Кампания Тьмы
Шрифт:
Осторожно ступая на забинтованную ногу, Фреона пошла на звук журчащей воды, повинуясь природному инстинкту. Ручей был неподалеку от посёлка. Его хрустальные воды пробивались между камней и шумно бежали между корней вековых деревьев, теряясь где-то в лесной чаще.
Девушка села на берегу ручья и стала осторожно разматывать окровавленную повязку. Её растрепанные волосы, легкое полупрозрачное платьице и природная худоба делали фигуру эльфийки словно призрачной в лунном свете. На мгновение она зажмурилась при виде большой раны, рассекавшей голень практически до самой кости, но, собрав всю волю, Фреона опустила ногу в воду. В это мгновение произошло нечто странное, рана начала на глазах затягиваться и вскоре практически совсем исчезла.
– Вода, пронизанная лунным светом, становится целебной для эльфов,– прожужжала муха, вдруг севшая Фреоне на плечо.– Тебе повезло, что сегодня лунная ночь.
– Ты что следил за мной?– тихо спросила девушка.
– Конежжжжно, я волновался за тебя.
– Не подлизывайся.
– Дажжжже и не думал. Но раз ужжж на то пошло, то позволь окончательно завоевать твое расположжжжение.
При этих словах Духа Терминала на правой руке Фреоны появилось, вспыхнув ярким светом, и заблестело золотое кольцо с большим синим камнем.
– Что это?
– Это подарок. Во много раз он увеличит твою ловкость и силу в бою, а так жжжже поможет залечивать раны. В общем, специально для тебя, красавица.
– Спасибо,– ответила эльфийка и слегка покраснела.
Какое-то время оба сидели, молча глядя на воду. Первой молчание нарушила Фреона:
– Скажи, а почему нашего господина тут так все почитают, да и называют как-то…
– Аннах-Аме?
– Да.
– О, это очень долгая история… Ты помнишь, кто такие Первые Древние? Они были создателями и хранителями этого мира. По преданию все они погибли в борьбе со Вселенским Хаосом, а сила их была развеяна по разным землям. Но был среди них тот, кто не захотел брать на себя ношу целого мира. Он поклялся, что защитит лишь одно место, один маленький клочок земли. Звали этого древнего Аннах-Аме, и сила собственной клятвы так крепко связала его, что дажжжже после собственной гибели он не растворился в Хаосе, а стал духом, способным и по сей день защищать мир и покой в Зеленом Доле.
– Так, значит, мой господин это один из Первых Древних?– восхищенно спросила девушка.
– Не будь такой наивной дорогужжжжа. Это всего лишь легенда. Красивая, конечно, но только легенда, в которую верят хоббиты.
Эльфийка легла на траву и, заложив руки за голову, стала всматриваться в клочок неба между ветвями деревьев. Можно лишь догадываться, что она думала обо всём происходящем, но уже сейчас Фреона четко ощущала начало чего-то важного и великого. И самое приятное, что она лично во всём этом участвовала. Возможно, ей представлялись картины великих битв и столь же великих побед, а возможно всего лишь тихая жизнь где-нибудь в маленьком домике на окраине зеленого дола. Но, в любом случае, в мечтах этих обязательно присутствовал странный воин в черных доспехах, её господин, её учитель, которым она восхищалась и одновременно боялась.
Поляну осветила на секунду полоска света. Это из своего домика вышел Забияка Ратс, крепко сложенный хоббит, всегда носящий легкую кожаную кольчужку поверх рубахи, подвязанной обрезком веревки. Минуты две Ратс постоял в стороне, осторожно поглядывая на темную фигуру Всюду Проклятого, будто просто вышел подышать воздухом, а потом уверенно подошел к костру и сел на бревно рядом с воином.
– Здравствуй, Ратс,– каким-то отрешенным голосом произнес Всюду Проклятый, не поворачивая головы.
– Ты и вправду никогда не спишь,– хмыкнул хоббит, шевеля палкой в костре.
– Ты ведь хотел мне что-то сказать, не правда ли? Просто ждал, когда все уснут. Так говори, нас никто не слышит.
– Вот, что мне никогда не нравилось в тебе, Аннах-Аме,– сурово проговорил Ратс.– Так это то, что ты залезаешь людям в голову и начинаешь ковыряться в их мыслях, словно это котелок с кашей.
– А без метафор?
– Ты знаешь меня… Я старый воин. Ещё во времена Великих войн я наемником сражался сначала за людей, а потом, когда Трингард вышел из войны, за эльфов. И прежде чем задать тебе свой вопрос, я спрошу другое… За кого сражаешься ты?
– За себя.
– Что значит за себя? Это не ответ. По какую сторону Нефисфарлака твоё место? На какой чаше весов ты стоишь, куда тянешь равновесия?
– Снова метафоры,– усмехнулся Всюду Проклятый.– Я отвечу яснее. Я сражаюсь всегда за тех, за кого считаю нужным. Зло и Добро, весьма абстрактные понятия, друг мой. Добро, которое обрело силу и выжигает Зло каленым железом, само становится Злом. Зло же потерявшее власть, вставшее на колени и ушедшее на покой, превращается в Добро. Это вечный круговорот войны. Для меня же остается только два пути, и оба эти пути далеки от понятий Добра и Зла. Либо я поддержу этот баланс, и круг войны останется таким, каков он есть, либо я навсегда нарушу баланс, тогда круг войны разорвется и воцарится порядок. Так что я не гиря на какой-то из чаш весов, я рука, которая держит эти весы. И, поверь мне, эта рука уже очень устала.
– Всегда поражался твоей философии,– после некоторого молчания сказал Задира.– Но мне стало известно ещё кое-что… Ты идешь за горы. Это так?
– Да. Я думаю, что завтра на рассвете я продолжу свой путь.
– А как ты посмотришь на то, что бы я отправился с вами?
– Что ж, ещё один воин мне не помешает, к тому же воин ты первоклассный. Но ты даже не спросил цели нашего путешествия.
– Цель не так важна,– ответил Ратс,– бросая палку в огонь.– Для меня главное процесс. А вот поводов целых два. Во-первых, я засиделся на месте, а ты знаешь, мирная жизнь не для меня. А во-вторых, полагаю, что сдохнуть в бою от укуса нежити намного приятнее, чем двинуть кони на белой простыне под всхлипывания оравы родственников и соседей.
Всюду Проклятый замолчал, он снова мысленно унесся куда-то, Ратс какое-то время ещё посидел у костра, а потом пошел готовиться к походу.
Рано утром путешественники продолжили дорогу, снова взяв направление к горам. Впереди на белом верблюде ехала Фреона. Несмотря на лечебное действие кольца и лунной воды, её ещё одолевала болезненная слабость, и она, подремывая, смотрела на дорогу каким-то сонным взглядом. Следом на красивом пегом скакуне восседал Всюду Проклятый с мухой на плече. Рядом с ним, на маленькой лошадке, больше напоминавшей пони ехал Забияка Ратс. Лицо его было напряжено, слегка сощуренные глаза внимательно высматривали возможного неприятеля, а сам он весь с ног до головы был увешан оружием. В общем, из всех троих, хоббит имел самый воинственный вид, но, наверное, и самый нелепый тоже. Ратс уже успел заметить, что Всюду Проклятый явно держит путь во владения Гномов, но молчал, потому что его это действительно мало интересовало.
Эпизод 7: Светлый Рыцарь
Вечная Гвендолин лежала в горячей ванне, в которую проворные фейки-прислужницы щедро насыпали лепестки роз и жасмина. Тело колдуньи было испещрено мелкими порезами от осколков камней, а под глазом сливовым цветом наливалась большая ссадина.
– Как это было грубо, моя госпожа,– заметила Джамин.– Будь Всюду Проклятый джентльменом, он уступил бы вам.
– Джамин, ты плохо его знаешь. Он уступил мне,– ответила колдунья подливая в воду благовонного масла.– Если бы он не уступил, я бы здесь сейчас не была.