Канцлер
Шрифт:
Мужчина только кивнул.
– Сколько?
– Три боевых робота «Преторианец», один «Комит» и полторы дюжины пехоты.
Такая точность объяснялась тем, что мы выдали колонистам имперскую брошюру с изображениями и описаниями шагоходов потенциальных противников. Буклет был старый поэтому в ней даже трёхмерные изображение машин Лиги Свободных миров имелись, теперь-то вошедшей в состав Империи.
Немного подумав я через компьютер активировал сигнал тревоги согласно которому все беннигсенцы должны были занять предписанные им места согласно расписанию на этот случай.
* * *
На
Лексина отрывать от занятий я снова не стал. Пусть работает пока запал не иссяк. Он настоящий Макаренко в изложении военной подготовки оказался.
Нашли противника мы быстро. Мальцев за штурвалом «Неясыти» срисовал их на полдороги к городу. Вереницей стальные гиганты поднимались по горной тропе. Всё-таки решили гады покошмарить местных. Вполне ожидаемо.
Устроили им классическую засаду. Ребята спрятались в лощинке на склоне, а шагоходы укрылись в куче породы с железной рудой. Яна-то просто посадила робота на колени спрятавшись за одним из холмиков, а вот Салтыков ловко оседлал одну из горок словно трон. Будто там всегда и был.
Надо сказать, что майор мне бросить пить не обещал. Он вообще больше молчал. Зато посчитал справедливым, что вылетит из ЧВК если я увижу его пьяным или хотя бы унюхаю запах алкоголя. Сомнения у меня всё ещё были, но в тоже время я понимал, что забота о ком-то сейчас для Салтыкова лучшее лекарство.
Кто ж знал, что на следующее утро он к чёртовой матери разберёт оба наших «Барсука». Да-да именно, что разберёт! Справился в одиночку ещё до обеда.
Я аж весь похолодел так как армейские шагоходы это тебе не секционно-модульные «фермеры» и «погрузчики». Внутри у них до хрена всякой сложной канители… а вдруг не соберёт как надо? Или соберёт, а функционировать они нормально уже не будут?
Всё обошлось. Правда лишние запчасти остались.
– Что значит это вам не надо? – удивился я, разглядывая несколько деталей шагохода лежащих у моих ног на полу ангара.
– Это лишнее, – пожал плечами Салтыков даже не взглянув на железки.
– Это между прочим блок самоуничтожения для шагохода в случае захвата, – нарушил тишину остановившийся позади Копалыч-Фомин вытиравший руки ветошью. – А это предохранитель отключающий систему дабы перегревшаяся машина не взлетела на воздух.
– Вот видите, – вздохнул Салтыков сложив руки на груди, – зачем нам тяжеленный блок с силиконовой взрывчаткой и ненужный предохранитель превращающий машину во время боя в ненужный хлам.
На это мне ответить было нечего. Нет, то есть наоборот я много чего хотел сказать майору, но внезапно передумал, вспомнив как классно он модернизировал наши шагоходы в два с половиной раза увеличив боезапас.
Первый «Преторианец» взорвался разноцветными огнями рухнув на обочину дороги ещё до того, как мы перебили всю пехоту (наши «Ливни» и «Мономахи» пробивали азиатскую броню весьма успешно). Второй, получил серьёзные повреждения –
Пока ребята брали в клещи последний шагоход. Мы вчетвером взяли в круг лёгкий «Комит» огрызавшийся не слишком точными очередями из тяжёлого пулемёта. Попасть в КПУЗДы ему при всём желании пока не удавалось.
Воспользовавшись тем, что пилот отвлёкся на дружно открывших по нему огонь пулемётчиков, я взлетел по правому боку машины наверх и прижавшись корпусом «лисёнка» к фонарю кабины выпустил по ней в упор заряд из плазменной пушки установленной на плече защитного костюма.
Крак! – бронированное, жаростойкое стекло лопнуло, кабину заполнил оранжевый огонь, и лёгкий робот разлетелся на части взрывом отбросив меня в сторону. Перекувырнувшись в воздухе, я задействовал джамперы и мягко приземлился на землю, чтобы как раз увидеть, как последний из «Преторианцев» превратился в огненный цветок мака.
* * *
У самого входа в Камелот (так я теперь про себя называл музей-крепость) нас встретил Мамонтов исполнявший сегодня обязанности дежурного. Бросив ладонь к виску, он буднично, в своей неторопливой манере, доложил:
– Господин подполковник, у нас всё хорошо. Без происшествий. На полигоне идут занятия с новичками.
– Спасибо, Вадим, но я майор, – сказал я, расстёгивая комбинезон. На улице стояла золотая осень и солнышко ощутимо припекало. – Что-то ещё?
– Да… там к вам кто-то прилетел.
– Кто? – удивился Горелов который только сегодня утром вместе со мной имел разговор по видеосвязи со Знаменской и никаких сюрпризов мы не ждали.
– Не знаю, – пожал плечами Вадим. – Валет какой-то. Обыскали, проверили. Он сейчас в столовой.
Переглянувшись с Гореловым, мы, не сговариваясь, как мальчишки толкаясь локтями, под удивлённым взглядом Мамонтова, рванули внутрь.
В столовой, за длинным столом, быстро орудуя вилкой в тарелке (скорее даже блюде) с картофельным пюре увенчанном целой горкой мяса в подливке, и правда сидел худой, короткостриженый мужчина в потёртой кожаной куртке и высоких ботинках на шнуровке. Ноги его под столом покоились на поцарапанном личном пенале с вещами из углепластика снизу до верху покрытым яркими наклейками
– Не может быть! – счастливо рассмеялся Слава, замирая на пороге. – С аппетитом смотрю прапорщик у как всегда в всё порядке!
Увидев нас, Павел Баранов встал, вытер губы тыльной стороной руки и улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой. Той по которой мы с Гореловым так скучали.
– А чего это вы господа офицеры что-то задумали, а меня не позвали? – подмигнул нам наш любимый снайпер, бросаясь в дружеские крепкие объятия. – Нехорошо это, ой не хорошо…