получится ли?
Конечно, вначале было очень трудно. Конечно, Ильин вскоре убедился, что опыта и мастерства одного сталевара, слаженности в работе одной бригады мало. Будь ты тут асом из асов — все равно: очень многое зависит от смежников, тех, кто рядом — машинистов завалочных машин и чугуновозов, разливщиков, готовящих и подающих ковши. Даже от того, как быстро и точно будет определена температура металла, очень многое зависит. Когда-то определяли ее на глазок, по цвету, потом с помощью термопары, но термопару надо было готовить — тоже лишние затраты времени. А тут как раз ввели автоматический замер температуры, и вовремя…
Конечно, Ильину было нелегко. Но дело сдвинулось. Смежники пошли навстречу сталевару, контакты сработали по принципу сквозной стыковки… Партбюро, руководители цеха оказывали помощь всем, что было в их силах.
…Михаил Георгиевич работал во вторую смену, с четырех. Уже приготовился к работе, переоделся. Пришел в красный уголок на сменно-встречное собрание. Нашел место, сел… Обратил внимание, что тут и заместитель директора завода по кадрам Пивоваров, и заместитель секретаря парткома Цыкунов. На столе живые цветы кому-то приготовлены. Еще подумал: может быть, кто-то именинник? И смутился, растерялся, когда узнал, что это все из-за него и ему: и эти гордые каллы, и гвоздики в снежный морозный день, и значок «Ударник пятилетки», и сувениры…
А потом он встал и рассказывал о том, как прошел у него этот удивительный год, в который все сто процентов
Его слушали очень внимательно, ему аплодировали, когда объявил, что решил работать так и впредь, — только по заказам, — улыбались, когда призвал последовать его примеру, — но в глазах некоторых товарищей стояло… недоверие.
«Неужели — все сто процентов? Не может этого быть! Наверное, ошиблись в подсчетах, натянули»…
Так думал одно время и сталевар Василий Петрович Буданов, ставший потом одним из самых активных последователей Ильина. Так думал до тех пор, пока четыре дня сам не покрутился чуть ли не подручным у Ильина, был его тенью, во все вникал, ничего не упускал. И сам Буданов пришел к твердому убеждению: «Можно так работать, можно, на все сто». Он проникся уважением к этому уже немолодому сталевару, отметил его способность немедленно вмешаться, предотвратить малейшее отступление от технологии, что в конечном итоге и обеспечивает успех.
Потом было заседание бюро обкома партии, на котором коммунист Ильин докладывал о результатах своей работы, и там же встретился и познакомился с Петром Сатаниным, челябинским сталеваром, который тоже докладывал обкому о своих достижениях. Формула Сатанина была: «Все плавки по заказу, с наименьшими затратами, только высокого качества». Формула очень близкая по сущности своей к почину магнитогорца. Впоследствии оба станут друзьями и соперниками: заключат друг с другом договор о социалистическом соревновании. Будут ездить друг к другу, обмениваться опытом и варить сталь со своими учениками, воспитанниками училищ Магнитогорска и Челябинска.
На базе бригады Ильина работала школа передового опыта сталеваров: примеру Ильина последовали нагревальщики печей, разливщики, прокатчики…
Потом для Ильина и Сатанина наступит счастливый день, в который они, раскрыв газету «Правда», увидят свои фамилии в приветствии Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. Тогда в Челябинске проходил Всесоюзный семинар по экономии черных металлов.
Сколько я знаю Магнитку, — а этому времени не так уж мало, десять лет, — знаю ее в постоянном движении, устремленной в будущее. Говорят, что жизнь — процесс вечного обновления. На Магнитке непрерывно обновляется все: корпуса цехов, всевозможная техника, в них сосредоточенная, магистрали. Процесс этот неизменно сопрягается с развитием, расширением и протекает творчески, смело и с размахом.
Типична в этом отношении реконструкция второй коксовой батареи, происходившая на моих глазах.
Батарея № 2, выбросив черные клубы дыма и огня, вышла из строя на полгода ранее намеченного срока. Группа заводов Южного Урала осталась без магнитогорского «хлеба» — златоустовский, белорецкий, саткинский, ашинский, миньярский. Беда нависла и над самой Магниткой. Дело в том, что батарея № 2 работает в паре с батареей № 1. У них общая система загрузки и разгрузки, тушения кокса, один подъездной путь и многое другое. А все это хозяйство тоже надо создавать заново и неизбежно наступит момент, когда придется остановить и другую батарею, № 1. Но когда? Как долго они будут стоять обе?