Камера
Шрифт:
– Конечно. Мой кабинет за углом.
– Нет. Давай-ка лучше пройдемся.
Спустившись лифтом в вестибюль, они вышли на Мейн-стрит. С тележки уличного торговца Уин купил пакетик жареного арахиса, протянул его своему спутнику. Адам отказался, и они неторопливо двинулись в сторону мэрии. Леттнер жевал орешки, щедрыми горстями швыряя их голубям.
– Как Сэм? – наконец спросил он.
– У него две недели. Как бы вы себя чувствовали на его месте?
– Думаю, возносил бы молитвы.
– До этого он пока не дошел, но ждать осталось недолго.
– Значит, казнь состоится?
– Во
Леттнер бросил в рот пару орешков.
– Что ж, желаю удачи. После нашего разговора судьба Сэма стала вызывать у меня искренний интерес.
– Приятно слышать. Вы приехали, чтобы пожелать мне удачи?
– Не только. Когда мы расстались, я много думал о Кэйхолле и взрыве. Копался в своих бумагах, чего не делал уже десяток лет, болтал по телефону с друзьями об операциях против Клана. Жаркое было времечко!
– Жаль, что не застал его.
– Словом, в голову пришли некоторые мысли, и я решил ими поделиться.
– Я весь внимание.
– В основном они связаны с Доганом. Ты же знаешь, он погиб ровно через год после того, как дал показания в суде.
– Знаю. Сэм рассказывал.
– Вместе с женой старина Джереми взлетел на воздух. По официальной версии, в отопительной системе его дома произошла утечка пропана. Хватило одной искры, чтобы дом превратился в огненный шар. Хоронили супругов в закрытых гробах.
– Печальная история. И что?
– Видишь ли, мы никогда не верили в подобное стечение обстоятельств. Криминалисты обследовали то, что осталось от системы. Доказательств никаких, но спецы пришли к выводу, что газу помогли утечь.
– Как это связано с Сэмом?
– Никак. Это может быть связано с тобой.
– Боюсь, не совсем понимаю.
– У Догана имелся сын. В семьдесят девятом он пошел в армию и оказался в Германии. Летом следующего года Джереми вместе с Сэмом предстал перед судом в Гринвилле, и вскоре стало известно, что он согласился дать показания. История вышла довольно громкой. В октябре восьмидесятого сын Догана ушел в самоволку, там, в Германии. Ушел и исчез. – Леттнер швырнул голубям скорлупки. – Естественно, военные бросились на поиски, но никого не нашли ни через три месяца, ни через год. Доган погиб, так и не выяснив, что случилось с сыном.
– Что же с ним случилось?
– Не знаю. О парне до сих пор ничего не слышно.
– Он мертв?
– Скорее всего. Никаких следов.
– Кто его мог убить?
– Наверное, тот же, кто убил и его родителей.
– Вы пытались установить имя?
– У нас была теория, но отсутствовал подозреваемый. По нашим предположениям, сына украли накануне суда, чтобы предостеречь Джереми. Видимо, Доган знал какие-то секреты.
– Зачем же тогда было взрывать после суда его дом?
В сквере перед зданием суда они опустились на скамейку. Машинально Адам взял из пакетика несколько орешков.
– Кто располагал информацией о взрыве? – спросил Леттнер. – Детальной информацией?
– Сэм Кэйхолл. Джереми Доган.
– Так. Кто защищал их в ходе первых двух процессов?
– Кловис Брэйзелтон.
– Логично ли предположить, что кое-какие подробности были известны и Брэйзелтону?
– Вполне. Он считался активным членом Клана, если не ошибаюсь.
– Не ошибаешься. Получается, трое: Сэм, Доган и Брэйзелтон.
На мгновение Адам задумался.
– И может быть, еще один таинственный сообщник.
– Может быть. Доган мертв. Сэм молчит. Брэйзелтона не стало много лет назад.
– А с ним-то что произошло?
– Погиб в авиакатастрофе. Дело Крамера превратило его в национального героя, Кловис вознесся на гребень успеха. Он очень любил летать, купил себе небольшой самолет, порхал на нем по стране в поисках выгодного клиента. Как-то ночью он возвращался из Калифорнии, и машина вдруг пропала с экранов радаров. Тело позже обнаружили застрявшим в ветвях деревьев. Погода стояла отличная. По заключению экспертов из ФАА [15] , в полете отказал двигатель.
15
Федеральное управление гражданской авиации – Federal Aviation Administration (англ.)
– Еще одна загадочная смерть.
– Ага… Выходит, все мертвы, кроме Сэма. Но и ему осталось совсем чуть-чуть.
– Существует ли связь между смертями Догана и Брэйзелтона?
– Нет. Их разделяет несколько лет. Но наша теория предусматривала вариант, по которому гибель обоих – дело рук одного человека.
– Кого именно?
– Того, кто чрезвычайно заботился о сохранении секретов. Скажем, вероятного соучастника Сэма Кэйхолла, мистера Икс.
– Диковатая выходит теория.
– Да. Никаких доказательств. Но я еще в Кэлико-Рок говорил тебе: мы всегда подозревали, что у Сэма был помощник. Или же Сэм являлся помощником мистера Икс, не важно. Когда Кэйхолла арестовали, мистер Икс попросту испарился. А потом начал методично убирать свидетелей.
– Но зачем стоило убивать жену Догана?
– Потому что она спала в одной постели с мужем.
– А его сына?
– Чтобы заставить Джереми держать язык за зубами. Не забывай, к моменту, когда Доган решился дать показания, парень отсутствовал уже четыре месяца.
– О сыне я не имел ни малейшего представления.
– О нем вообще мало кто знал, исчез-то он в Германии. Мы посоветовали Догану не распространяться на эту тему.
– У меня в голове какая-то каша. На суде Доган свидетельствовал только против Сэма. К чему мистеру Икс было от него избавляться?
– Значит, он наверняка что-то знал. И к тому же сдал суду своего соратника.
Адам бросил два орешка откормленному сизокрылому голубю. Леттнер скомкал пакетик и выбросил в урну целую пригоршню скорлупок. Солнце стояло почти в зените, десятки и сотни служащих вокруг устремлялись к дверям забегаловок и кафетериев, чтобы торопливо съесть ленч.
– Ты не голоден? – поинтересовался Леттнер, взглянув на часы.
– Нет.
– Может, бутылочку пива? Мне она необходима.
– Тоже нет. Но почему вы связываете мистера Икс со мной?