Канцлер
Шрифт:
– Серьёзно? – тут уж на меня уставились все сразу.
– Да. У меня есть о ней информация. Руководит ей некто Роман Кюри. Бывший офицер ССН армии америкосов.
Баранов присвистнул, а затем довольно потёр ладошками. Мне этот его жест всегда нравился. Жаль я как командир бросаться в неприятности не имею права. А хочется иногда.
– Хотя Крупская конечно нам бы пригодилась. И все проблемы были бы решены, – постучал подошвой по полу Горелов всё ещё о чём-то напряжённо размышляя (вон даже морщинки на лбу выступили).
– Что ты имеешь ввиду?
– Во-первых, там «Даркуша» огромный рынок
– И наших хватает, – добавил Баранов достав из кармана сок в пакетике и протыкая его трубочкой. – Выпивал в одном баре с ребятами. Сидят без работы.
Лексин поймав мой взгляд коротко кивнул как бы соглашаясь со словами ребят.
– Есть ещё и в-третьих, – я поднялся на ноги и повернулся к карте Периферии позади.
– О чём забыли?
– Крупская одна из наших целей. Полковник разбила все досье и сведения на три папки. По степени сложности, наверное. Так вот ЧОК «Рубикон» во второй. Паша ты знаешь как связаться с этим Бошаном?
* * *
Часовой разговор с Шарлем Бошаном совсем не обрадовал. Оказывается, следующий прилёт транспорта чоковцев намечался уже через три дня. Он должен был доставить пополнение, технику, боеприпасы и совершить ротацию. Из-за этого отпускники уже второй день праздновали по барам-ресторанам отмечая отбытие домой.
А ещё Бошан рассказал мне о заключённых местной тюрьмы куда «Рубикон» кидал всех выступивших против них. Некоторые из этой тюрьмы выходили ногами вперёд.
В общем надо было на что-то решаться, и я решился. Слова Знаменской о том, что нас заметили и скоро будут пробовать на прочность мне совсем не понравились. В конце концов, у нас есть «Неясыть». Если они откажутся разорвать контракт с Крупской, сложить оружие и добровольно покинуть планету, им же хуже.
Будь я с «Корсарами» мы и двумя дюжинами управились с этой шайкой, но сейчас нужно оперировать теми силами что имеем. На Крупскую с нами полетела дюжина подготовленных рекрутов, плюс из новеньких мы взяли ещё пяток человек из числа тех, кто раньше тянул армейскую лямку. Лексин и Баранов их погоняли сутки и сказали, что можно, не подведут. Бошан на свой страх и риск обеспечил нам «окно прибытия» и верный ему космодиспетчер сумел скрыть от чокавцев нашу посадку на планету.
Диспозиция намечалась следующая. База Рубикона оказалась под наблюдением и контролем Мальцева на истребителе (Боеприпасов теперь жалеть нам было не надо, запаслись). Дорогу в город в случае подъёма по тревоге чокавцев Медведь заминировал так плотно, что я даже было возмутился, но Никитский заявил мне что всё будет путём. Чуть дальше прорвавшиеся должны были попасть под перекрёстный огонь шагоходов Яны и Салтыкова.
Но сначала нужно было перевести переговоры. Бойня нам была не нужна ведь в ней могли пострадать гражданские. Лексин с Кирсановым, Сергеевым, Мамонтовым и новыми бойцами ЧВК «Беннигсен» окружили площадь вокруг бара «Коррида» где обожал зависать со своими людьми Роман Кюри. Фрунзе, я посадил на здание колониальной администрации – самое высокое в этой части города, да и вид с него на бар открывался отличный, придав ему в помощь Копалыча (он сам с нами напросился).
– Вам столик? –
Зал обшитый пластиком напоминавшим и по внешнему виду, и на ощупь деревянные панели, неяркий специально притушенный свет, негромкая мелодия музыкального автомата, волны удушливого кальянового дыма над головами развалившихся на диване чокавцев, и во всём этом липком нуаре я, Баранов и Горелов.
– Сразу три Корсара у меня в гостях! Какая честь! Присаживаетесь вы же поговорить прилетели, – громогласно встретил с улыбкой нас Роман Кюри – квадратный выбритый на лысо мужчина с серо-зелёными глазами и кривым неправильно сросшимся носом.
Товарищи мои подозревая ловушку напряглись, захлопнув забрала шлемов и вскинув «Мономахи» к плечу, но я видел, что на самом деле произошло.
Широкая улыбка на лице руководителя «Рубикона», уверенный тон и нотки сарказма в голосе, всё это есть, да. Скажете будто он нас ждал? Но нет, это не так. На мгновение, я сумел рассмотреть удивление и испуг в его глазах. Да он знает нас, что уже само по себе проблема, но кажется нам удалось сорвать какой-то хитрый план…
19. Пицца
Асфальт взрывался фонтанами осколков справа и слева от меня дробью ударяя по корпусу защитного костюма. Перезаряжая магазин штурмовой винтовки, одновременно, я включил режим форсажа на КПУЗДЕ, стараясь чтобы шагоход самураев не смог нормально в меня прицелиться. Стоп! Откуда здесь машины Синдиката? – спросите вы. Для того чтобы это объяснить нам нужно вернуться на пятьдесят пять минут назад…
– Тише-тише! – поднял руки ладонями вверх Кюри, стараясь удержать на лице улыбку. – Мы без защитных костюмов, без серьёзного оружия, вы застали нас врасплох! Не честно! А как же имперская офицерская честь господа? Может выпьем, поговорим?
Я оружие ещё не поднял и «Ливень» свободно висел у меня на груди. Если что и ребята справятся, к тому же посторонние из бара бегут сломя голову. Вон все столики перевернули и чуть администратора на входе не сбили.
– Канцлер – Ботанику! На базе объявили тревогу. Он наверное тревожную кнопку на коммуникаторе нажал как только вас увидел, – сообщил мне Мальцев. – Мои действия?
«Впускать шагоходы и штурмовую пехоту «Рубикона» в город нельзя. Гражданские пострадают, да и нам сражаться будет несподручно», – подумал я. В кармане у меня лежит документ о расторжение контракта между сотрудниками ЧОКа и Крупской, подписанный Бошаном и местной колониальной администрацией, так не подпишет же. Я уверен.
Директор ЧОК же принял мои размышления за сомнения и нагло подмигнув сначала закинул ногу на ногу, а затем подтолкнул ко мне по столу стакан с выпивкой. Господи, что за самонадеянный идиот? Уверен, что мы не решимся на крайние меры, надеется использовать горожан как щит против нас, офицерскую честь приплёл… детский сад.
«Ботаник – Канцлеру! Работаем!» – отправил Мальцеву текстовое сообщение я, а сам вытащил из кобуры на бедре пистолет разрядив его в голову Романа Кюри. Знаменская в людях разбиралась намного лучше этого шута.