Камрань, или Невыдуманные приключения подводников во Вьетнаме
Шрифт:
Это открытие мне не очень понравилось. А если учесть, что с наступлением вечера начало стремительно темнеть, что я устал и чужими ластами уже основательно натёр ноги, то вскоре возникло и весьма обоснованное беспокойство. Совершенно некстати вспомнился потревоженный на глубине скат и зубастая мурена, с которой Вася неудачно пытался свести знакомство.
– Какая подо мной сейчас глубина? Метров двести-триста? А может быть, километр? – И как-то неуютно стало после того, как представил под собой толщу воды в пару трамвайных остановок. В голову полезли непрошеные мысли: – А есть ли здесь акулы? И что делать, если захотят напасть?
Где-то я читал, что акулу при нападении надо бить кулаком в глаз. Но
Ожидая нападения акул, я тем не менее успевал подумать и о всякой другой дряни. Например, о том, что у меня может случиться судорога, что я не смогу двинуть ногой и утону. Или о том, что я могу выбиться из сил, что моё сердце может не выдержать напряжения, отказать и – опять же – я утону. То, что до сих пор у меня ни разу не случалось судорог, хотя родился и вырос на море, что, бегая на физподготовке по десять километров, я до сих пор не знал, с какой стороны у меня находится сердце, – это сейчас в расчёт не принималось. Я стал прислушиваться к своему организму и уже начинал ощущать покалывания то в одной, то в другой ноге, то в правом, то в левом боку, а то и в обоих сразу.
– Надо успокоиться и взять себя в руки, – строго сказал я себе. Я, помнится, даже себя выругал, причём нехорошими словами. Это подействовало. Далее, следуя принципу, что даже в плохом всегда нужно стараться найти что-то хорошее, я начал усиленно думать, что же в этой ситуации можно найти положительного. Думал, думал, нещадно напрягая мозги, но на ум ничего не приходило. Наоборот, вспомнил, что уже безнадёжно опоздал на вахту и старпом меня за это в порошок сотрёт.
Между тем погас мгновенный закат, стремительно накатили сумерки, и не успел я опомниться, как стало совсем темно. Обессиленный, со стёртыми в кровь ногами, один среди враждебного моря, я упорно продолжал плыть вперёд. Выбиваясь из сил, я отдыхал, лёжа на спине, качаясь на волнах, и вновь обречённо продолжал путь во тьму.
А тем временем над головой вспыхнуло и застыло невероятное, сверкающее чудо. Казалось, что вселенная решила бесстыдно обнажиться передо мной, являя взору все свои доселе скрытые сокровенные тайны.
«Открылась бездна, звезд полна
Звездам числа нет, бездне – дна…»
Абсолютная прозрачность воздуха и кромешная темнота вокруг сделали звёздный купол каким-то нереальным. Некоторые звёзды представлялись такими близкими, что казалось – протяни руку и можно взять. Растворилась граница между морем и небом, казалось, что я сам плыву среди звёзд, проваливаюсь и несусь с бешеной скоростью в манящую, сверкающую глубину. При этом замирало сердце, ощущался неподдельный страх, возникало желание за что-нибудь зацепиться, чтобы предотвратить это сладостное падение.
Куда меня несёт? Где я? С наступлением темноты и с исчезновением в ней берегов я этого определить уже не мог. Оборвалась последняя связь с землёй, остановилось течение времени. Лёжа на спине и качаясь на волнах над одной бездной, я растворился в бесконечности другой. Страх прошёл, мне представилась вся моя ничтожность в этой непостижимой сверкающей глубине.
– Ну и что с того, что весь я такой хороший! – думалось мне. – Что я учился, прочитал много книг, что офицер флота, что меня ценят и уважают… Всё это было где-то там, далеко! А сейчас, здесь, в этой искрящейся чёрной пустыне, я уже никто! Сейчас приплывёт зубастое тупое чудовище без единой извилины в мозгу, и ничто не помешает ему перекусить меня пополам, такого всего положительного и важного… Никого, кроме меня самого, здесь совершенно не интересует, что живу я уже двадцать пять лет и что дальше жить хочу! Кого здесь может волновать тот факт, что я вообще существую, что у меня есть душа, мысли, чувства? Что меня где-то ждут, волнуются, любят… Я тут просто пища, насколько вкусная, не знаю, но свежая и, наверное, весьма калорийная…
Почти смирившийся с неизбежным, я качался мельчайшей пылинкой среди безбрежного моря, под куполом бездонной вселенной, среди бесчисленных миров и, возможно, там бы навсегда и остался, если бы не вспомнил, что моя гибель принесёт горе родным и массу проблем ни в чем не повинным людям. Командир и старпом однозначно будут жестоко наказаны, и на их карьере смело можно будет поставить крест. Я представил себе горе молодой жены, слёзы матери. Но самым неприятным в этой ситуации было то, что мой ещё не родившийся, но уже существующий во плоти ребенок может никогда не увидеть своего отца…
Нет! Со всем этим смириться я никак не мог! Воспитание не позволяло допустить, чтобы из-за моей оплошности пострадали совершенно невинные люди. Именно это – ответственность за близких людей, за порученное дело – впоследствии не раз помогало мне не опускать руки, вставать на ноги, выпутываться из, казалось, безвыходных ситуаций. И я решил бороться до конца!
Для начала необходимо было поднять боевой дух. Не имея возможности ничего изменить в ситуации, я постарался изменить своё отношение к ней. Я огляделся вокруг, и на этот раз окружающий мир предстал передо мной в совершенно ином свете.
– Так вот же оно – то хорошее, что можно найти в сложившейся ситуации! Один, среди моря, в кромешной темноте, под недоступным и таким близким небом! Когда бы я имел возможность раствориться в этом великолепии застывшей вечности?
И вдруг что-то произошло, словно камень упал в густую черноту бездонного искрящегося водоёма. От центра, расходясь, побежали концентрические волны, искривляя и приводя в дрожание небесную сферу. Я почувствовал на себе взгляд! Кто-то пристально глядел на меня. Блистающее небо над головой продолжало непостижимым образом кривиться и выгибаться. У меня перехватило дыхание, и я ощутил присутствие некой высшей силы. Была ли это вызванная переутомлением галлюцинация, или действительно перед моим взором возникло Божественное Видение, я не знаю, но чёрное небо явило мне расплывчатый туманный силуэт. Это был не тот иконный растиражированный образ – это был лик неведомого мне Вселенского Творца.
Я впал в странное оцепенение. Меня поглотило ощущение огромности и величия этой до сей поры неизвестной мне космической сущности, пронзило чувство полной растворенности в ней. Трудно сказать, сколько прошло времени, но когда я смог пошевелиться, то сразу почувствовал, что руки и ноги мои налились силой, от усталости и сомнений не осталось и следа. Я уже знал, что и как должен делать, и нисколько не сомневался в том, что спасусь.
Я снял и отправил на дно тяжеленые ласты, причинявшие при каждом движении невыносимую боль. Где-то далеко, у самого горизонта, мерцал тусклый огонёк нашей лодки, и во все стороны света, куда ни глянь, не было больше ни единого проблеска.
По-морскому, саженками, разгребая в стороны, я двинулся в заветном направлении. Я дал себе клятву не прекращать работать, пока не окажусь на борту лодки или на берегу. Потеряв счёт времени, я забыл про усталость. Моё тело всё искрилось блёстками планктона, а на воде за мной оставался, вспыхивая пятнами и угасая, таинственно переливающийся живой мерцающий след.
– Что сейчас на лодке? Был ли вечерний чай? Добрались назад остальные?
Всполохами возникали мысли, сменялись новыми, разматывалась вдаль светящаяся дорожка. Летело время, я непрестанно грёб. Огонёк не приближался…