Камкурт. Хроники Тай-Шин
Шрифт:
— Все оборотни сходят с ума. Это обязательное условие перемен.
Они посидели еще какое-то время молча. Их общение напоминало встречу выпускников, когда вспоминались прошлые годы, восстанавливались в памяти уже позабытые истории и происшествия. Они словно воссоздавали целостную картину происходящего, видимого до этого с различных точек зрения. Кюнеберг пояснил:
— Волновая биофизика. Человеческий мозг излучает, причем примерно на одной частоте. Это и объединяет людей в общество. «Бета-уровень», примерно около 20 Гц, это частотная характеристика бодрствующего сознания. Коллективное Поле, порождаемое людьми, тоже обладает своим Сознанием, причем Сознанием, контролирующим умы своих множественных создателей. Макс называет его Система. Так вот, Система контролирует людей, внушая им определенные информационные шаблоны. Любой, кто выбивается из этой схемы, автоматически подвергается силовому воздействию со стороны Системы. Тот, у кого меняется частота излучения, становится таким изгоем. Поэтому искусство Тай-Шин было создано как раз для того, чтобы его адепты могли сознательно управлять частотой своего восприятия. То есть, они могут одинаково комфортно ощущать себя в мире неведомого и в мире людей. Но для этого нужно сначала «сойти с ума», изменить привычные параметры излучения. А уже после этого научиться возвращаться на прежние позиции. Это и есть «эффект оборотня». Тайшины — это оборотни сознания.
В автомобиле опять возникла пауза. Нарушил ее Мальцев.
— А кто же тогда в этой схеме Харты? Охотники за оборотнями?
Кюнеберг молча развел руками. Аргус понимающе кивнул.
— Вадим, скажи мне только, Макс здесь, в городе?
Кюнеберг закрыл глаза. Это могло значить только одно — эта тема была запретной для обсуждения.
— Вадим, через несколько часов меня уже скорее всего не станет. Харты рядом. Они то уже точно здесь, в Барнауле. Я их чувствую. Поэтому давай прощаться. Нам больше не о чем разговаривать. Передай Максу, что я приношу ему свои извинения. После беседы с тобой я многое понял. Но это уже ничего не меняет.
Он протянул Координатору руку. Но Кюнеберг ему руки не подал. Он лишь посмотрел на собеседника, словно приняв какое-то решение.
— Если Максим не хочет встречаться с тобой в своем физическом теле, значит, у него есть на это веские причины. Я могу устроить тебе встречу с ним, но она будет не в этом мире.
Мальцев задумчиво посмотрел на темнеющий горизонт за окном автомобиля.
— Сновидения? У меня уже не хватит ни времени, ни сил чтобы войти туда, и уж тем более найти там Адучи.
Кюнеберг улыбнулся и повторил, будто не слыша собеседника:
— Я могу устроить тебе встречу. Это все что я могу для тебя сделать.
Он завел автомобиль и подмигнул Мальцеву.
— Там где сейчас стоят дома, раньше были поляны, исполненные мистического значения, особые Места Силы. Время прошло, а волшебство осталось. В Барнауле есть такое место, где сны становятся явью…
Небольшие колеса «девятки» с трудом пробивались сквозь вязкую кашицу мокрого снега, застилающую дорогу. Водитель внимательно следил за дорогой, рассказывая пассажиру о цели их поездки.
— В истории Барнаула немало тайн. Мы сейчас едем как раз в район старого города, туда, откуда он взял свое начало. Там стоял сереброплавильный завод. На Барнаулке, мелкой речке, текущей через городскую черту, была построена запруда. Я видел старую фотографию. На том месте, куда мы едем, когда-то было большое озеро. Сейчас там твердь, и в этом месте происходят весьма странные вещи.
Автомобиль свернул с проспекта и, преодолев несколько основательных сугробов, навороченных массивными колесами внедорожников, остановился около небольшой впадины. Кюнеберг глубоко вздохнул.
— Прибыли.
Мальцев удивленно осмотрелся.
— Здесь? И как дальше? Прямо из машины?
Координатор усмехнулся.
— Извини, в бардачке нет Корчуна, но он и не нужен. Мы никогда не пользовались Мерцающей Травой. На этом месте она и не понадобится.
— Да? А по-моему, Корчун бы сейчас не помешал.
Кюнеберг пожал плечами.
— На самом деле Корчун это обычная трава. Максим рассказывал мне о ней. Самая обычная трава! Она растет под ногами даже у самых обычных туристов отдыхающих на обочине алтайской дороги. Ее секрет в другом. Эффект зависит от момента сбора — несколько часов после определенного момента уже снова делают ее обычной травой. Но самое главное — это технология приготовления и приема. Понимаешь, помощь всегда вокруг нас. Нужно только научиться ее увидеть и использовать.
Он прибавил мощность печки и оба сновидца откинули спинки сидений, поудобней устраиваясь на ночлег. И если один закрыл глаза, то второй еще долго смотрел сквозь тонированное стекло «девятки» на темнеющие контуры окрестных домов и низкое небо, устланное дымной пеленой ночных облаков.
Сны сменяли друг друга, будто невидимый оператор торопливо менял фильмы в проекторе. Вот какой-то серый город. Улицы пустынные и безлюдные. Вспышка. Странный лес, с растительностью ярко фиолетового цвета. Вспышка. Полет над незнакомым двором, деревья, провода, птицы…
Очередной сон. Они идут вместе с Ириной по тропинке, пролегающей через целое поле цветов. Какое прекрасное Сновидение! Аргус смеется. Он обнимает жену и кружится с ней среди цветов, а она крепко прижимается к нему, уткнувшись лицом в его плечо.
Все, что произошло с ними там, в этом призрачном и жестоком мире казалось жутким сном, кошмаром от которого они, наконец, пробудились. Когда солнце начало клониться к горизонту, они вышли к реке. От воды тянуло свежестью. Аргус обнял Ирину, с восторгом вдыхая запах ее волос. Каким глупцом он был. Не ценил всего этого. Вся жизнь прошла в каких то мутных разногласиях, спорах, подозрениях, страхах, ревности. Бред. А на самом деле для счастья им нужно было так немного. Ради этих мгновений можно было без колебаний отдать всю прежнюю жизнь.
Он обнял ее, нежно прижимаясь к самому дорогому существу в своей жизни, и тихо прошептал:
— Я тебя очень сильно люблю!
Ирина наклонилась к воде и, зачерпнув ее ладонью, плеснула хрустальными брызгами в мужа. Он засмеялся и, схватив жену в объятия, закружил на речном берегу, не в силах больше сдерживать крик восторга. Вдруг Аргус остановился и медленно опустил Ирину на землю. Она проследила направление его и взгляда и улыбнулась:
— Ой, смотри, кто это? Какой милый мальчуган с собакой.
Аргус, прищурившись, рассматривал стоявшего невдалеке мальчика и сидевшую рядом с ним черную овчарку. Вспышка. Полет над озером. Яркий свет. Вспышка.
Сумерки. Скоро рассвет. Вокруг лежит снег. Заснеженный берег и заснеженная Катунь. Аргус узнал это место. Они были здесь с Адучи. Тогда, перед поездкой в горы, когда прекратилось его обучение. Но он помнил это место при свете солнца. Что привело его сюда ранним утром в этом странном Сновидении?.
— Это не Сновидение.