Канал имени Москвы
Шрифт:
Хардов немедленно выполнил требование. И обернулся. Отметив про себя, что форма, в которой начали его задержание, внушает осторожный оптимизм. Снайперы — снайперами, но все пытаются оставаться в рамках закона. Значит, Тихон прав — крайних решений ещё не принято. И значит, всё теперь будет зависеть от него. Каждое его следующее слово, каждая эмоция будут иметь значение. По их мрачным, сосредоточенным лицам он видел, что они напуганы. Хардов незаметно развернулся к ним правым боком: в кобуре всего лишь игрушечный «бульдог».
Спутники Хардова также остановились. Но обернулся он один:
— В чём дело?
На гида было направлено несколько автоматических стволов. Но он не смотрел на них. Он будет вести дело только со старшим. Он давно и хорошо знал этого человека.
А потом из-за шеренги полицейских выступил Юрий Новиков. Хардову было известно, кто это. В правой руке у того находился доисторический «макаров», и он им, сам того не ведая, неосторожно размахивал.
— А ну, обернись, ты, недоносок! — он явно обращался к спутнику Хардова.
«Это может всё осложнить», — подумал гид.
— Спокойно, Юрий, — негромко цыкнул на него старший.
— Так в чём дело? — с некоторым нажимом поинтересовался Хардов.
— Я вынужден вас задержать, — отозвался командир группы захвата.
— Вот как? — Хардов пожал плечами, и вдруг ему срочно понадобилось извлечь соринку из глаза. — И на каком основании?
— Поступила информация, что вы укрываете в своей лодке человека, которого разыскивает полиция.
«Ну, вот и твоя первая ошибка, старый друг», — холодно подумал Хардов. Он вздохнул. Произнёс:
— Командир, я всегда считал вас разумным человеком. И всегда относился с уважением. Где вы видите здесь лодку?
— Лодка ушла вперёд… — Старший чуть потупил взор.
И дальше заговорил гораздо менее официальным тоном: — Хардов, пожалуйста, пусть ваш спутник обернётся и предъявит документы.
Это несколько снизило напряжение. Хардов улыбнулся.
— Так вопрос в этом молодом человеке? — облегчённо протянул он. — Никаких проблем.
— Догадался, наконец, — вставил Юрий Новиков.
Гид посмотрел на него с каким-то академическим интересом. «Вторая ошибка, — подумал он, — что ты позволил говорить новиковскому сынку».
— Командир, разумеется, мы сейчас предъявим документы, — сообщил Хардов. — Но ответьте на два вопроса: кто здесь принимает решения? И почему этот молодой человек постоянно хамит?
И опять гид понял, что попал в точку: некоторым здесь, и уж точно старшему, Юрий Новиков не особо нравился.
«Но он опасен, — подумал Хардов. — И это стоит учитывать. Только его опасность совсем другого свойства.
Как та троица под ясенем: опасность взбесившейся собачонки, по поводу которой, однако, вовсе не стоит обольщаться».
— Я принимаю решения, — спокойно и с достоинством ответил командир группы захвата. — И прошу вас выполнять мои требования.
— Разумеется. — Хардов кивнул. Обстановка чуть накалилась, но он видел, что это необходимо, ведь, в конце концов, этот клоун с доисторическим «макаровым» опасен для них для всех. Хардов вдруг подумал, что, вполне возможно, идея со снайперами принадлежит именно ему. — Предъяви документы.
Спутник Хардова, которого про себя Юрий Новиков именовал уже не иначе, как дубнинским недоноском, обернулся. Начал неуклюже копаться в карманах. Несколько напуганно и глуповато улыбнулся полицейским.
«Ну и урод! — подумал Юрий Новиков. — И вот с ним, под ручку… Верно, дурра-баба! А ну-ка, давай, Ева, и ты обернись, чего стоишь как вкопанная?!» У дубнинского недоноска оказалась круглая скуластая рожа, и из-под нелепой кепчонки торчала прядь волос. Рыжих. Вдобавок ко всему он ещё и рыжий!
Документы наконец нашлись. Один из полицейских уже проверял их.
— И что же ему инкриминируют? — воспользовавшись заминкой, поинтересовался Хардов.
— Драку и неподчинение властям. — Командир группы захвата устало кивнул. — На дубнинской весенней ярмарке.
— Драку? В Дубне?! — Хардов с интересом посмотрел на своего спутника. Затем перевёл взгляд на старшего. — Но боюсь, тут я вынужден вас разочаровать, командир. Этот молодой человек никогда не был в Дубне. Если не ошибаюсь, за последний год он вообще не покидал Дмитрова. Понимаете, очень много работы.
Полицейский, проверявший документы, подошёл к старшему и несколько озадаченно проговорил:
— Всё в порядке. Он чист. У него поручительство от, — он заговорил громким шёпотом, — от Анны Петровны… ну, словом, от Рыжей Анны. Батрачит на её фермах. Так что… это не тот.
Командир группы захвата задумчиво посмотрел на Хардова. Кивнул и наконец усмехнулся. Ему вдруг очень захотелось сказать: «Видимо, какое-то недоразумение», — и закончить дрянное дельце. Тем более всё так удачно складывалось. Но беда в том, что ещё оставалась девушка. А даже самые дрянные дела на полдороге не бросают. Поэтому он спросил, очень вежливо и очень сожалея, что вынужден делать это:
— А как насчёт барышни? С ней всё в порядке?
— Уверяю вас, она точно не участвовала в дубнинской драке, — улыбнулся Хардов. — Но вы можете проверить и её документы. Насколько мне известно, эта барышня также работает у уважаемой дамы, которую ваш подчинённый несколько неосторожно только что назвал Рыжей Анной.
У старшего дёрнулась щека.
— А у вас неплохой слух, — похвалил он.
— А также зрение, — улыбнулся Хардов. И кивнул в сторону шлюза. Взгляд его оставался спокойным, даже дружелюбным, лишь зрачки чуть сузились. — Драка в Дубне… Поэтому на крышах пять снайперов?