Камешек в жерновах
Шрифт:
— А убийца Аллона чего хочет?
— Думаю я все еще, — признался Леганд. — Вроде бы по всему выходит, что не Бренг он. Тогда, значит, это бог или демон, сравнимый с богами. К тому же понять никак не могу. Помнишь, на Острове Снов… Волна тебе сказала, что у него нет имени. Лакум сказала, что он любым именем назваться может. По-моему, это об одном и том же. Только кто бы он ни был, а перевернуть хочет весь Эл-Лиа. Ведь Рубин Антара, источник сущего, а к ним еще и дымный меч, который меня тревожит больше всего, — что вместе, что по отдельности могут испепелить весь мир. Ты же сам недавно об этом рассуждал!
— Рассуждал, — согласился Саш. — Другое неясно: зачем же переворачивать Эл-Лиа?
— Зачем блюдо переворачивают? — Леганд грустно усмехнулся. — Чтобы стряхнуть старую пищу и положить новую… Гадать не будем, само все откроется. Но одно мне ясно: чтобы спасти Дарджи, надо погасить пылающие врата. Если демон ринется сюда, нас всех как пушинку с лезвия меча сдует. Дарджи надо спасти, а потом уже Эл-Лиа заниматься.
— Как? — спросил Саш.
— Не знаю, — ответил старик. — Ты давай-ка лучше второй вопрос задавай, весь предыдущий разговор ведь на одну тему был?
— Послушай… — Саш прикусил губу, закрыл на мгновение глаза. — Послушай, Леганд. Как у народа дерри воин разговаривает со своей избранницей?
— Никак, — удивился Леганд. — Дюжину шкур готовит лучшей выделки, подарки всякие, деньги в дом ее отца приносит. Пьет с ним крепкое вино. Затем обе семьи совместными усилиями рубят молодым дом. Впрочем, если отец девушки не хочет этого союза, он просто не принимает подарки.
— А если отца у девушки нет? Если ее мать далеко, да и у той нет своего дома? Если она сама как листок, что ветер гонит над землей?
— О Линге говоришь? — пробормотал Леганд. — Торопишься, погибнуть боишься? Груз на себя взваливаешь. С другом идти в бой можно, а с женой сложно. Оборачиваться будешь, бояться за нее.
— Я и теперь боюсь, — прошептал Саш. — Давно уже боюсь. С холма Мерсилванда. Даже раньше. Сразу после Змеиного источника. Когда она ребенка шаи на руках держала, у меня едва сердце не остановилось!
— Тогда что говорить? — Леганд поймал ладонь Саша и крепко сжал ее. — Или у твоего народа своих обычаев нет? Или ты нужные слова забыл?… Подари что-нибудь!
— У меня ничего нет, — вздохнул Саш. — Я бы мантию ей отдал, да только… холодная она. От стрел защищает, беду вроде бы отводит, а холод от нее так и пробирает.
— Это хорошо, что ты об этом разговор завел, — кивнул старик и полез за мешком. — Ты на свою курточку слишком уж не надейся, не забывай — ее ведь убийца Аллона с плеч сбросил. Правда, тогда он еще убийцей не был, но собирался им стать. Так что не все ясно с твоей мантией! Да и покоя мне не дает, что смерть Лакум ей размер прибавила. Думаю, прав ты: в этом прибавлении весь страх Лакум таился! Если такая же прибавка к мантии и в Инбисе скрывается, тогда никаких вопросов об их ужасе перед неизвестным не остается! Ладно. Подарок он ведь не размером ценен. Смотри-ка, что я нашел, когда запас монет в Башне страха пополнял.
Леганд запустил в мешок руку, зашуршал травами и свертками, звякнул содержимым увесистого кошелька и разжал кулак в ладонь Сашу.
— Кольцо? — удивился Саш, рассматривая золотой ободок с простеньким камнем. — Что за камень?
— Камень обычный, — пожал плечами Леганд. — Пройди по любой дороге, что галечником посыпана, дюжину таких отыщешь на первом же шаге. Из таких камней шинские ювелиры дешевые бусы точат. Этот камень любую краску принимает. И золото плохое. Сплав с обычной медью, оттого и красным кажется. Да и золота там меньше половины. Магии никакой. Пока никакой…
— Не колдун я! — воскликнул Саш. — Да и зачем магия? Разве в магии дело?
— В судьбе, — поджал губы старик. — Ты, парень, подумай хорошенько. Кольцо возьми да подумай. Знаешь, как свары говорят? Жениться надо, чтобы не дарить, а делить.
— Чего же делить-то? — не понял Саш.
— Судьбу. Одну на двоих…
— Какую еще судьбу вы там делить собираетесь? — раздался от дверей довольный голос Тиира. — Нечего ее пока делить, одна она у нас! Посмотри, Саш, вот это Мантисс. Он один жив остался из подписавших то письмо, что вы нашли на моем теле в деррских лесах!
Из-за спины принца появился здоровяк нари, до удивления напомнивший Хейграста. Разве только погрузнее он оказался да годами старше.
— Тебе и красавице твоей жизнью обязан! — прогудел на валли великан, заставив Саша поднять брови. — Не удивляйся. Твоей, чьей же еще? Это ж ее выбор — у меня что, глаз нет? Видел бы ты, как она твои раны смазывала или как теперь тебе обед собирает, не удивлялся бы. Ты другое, воин, скажи. Что за колдовство в твоих руках? Никогда я не слышал, чтобы колдун кованое железо ладонью перерубал!
— Ладонь тут ни при чем.
Саш бросил взгляд на Тиира, на Леганда, дождался спокойного кивка, потянул из ножен прозрачное лезвие.
— Хрусталь или стекло? — изумленно открыл рот Мантисс. — Да как же такое возможно?!
— Так и возможно, — проговорил Леганд. — Слышал ли ты, князь, имя Аллона?
— Как не слышать, — удивился великан. — Правда, среди богов, которым у нас поклоняются, такого имени нет. У нас все больше именем Бренга клянутся. Но и об Аллоне помнят. Его имя в присказку говорится. Много таких присказок, самая известная — «когда Аллон вернется». Так говорят о небылицах всяких: мол, жди не жди, все равно не дождешься.
— Правильная поговорка, — кивнул Леганд. — Не вернется уже Аллон на эту землю. Только ведь он был когда-то богом Дье-Лиа. Не Бренг, а именно Аллон. Жил в городе Дьерге, что погребен под Гиблым лесом. В высокой башне. Последние годы она у вас Башней страха называлась. Только жил в ней уже не Аллон, а убийца его.
— О чем ты говоришь, мудрец? — нахмурился Мантисс. — Разве можно убить бога?
— А сечь мечом кованое железо можно? — переспросил Леганд. — Вот таким же мечом и был убит Аллон. Теперь убийца его ожил, к Селенгару идет, чтобы уйти через пылающие врата. Остановить его надо. А меч этот — меч Аллона и есть. Мщения он ищет, понимаешь?