Канцлер
Шрифт:
– А почему такие мысли появились? – спросил я, внимательно разглядывая поедавших меня глазами гостей. Казалось они из последних сил пытаются сдержаться и усидеть на месте.
– Так они туда роботов боевых привезли, – пояснил дед в комбинезоне. – И наше барахлу туда же тащут.
– Серьёзно?
– Точно так. Шесть-семь мелких (к сожалению название вам не скажем, не специалисты) и один настоящий гигант, он когда по дороге шёл земля дрожала. Подростки наши его на личные коммуникаторы засняли. Правда потом их отобрали.
«Кажется,
– Недели три назад к ним прилетел русский пилот с шагоходом внутри, – снова взял слово Горелов. – Вроде как работу искал. Представился Валерием Салтыковым.
– Только ничего ему у нас не подошло, – пояснил дед. – Грустный он какой-то, походил, посмотрел, на травке у озера полежал. А потом всё больше в нашем баре на Южной сидел.
– Пьянствовал что ли? – спросил с улыбкой я и почему-то мне стало стыдно, что на столе стоит бокал с пивом. Поднявшись на ноги, я выплеснул его в кадку с пальмой у окна.
– Ну можно и так сказать конечно, – пожал плечами фермер с сожалением вздохнув, – но вёл он себя прилично. Не хулиганил. Да и какой пьянствовал! Опрокидывает в себя, опрокидывает, а толку нет. Только мрачнее становится. Душа у человека болит сразу видно.
«Салтыков. Валерий Салтыков. Что-то знакомое», – перетряхивал память я уверенный в том, что уже слышал это имя и фамилию. Да и то что он пилот шагохода меня не удивило. Поисковая система «Имперского статута» на прозрачной поверхности стола слишком медленно раскручивала свой маховик.
– В общем, командир, вчера к местным снова нагрянули синдикатовцы. Забрали весь запас кенгазолина. Так что им теперь даже технику заправить нечем чтобы урожай собрать.
Конечно мы все знали, что такое кенгазолин – гениальное изобретение химика-любителя вот уже почти две сотни лет облегчающее жизнь человечеству. По сути универсальное топливо для всех типов ДВС. Говорят, что поколдовав с рецептурой можно этим составом и военную технику заправлять. Не всю, но большую часть.
– Дальше что?
– Местные разволновались и решили вооружиться винтовками, дробовиками и потребовать у мародёров вернуть топливо. Отчаянный шаг, но гектары урожая руками людей и роботов не соберёшь.
– Синдикат конечно об этом узнал.
– Узнал, Алексей Александрович, – подтвердил дед-фермер от волнения вставший со своего места. – Узнали и прислали в город две дюжины солдат и четыре БМП. Так Салтыков этот запрыгнул в свою машину и размазал их по площади тонким слоем. Мы только дивились как это ловко у него вышло.
– А потом?
– Так он рванул к руднику, – на ноги поднялся уже мой ровесник. – Мы его отговаривали, но он и слушать не захотел.
– Его убили? – вопрос Лексина словно свинцовые пули пронзил напряжение наполнившее
– А вот это самое интересное! – чуть громче чем обычно произнёс Горелов. – Кто расскажет?
Словно в школе руку поднял толстяк с хвостиком волос на затылке. Шмыгнув носом, он продолжил:
– Мой сын Толик с друзьями на глайдерах последовали к руднику. Неслухи, знаю. Но в долину они слава богу не спускались. Зато сделали запись… – говоривший протянул мне обыкновенный визор изрисованный цветным маркером.
Взяв осторожно устройство, я положил его на поверхность стола и считал файл из памяти визора.
Прямо посреди кабинета голопроектор развернул трёхминутную схватка между жёлтым шагоходом с красной буквой «А» на борту и наёмниками синдиката. Запись была дрянная, но основное мы увидели.
– А какой у него был робот? – заглянула через плечо Лексина в кабинет Яна.
– Да такой… небольшой, дочка, – махнул рукой дед. – Кабина ещё такая… вроде как морда животного с острыми ушками. Вон смотри!
Для Яны я ещё раз воспроизвёл запись.
– Он что, управляя «Котом» умудрился три средних самурайских шагохода подбить и две самоходки? Ничего себе.
Кабинет как-то незаметно заполнялся народом. Вот уже и Сергеев С Кирсановым подтянулись.
– Тут не видно, но сын говорил, что когда самураи машину подбили пилот выбрался и его взяли в плен.
– Силён, ничего не скажешь! – произнёс замерший рядом с внучкой Копалыч. – Надеюсь Салтыков этот и правда ещё жив.
Дзинь! – поисковая система подала сигнал и передо мной появилась фотография сорокалетнего мужчины с глубоко посаженными зелёными глазами и порванной нижней губой. Я сразу его узнал хоть в живую никогда и не видел.
В своё время Корсаков по рекомендации Романова и Румянцева планировал взять этого классного пилота к нам в «Корсары». Я даже псевдоним его помнил – «Акела». Вожак стаи из Киплинга. Сразу тогда перевести его к нам не могли. Нужен был специальный запрос. Там была какая-то странная история. Будто бы Салтыков добровольно ушёл в штрафбат. А потом нам некогда стало мы в глобальном заговоре участвовали. Вот только я так тогда и не понял штрафбат что у нас развлечение?
* * *
У Сергеева всё было нормально. Просто его «Лис» выдержал падение двухтонной глыбы. Яна тоже отделалась лёгким испугом, но подбородок у девчонки на экране предательски дрожал. Она у нас умница.
Салтыкова нашли запертым на складе, но живым.
– Эскулап – Канцлеру. Ну как там наш герой? Серьёзно ранен? – произнёс я, разглядывая на экране маленькие фигурки на земле. «Неясыть» делала круг над долиной, тщательно сканируя складки местности на предмет скрывшихся боевиков «Синдиката».
– Да как сказать… – неожиданно замялся Горелов. – Не очень, нет.
– Не понял тебя Эскулап. А что с ним?
– Да как сказать… Канцлер, по-моему, он просто пьян.