Каменный пояс, 1984
Шрифт:
Нет-нет, да и мелькнет на телеэкране знакомый силуэт стадиона. Встрепенется сердце бригадира — наша работа! И почему-то снова захочется прийти туда, будто к своим четырем сыновьям и сказать: «Как дела, дети?»
Не потому ли, бывая даже проездом в Москве, зайдет на стадион Владимир Иванович Харламов, пройдет вдоль опор, поднимется наверх, проверит, все ли в порядке. И никакие официальные сдаточные акты с солидными подписями не отнимут у бригадира его творение — оно всегда будет его родным, кровным.
И снова бросает монтажная судьба по стране.
Бухара встретила уральцев зноем и причудливой древней архитектурой. Особенно привлекла монтажников
Саша Кучин сказал:
— Посоревнуемся с бригадой строителей из двенадцатого века! Кто выше?!
Шаг за шагом идут монтажники-альпинисты на штурм вершины, которой нет и которую они сами себе должны создавать. Восемь человек, металл и высота — слагаемые этого восхождения. Так создавалась одна из башен XX века — телевизионная 200-метровая вышка в древней Бухаре. Нижнетагильские металлисты, готовившие ее, да челябинские монтажники подарили бухарцам еще один канал телепрограммы, улучшили изображение на экране и вписали в архитектуру города — музея памятников Пои-Калян, Кош-медресе, Исмаила Самани ажурную, парящую башню, уходящую в заоблачную даль.
Не помешали уральцам ни зной, ни сухой, колючий ветер, ни облака, вдруг разделившие бригаду на две половины — земную и заоблачную. Стоя на самой вершине своего произведения, не знающий страха (что у высотников осуждается) Саша Кучин сказал:
— А все же мы обошли строителей двенадцатого века. До звезд — рукой подать.
Бригадир усмехнулся каким-то своим мыслям. Даже товарищи по бригаде не знали его звездной эпопеи и того, что свой партийный билет он получил не где-то, а в самом Звездном городке.
Харламову пришлось работать бок о бок с космонавтами. Воочию видеть Юрия Гагарина, Германа Титова и других первопроходцев космоса до и после полетов. Такой вот подарок судьбы получил.
Так получилось, что Харламов попал затем в испытатели в Звездном городке. На себе перенес действие аппаратов, приборов, тренажеров. Он был одним из тех многих безвестных помощников космонавтов, которые в преддверии космической эры внесли крупицы опыта в это огромное дело.
Все претерпели земные космонавты, протаптывая тропинки, прокладывая дороги к высокой надежности будущих полетов в околоземном пространстве.
— Мы сидели на политзанятии, когда объявили, что человек взлетел в космос. Даже для нас было полной неожиданностью. Потом видели, как встречали Юрия Гагарина… Те дни незабываемы. Незабываемы они для меня и тем, что там, в Звездном, я стал коммунистом.
Выполнив задание, он снова вернулся в Челябинск, на свою рабочую орбиту. Но уже, как говорится, крученый-верченый. Уверенно шел по вертикали своей монтажной профессии, и слава пришла, рабочая, заслуженная.
Очень мудреная должность — бригадир. Мало знать и уметь. У Харламова своя бригадирская психологическая наука. Порой в бригаде собирается чуть не полный интернационал. Без общего языка вавилонскую башню не построишь. Все учесть надо. Характер каждого. Один любит с гайками-болтами возиться, другой — конструкции ловить. Иногда и старого рабочего к молодому смышленому парню определить не зазорно. А этих двух вместе лучше не ставить, мир не берет: каждый хочет по-своему. Или два заядлых рыбака сойдутся вместе: до обеда один будет рассказывать, как пудового пескаря тащил, после обеда — другой.
Сиди, наблюдай за бригадой Харламова, и не сразу разберешься, который тут бригадир. Он не командует — он дает советы: как лучше. В том и убежден: не горлом брать, а уменьем.
Заботится и о том, чтоб в высотном деле бригадная связка была крепкой, надежной, с запасом прочности. Нет суперменской видимости ни у Юрия Никитина, ни у Рискана Ниасбаева, ни у Валерия Селезнева, но вот каскадерской отваги и ловкости им не занимать. Прибила судьба к бригадному домику детдомовского Сашу Кучина, да так и остался здесь, обрел новую семью — суровую, но добрую. Строг бригадир. Но строгость эта справедливая. С высотой шутки плохи. Как-то вели монтаж в самый зной, а неподалеку, как на грех, киоск с холодным пивом. Привел туда всю бригаду налицо и наказал продавцу: «Этим ребятам — ни одной кружки пива». Наказ соблюдался безупречно.
Пришлось однажды наблюдать, как в сырую непогодь ходил бригадир по вязкой глине пролета строящегося огромного склада (или «сарая», как он его пренебрежительно называл), ходил с теодолитом, ловил миллиметровые неточности в еще незакрепленных колоннах, устанавливал проектную истину. А вслед за ним тянулись к «глазку» теодолита самые молодые монтажники бригады и старались разгадать: что же это такое зрит бригадир? Какие такие тайны?
Казалось не случайным, что Харламов втягивал в свой поиск молодежь, заинтриговывал, заставляя их тоже выверять, ходить взад-вперед от теодолита к колонне. Именно в этих «мелочах» закладывалась основа рабочей бескомпромиссности.
Поэтому он и остается после смены на объекте: выверяет, подсчитывает. И когда бригада приступает к работе, сооружение он уже загодя «смонтировал» в уме.
Поэтому он тащит с собой теодолит, где другой бригадир сделает «на глазок». Забиты дома шкафы разными справочниками, последними изданиями технических новинок. Даже опытные инженеры удивляются грамотным советам бригадира. Ни один монтаж не обойдется без его предложений, которые сокращают время и экономят средства.
Творческий почерк бригады Харламова не только в безукоризненности монтажа. Осветительные вышки на стадионе имени В. И. Ленина были водружены досрочно. Как любимое произведение, сотворенное на одном дыхании, вспоминает он работу на домне. Наклонный мост сделали за четверо суток, вместо трех месяцев. А как подогнали! Такой точности, говорят, еще не было.
В наше время все больше ценятся не просто руки рабочего, но умелые руки, его смекалка, незаурядность. Ибо судьбу сложных инженерных идей решают в конечном счете строители-монтажники, потому что уютно и гладко идее только на ватмане. Возможно, и придет такая пора, когда мастерство рабочее обретет свои ступени-степени и звание «профессор» прозвучит и в рабочей профессии. Монтажников — знатоков дела, что ухватились за вершину мастерства, — уже сейчас называют «наш профессор». Орден Ленина на груди Харламова — общественное признание его славных дел.
Как бывает в семьях, возмужавшие сыновья уходят в новую трудовую судьбу, и здесь — вечное обновление. Взял в руки бригадирский жезл Николай Ильич Квашнин, где-то в заморской жаркой стране Нигерии второй год работает Василий Дмитриевич Куликов, уехал к нему и Валерий Селезнев…
К командировкам привыкнуть невозможно. После трех месяцев неудержимо тянет домой. Особенно, когда в руках письмо и младшенькая Рита просит: «Приезжай скорей!» А Света с Леной готовятся в инженеры-строители, и любопытно отцу заглянуть в конспекты: что там за сегодняшними формулами. Да и каково жене со всем управляться.