Камкурт. Хроники Тай-Шин
Шрифт:
— Ну, хорошо. Но как можно смеяться, если Харты фальсифицировали все источники информации?
— Это гораздо лучше, чем реагировать на это агрессивно, пытаться отвоевать Гроб Господень или истреблять тысячами людей не признающих главенство Бога Любви. Видишь ли, агрессия навязана нам чужеродным влиянием. Мы пытаемся вернуть человеку его естественную свободу — возможность воспринимать себя несерьезно. Это высшая магия, — Айрук окинул взглядом всех присутствующих, и как всегда, сохраняя серьезное выражение лица, просто спросил:
— А давайте похохочем сейчас? Просто поржем без всякой философской подоплеки. А?…
Адучи не ошибся — это было испытание почище Места Мертвых Голосов. Учителя Тай-Шин, волшебники, люди, тайная власть которых могла распространяться на самые высокие уровни общества, разрушали со смехом шаг за шагом то, что ранее составляло в уме Коврова основные причины для сомнений и переживаний. Полина продолжает рассказ,
— Сейчас опасно следовать писаным канонам, потому что Харты подделали практически всю реальную историю. Слова все путают!!! Средства массовой информации определяют сознание! Если я сейчас начну вкладывать в свой пиар большие деньги и преподносить себя как ревностную христианку, то можешь не сомневаться я буду «в теме», потому что христианство сейчас модно. Но стоит мне сказать, что я потомственная шаманка, и от меня отвернутся все те, кто еще недавно смотрел на меня с восторгом и надеждой. А если я назову себя… Так можно извращаться до бесконечности. И все это — всего лишь слова! Поэтому тайшины решили, что единственный выход — ощущать живую историю, то, что происходит в настоящий момент. Современному Христианству не хватает мистического переживания, жизни. И именно поэтому, мы по праву можем называться «Христианскими Шаманами», «теми, кто чувствует», теми, кто постигает грандиозную сущность Христа не на основе изменяемых догм, а на основе ощущений и личного опыта. Между прочим, один из тайшинов назвал как-то наш Клан «верными волками Христа». Парадокс, правда? Ведь в Христианстве волка не жалуют. А, между прочим, образ волка связан с Христианской историей весьма прочно.
Адучи ничему не удивляется. Сознание выключило все предохранители, и информация просто втекает в ум сплошным потоком.
— В истории Христианства было несколько персонажей, живших в разные века, но объединенных одним отличительным признаком — особым отношением к волкам. Догматическое Христианство считает волка прислужником нечистых сил. В Средневековье истребление волков поощрялось. На них объявили тотальную охоту. Многие короли и вельможи даже принимали подношения волчьими языками. Но те персонажи, о которых я начала рассказывать, не вписывались в это отношение. Святой Франциск Ассизский называл Волка своим Братом. Святой Юрий, считался Царем волков. Также покровителем волков и одновременно охранителем стад почитали святого Егория или Георгия. До нас дошла даже поговорка: «Что у волка в зубах, то Егорий дал». А теперь немного отойдем от этой темы и обратимся к истории нашего Клана. Так вот, Клан Волка возник на Алтае для того, чтобы объединить на основе символа свободы, Волка, тюркский клан Аши, буддийскую традицию Тэнгов, общину сибирских ведунов-волковников Тай-Шин. Причем объединить их можно было только на основе единой истории, единых корней. Этим как раз занимались Камкурты. Они объединили разрозненные общины в единый Клан, возглавлял который Вершитель. Причем, имя первого Вершителя, объединившего Народ Волка в единый Клан, имело множество интерпретаций: Егорий, Георгий, Юрий, Юрг, Йоргор, Йргу… Но самое любопытное, что исторически святого Юрия, Георгия или Егория, ассоциируют с древнеславянскими Перуном. Об этом тебе расскажет Данилыч.
Адучи смотрит вверх. Высоко в небе пестреет яркими звездами величественный купол Вселенной. Такой небосвод можно было увидеть только здесь — в таинственном поселке Аладжа, расположенном в алтайских горах, окутанных мифами и легендами.
Данилыч сидит прямо напротив Адучи и смотрит ему в глаза. Но в его взгляде нет давления, он исполнен мягкой силой, которая завораживает что-то находящееся за кулисами сознания. Теперь Ковров понимает, что значит быть Вожаком. Вожак волчьей стаи не обязательно должен быть самым сильным физически. В стае есть волки-разведчики, волки-загонщики, волки-воины, но, даже несмотря на свое физическое превосходство, все они следуют за Вожаком. Потому что Вожак владеет Джал — Интуицией, Видением, Намерением, которое ведет стаю. Данилыч говорит тихо, но каждое слово, сказанное им, наполнено этой незримой силой. Все вокруг молчат, тоже слушая этот рассказ.
— История доносит до нас легенды, в которых говориться о древнем противостоянии Двух Рас: Белой и Черной, Повелителями Неба и Владыками Подземелья. На Урале эту схватку называют Битвой Небесного войска Сварога и войска Дыя. Согласно этой легенде, люди, населяющие Серединный мир также разделены на два рода — Сварожичей и Дивьих людей. Алтайские мифы хранят воспоминание о Битве Двух Богатырей, которые ездили на двух Быках — Синем и Черном. Ты слышал этот миф?
Адучи качает головой. Он знает — Данилыч знает множество удивительных историй и более того, умеет их рассказывать так, что легенды и мифы оживают в воображении, заставляя сомневаться в их кажущейся нереальности.
— Когда-то, очень давно, эти горы, — Вершитель обводит рукой окружающий горный ландшафт, — были святыми, но потом власть над ними захватил очень могущественный Дух, сделав их мрачными и давая приют весьма экзотическим существам — карликам, демонам, человекозмеям… Тогда они назывались Черными горами, Черным Алтаем — Алтыг-оорон и правил здесь Черный Дух Эрлик, объединяющий под своей властью темные племена. Согласно этому мифу он ездил на черном быке, а сам умел превращаться в огромного черного козла и грозного черного дракона. И вот однажды, превратившись в дракона, он решил подчинить своей воле род Белых людей, племена которых жили на Севере — на Урале. Он сделал это не случайно — он знал, что существует Предсказание, которое предвещает скорое окончание его правления. Согласно этому Предсказанию угроза его власти должна была прийти на Синем Быке с Белой Горы, предположительно именно с Урала. И вот, в одно мрачное утро грозный черный дракон-разрушитель обрушился на племена белогоров, сея смерть и хаос. Мало кто выжил тогда из Акан…
Адучи, хмурится, припоминая, что где-то уже слышал это название. А-а, ну конечно — «Ак-кан» по тубаларски означает Белая Гора. Данилыч, улыбаясь, продолжает свое повествование:
— Дракон жег, рвал и метал. И когда он увидел что никто из богатырей, защитников Белой горы, сеющих тайгу и управляющих зверьем, не выжил, он полетел обратно, в свои владения. Но увидел, что в небе движется еще кто-то — птица, не птица. Он расправил свои огромные крылья и начал догонять беглеца, который оказался крылатым жеребенком, на котором сидели два чудом выживших в драконьем огне ребенка — мальчик и девочка. Дракон уже настигал их, когда мальчик обратился к одной из гор, стоявшей высоко и тоже окрашенной в белый цвет с просьбой спрятать девочку. Белая Река текущая неподалеку скрыла следы девочки, а Белая Гора — Белуха, признав в ней Акан, белогорку, укрыла ее от взгляда дракона. Сам же мальчик спрятался у Золотой Хозяйки, которая жила между миром Яви и Сна. Дракон потерял их, и дети выросли. Девушка стала красавицей, а мальчик — богатырем, который ездил на крылатом коне или синем быке. Он вызвал Черного Дракона на бой и победил его, назвав Алтай Святыми Горами, Златогорьем, вернув ему былое величие и погрузив Черный Алтай под землю. А от прародителей новых алтайских племен разошлись по всей Евразии тюрки и славяне, кельты и скандинавы, отражая в своих мифах наследие своей древней родины.
— Так значит… — Адучи озадаченно кивает, — Один скандинавов и Вотан германцев — это отголоски единой евроазиатской истории?
Данилыч смеется.
— Не только Один. На Алтае расположен единый ствол, корни которого лежат в уральских горах, и из которого произрастает множество ветвей, каждая из которых уникальна, красива и неповторима. Тебя не удивляют совпадения имен в различных культурах? Один и славянский Одинец, Кришна и славянский Крышень, Вишну и Вышень, Тур и Тюр… Просто кому-то оказалось выгодно разделить единую историю, столкнув между собой Азию и Европу. А ведь согласно одному из мифов эти народы были потомками двух родных братьев, Радима и Пешенега, сыновей одного из древних Богов. Именно радимичи стали прародителями славян, а печенеги — прародителями тюрков. И таких мифов множество. Нужно просто научиться читать между строк официальной истории, как это делают многие современные искатели. Наше могущество лежит в тайне Великого Примирения: между тюрками и славянами, между женщинами и мужчинами.
Данилыч замолчал, а Адучи, чтобы сгладить возникшую паузу, спросил:
— А как звали того мальчика и ту девочку из легенды?
Данилыч кивает
— Девочку звали Алтынка, а мальчика, впоследствии одолевшего прежнего владыку Алтая — Велес…
Адучи и все присутствующие оборачиваются на внезапный шум. Вылетев из гущи кедрача, стоявшего неподалеку от поляны, к тайшинам подлетела и присела на ветвь ближайшего дерева пестрая мохнатая птица. Ковров сразу узнал ее — это был тот самый филин, который привел его в Сновидении к святилищу Тай-Шин.
— Тебе пора, — Данилыч подбадривает Камкурта, дружески похлопывая его по плечу, — Он прилетел, чтобы показать дорогу дальше. Утром ты отправишься в Храм Богини. А сейчас нужно идти спать.
Адучи лежал в кровати и смотрел в потолок широко раскрытыми в темноте глазами. Он пытался осмыслить все услышанное и хоть как-то систематизировать полученное знание. Но все было бесполезно. Мозг словно заморозили. Восприятие не могло разложить по полочкам все пережитое тайшином на Волчьей Тропе. Это напоминало «стоун-терапию», массаж камнями, когда вслед за горячим камнем следовал холодный, ломая привычные реакции и порождая новые ощущения. Максим думал, что сон принесет хоть какое-то облегчение, но уснуть ему мешал какой-то голос, раздающийся с улицы, который довольно долго что-то заунывно бубнил. Создавалось такое впечатление, что за стенкой, во дворе избы, где ночевал Ковров, сидит на скамейке закутанная в шаль бабушка и рассказывает своему маленькому внуку детскую сказку. Адучи так бы и подумал, если бы не знал, что улицу залила непроглядной темнотой поздняя ночь. Хотя… Он был в Аладже. А в этом поселении ожидать от его обитателей можно было всего, что угодно. Ковров прислушался к монотонному бормотанию. Это на самом деле была сказка. Старческий женский голос старательно излагал своему молчаливому собеседнику: