Канализация, Газ & Электричество
Шрифт:
— Харпо-115, — спросила у него Джоан, — а у тебя когда-нибудь было не чудесное утро?
Слуга, модель для физического труда низшего уровня, запрограммированная лишь на простейшую беседу, лишь улыбнулся еще шире и повторил приветствие:
— Тарам-парам-здрасьте-вам! Эй, за работу!
Джоан со Слугой на хвосте пошла назад за Хартауэром и Прохаской — и за Эдди, который наконец полностью экипировался, но было видно, что ему до сих пор все мешает. Грузовой лифт отвез их вниз, где стояли баржи: это был искусственный отстойник с бетонным причалом, на глубине примерно
— Радуйся, пока есть чему, — сказал Хартауэр, заметив, как Эдди смотрит на отстойник. — Тут вода наполовину свежая, они сюда дерьмо подкачивают, чтобы баржи держались на плаву. А в главных тоннелях проблема в том, что его не слишком мало, а слишком много. Ты раньше когда-нибудь видел реку человеческих отходов?
Эдди ушел от ответа. Вместо этого, оценив размер входа в тоннель, к которому подруливал Прохаска, он сказал:
— Не думал, что тут все такое большое.
— Раньше было не так, — сообщил Прохаска. — Во времена Тэдди Мэя почти везде можно было пройти или проползти без лодок или каких-то еще плавательных устройств. Кое-какие из второстепенных тоннелей еще маленькие, так что по ним можно просто гулять. Но здания становились все выше, вниз поступало все больше и больше грязи, так что с каждым годом приходилось расширять основные участки…
— …а потом, — продолжил Хартауэр, — в конце 90-х, случился бум в генной инженерии, после чего отходы стали странными, завелась всякая живность, в одночасье происходят забавные фокусы эволюции, существа приспосабливаются к местным условиям. Поэтому и возникло Зоологическое бюро.
— Остается лишь надеяться, что у тебя сильный иммунитет, — сказал Прохаска. — В тоннелях полно бактерий, для которых даже еще не придумали длинных названий.
После этого они ненадолго замолчали, а энтузиазм Эдди по поводу новой работы поиссяк. Автоматический Слуга стоял в носу баржи и нюхал воздух, каждые три секунды производя полный химический анализ атмосферы. Когда они углубились в сплетение тоннелей, Хартауэр показал Эдди на воду — за плоскодонкой что-то всплывало, кружилось и поблескивало:
— Вот теперь мы по-настоящему в дерьме — видишь, дружок?
За ними отчалили и остальные Мэйские Команды, но к этому времени все уже разбились по маршрутам, и каждая баржа отправилась к назначенному участку. Они остались одни среди миазмов. Прохаска настроил верхние и подводные прожекторы на максимум.
— Где мы? — поинтересовалась Джоан. Она открыла комикс и начала его листать.
— Электромеркатор [25] говорит, что под 41-й и Девятой, идем на восток, к развязке.
25
Герард
— Тогда ты осторожнее. Тут где-то рядом водопад.
Эдди легонько похлопал Джоан по плечу.
— Слушайте, — начал он, — вдруг я подхвачу какое-нибудь заболевание и не смогу спросить потом — вы правда были замужем за миллиардером?
— Кто тебе это сказал? — вместо ответа спросила Джоан. Стоявший за рулем Прохаска принялся что-то невинно насвистывать; Хартауэр начал внимательно изучать последние известия от «Мобил» на редакционной полосе «Таймс». — Уж не остальные ли два члена этой Мэйской Команды насплетничали? Те двое, которые поклялись, что перестанут трепаться о моей личной жизни?
— Мы ему ни слова не сказали, — отрезал Хартауэр, а Автоматический Слуга заорал — радостно, как всегда:
— Метан! Тарам-парам-здрасьте-вам, у нас тут в тоннеле образуется смертельная концентрация метана!
Прохаска сверился со вспомогательным атмосферным сканером, прикрепленным к его комбинезону; на Жидкокристаллическом Экране Жидкокристаллическая Канарейка упала со своей Жидкокристаллической Жердочки замертво.
— Он прав, — сообщил Прохаска. — Всем надеть маски.
Когда они задышали кислородом из баллонов, Эдди Уайлдер снова спросил, только несколько приглушенно:
— Это правда?
Джоан вздохнула и затем кивнула. Прямота Эдди уже перестала воодушевлять.
— Ого, — пер дальше Эдди. — Вы за него вышли из-за денег?
Прохаска затявкал — он так смеялся.
— Джоан деньги не интересуют. По крайней мере, сами по себе, — сказал он. — Бросающееся в глаза богатство противоречит ее политическим воззрениям.
— Но тем не менее, — добавил Хартауэр, — после свадьбы с Гарри Гантом она перешла в другую налоговую категорию. Однако, наверное, важнейшим мотивом стала его историческая значимость…
— …ну и, конечно, настоящая любовь. Ка-а-ак это современно…
— Ребятки? — сказала Джоан. — Вы же знаете, что я смогу выбить эту дурь из вас обоих, даже если у меня одна рука будет завязана за спиной, так что давайте сменим тему?
— Историческая что-что? — переспросил Эдди.
— Историческая значимость, — ответил Прохаска. — Дело в том, что решение Гарри Ганта на тему, где позавтракать, оказывает большее влияние на историю, нежели решения большинства из нас о том, как прожить целую жизнь. А Джоан всегда хотела оставить след в истории…
— Как и ее мать, — добавил Хартауэр. — Хоть и надеется, что ей повезет больше.
— Точно. Поход католичек-женщисток провалился.
— Поэтому-то у Папы до сих пор пиписька болтается.
— Хватит, — предупредила Джоан, схватив банку средства от рептилий. — Богом клянусь, уроды, пить я с вами больше не буду.
— Слушай, не мы же виноваты, что ты после трех кружек болтать начинаешь. К тому же мне твое желание сделать так, чтобы всем в мире зажилось лучше, показалось очень милым. Трогательным и наивным, но милым…