Каменный великан
Шрифт:
Галеоны носились над лугом, держась по возможности ближе к земле, и стреляли по гоблинам и троллям. Потом, прямо на глазах у Эскаргота, два воздушных корабля столкнулись; один получил огромную пробоину, сильно накренился, и эльфы посыпались с него прямо на головы гоблинам, троллям и своим собратьям, сошедшимся в схватке. Поврежденный корабль тяжело упал следом за ними и раскололся пополам, ударившись о землю. Другой галеон медленно полетел к лесу и реке, вероятно, чтобы приводниться в бухте.
Огромный столб искр и пламени взлетел к небу там, где дядюшка Хелстром колдовал у ног великана. Сам гном сидел на корточках за огромной каменной ногой, облепленной землей и корнями, и выглядывал из-за нее. Поначалу ничего не изменилось, только луна вдруг разом уменьшилась
Он не слышал ничего, кроме грохота орудий, тяжелого треска содрогающихся холмов и истошных криков на равнине, но тут вдруг, перекрывая дикий шум, какой-то голос, казалось, прокричал ему прямо в ухо: «Ложись!» – и он упал, услышав глухой стук деревянной дубинки, ударившейся о камень у него над головой. Эскаргот откатился в сторону и вскочил на ноги, одновременно выхватывая из-за пояса пистолет. Прямо перед ним стоял, приготовившись к прыжку, грузный, огромного роста тролль, с открытым ртом и стекающей по подбородку слюной. А за троллем стоял капитан Эплбай, абордажная сабля которого сверкала в лунном свете. Сабля со звоном отскочила от толстой ржавой цепи, обмотанной вокруг головы и плеч тролля, дрогнула в руке Эплбая и упала в траву, а капитан схватился за кисть, болезненно морщась.
Эскаргот выстрелил прямо в морду троллю и сумел привести существо в замешательство, отстрелив ему ухо, но не сумел причинить противнику серьезного вреда, промахнувшись мимо цели на страшно длинный дюйм. Тролль яростно взревел и замахнулся дубинкой. Эскаргот уклонился от удара. Времени перезаряжать пистолет не было. Но предостережение прокричал не капитан Эплбай. Эскаргот слышал женский голос – голос Леты. Он в этом не сомневался. Однако Леты нигде поблизости не было. Тролль, пошатываясь, двинулся вперед, но тут Эплбай поднял свою абордажную саблю и нанес еще один удар. Эскаргот вытащил из ножен собственный меч и принялся размахивать им перед собой, словно прорубая путь сквозь заросли; хотя ни одному из них не удалось серьезно ранить тролля, казалось, он впал в смятение, когда подвергся нападению с двух сторон, и повернулся сначала к Эплбаю, а потом к Эскарготу, безуспешно отбиваясь от обоих.
– Ведьма! – прокричал капитан, пронзая наконец тролля саблей. – Убейте ведьму! Отрубите ей голову! Толкните ее в костер!
Эскаргот бросился было выполнять приказ, но мгновенно понял, что не сможет сделать этого. Пока он не знал точно, что представляет собой ведьма, какая часть ее существа является Летой, а какая дьяволицей, он не мог толкнуть ее ни в какой костер, не мог отрубить ей голову – ни ради своего собственного спасения, ни ради спасения мира. Когда Эскаргот подумал об этом и повернулся, капитан Эплбай уже бежал к полю боя, крича через плечо что-то насчет долга.
Впрочем, Эскаргот ничего не имел против того, чтобы насадить на меч дядюшку Хелстрома, а потому он круто развернулся и помчался прямо к гному. Каменный великан нагнулся над ним, наклонив голову к плечу, и попытался поймать ладонями. Эскаргот свернул в сторону и побежал прочь от него, внезапно решив наведаться к дядюшке чуть позже и впервые увидев две поразительные вещи. С холмов на юге, сухо треща костями, спускались на луг бессчетные неровные ряды скелетов, сквозь грудные клетки которых светила луна. Сотни, возможно тысячи мертвецов восстали из разверстых могил, расположенных вдоль реки. Они блестели в серебристом свете луны, словно старая слоновая кость, и даже с расстояния полумили Эскаргот слышал сквозь шум сражения дробный стук, подобный стуку костяшек домино, ссыпаемых в кучу на деревянный стол.
В тот же миг он заметил движение над головой. Внезапно показалось, что низкие небеса полны движущихся звезд – великого множества звезд, которые летели над темным дубовым лесом в направлении луга, вращаясь на ветру, словно сам Млечный Путь рассыпался на мельчайшие частицы и теперь падал на землю. С каждой секундой они сияли все ярче, и наконец Эскаргот увидел, что это вовсе не звезды, а крохотные
Летучие мыши гнома, по-прежнему чертившие стремительные зигзаги над лугом и осаждавшие эльфов на галеонах, тучей понеслись навстречу крошечным огонькам, а сам дядюшка Хелстром яростно завизжал, огляделся по сторонам и заорал на ведьму, которая теперь забилась в темную щель между камнями.
В тот момент, когда гном отвлекся от своего магического костра, луна вдруг резко опустилась к земле и снова ярко озарила луг. Гоблины, тролли и даже неповоротливые великаны на миг замерли на месте в самом разгаре сражения, устрашенные очнувшейся луной. Три огромных каменных великана, которые тяжелой медленной поступью шагали за скелетами, встряхнулись, словно пробуждаясь от долгого полуденного сна, и, казалось, начали распадаться на части от резкого движения. Там у одного отлетели пальцы, здесь у другого отвалились каменные уши; огромная голова рассыпалась на мелкие осколки, которые градом обрушились на луг, давя и обращая в бегство беснующихся гоблинов. Один великан грузно уселся прямо на тролля, а потом бессильно откинулся на спину, и земля задрожала от тяжелого удара. Похоже, они мало-помалу разваливались на куски в неожиданно вспыхнувшем лунном свете.
Гном пронзительно завопил, одной рукой подтаскивая к себе ведьму, а другой подкидывая топливо в свой костер. Внезапно все небо заполонили человечки-невелички, у каждого из которых было ожерелье из огненного кварца на шее и копье в руке. Тролли взвыли и обратились в бегство, гоблины повалились ничком на землю. Крохотные человечки сидели верхом на совах, которые бросались на летучих мышей и разрывали их когтями.
Эльфы испустили ликующий крик, и воздушные корабли, опасаясь поразить пушечными и пистолетными выстрелами не только врагов, но и друзей, устремились к холмам, навстречу наступающим великанам. И когда они поплыли по ветру, с бортов галеонов упали длинные веревочные лестницы, и по ним начали торопливо спускаться эльфы, которые спрыгивали в траву, вскакивали на ноги и бросались в бой.
Воздушные корабли двигались навстречу великанам, которые теперь тяжелой неуклюжей поступью шагали к лугу с грозным ревом, поняв наконец, что от них требуется. Три галеона снова выстроились в ряд и устремились на первого великана, косматого монстра с земляной кожей, густо поросшей деревьями и травой. Галеоны дали залп, в общей сложности из двенадцати пушек, а потом развернулись и полетели обратно к лугу; чудовище пошатнулось и начало с треском распадаться на части. Его левая рука рассыпалась на мелкие осколки, а нижняя половина туловища обвалилась, обратившись в щебень и землю, и великан с минуту стоял на месте, покачиваясь в немом изумлении, пока не рухнул всей страшной тяжестью головы и грудной клетки на траву, подняв облако пыли.
Восемь его собратьев и другие великаны, двигавшиеся среди отдаленных холмов, казалось, не обратили никакого внимания на гибель первого, и галеоны вновь устремились к ним; один дал залп из своих двенадцатифунтовых пушек и разбил вдребезги огромную ногу, другой, проносясь мимо в воздушных потоках, выпалил из своих носовых и кормовых орудий по великанам, и они, окутанные клубами дыма и серы, зашатались и беспорядочно замахали руками в замешательстве.
Один галеон, с нарисованным на надутом парусе круглым пухлощеким лицом человека в очках, вернулся слишком быстро, и разъяренный великан, минуту назад лишившийся половины гранитного лица, с силой ударил по кораблю, переломив бизань-мачту, словно леденцовую палочку. Корабль сотрясся от страшного удара и сильно накренился, а великан нанес еще один удар, снеся с палубы грот-мачту и пробив огромную дыру в правом фальшборте. Галеон плавно опустился на траву, подобный сухому листу, слетевшему с дерева в безветренный день, и эльфы бросились с него в разные стороны, словно испуганные жуки; великан наступил каменной ногой на корабль, растоптав корму в щепки, а потом сам рухнул на землю, и остатки его лица разбились вдребезги рядом с раздавленным галеоном.