Канцлер
Шрифт:
– О-о-о! Надо же...
На некоторое время Вартек успокаивался, но вскоре заводился с новой силой:
– А как он ел?
– У него прекрасный аппетит, как обычно, прожорлив, как слонопотам.
– Жар? Головокружение?
– Вартек, у тебя лук пригорел.
Камилла первой заметила из окна столовой открывавшийся портал. Но добежал до него раньше всех Вартек. Всадники едва успели спешиться, как врач налетел на Ламберта, одновременно проверяя его пульс, температуру и заглядывая в глаза на предмет покраснений. Рассмеявшись, барон крепко обнял друга и указал
– Вот тебе пациент. У него ребро сломано. А у меня всё в порядке.
Взглянув, наконец, на парня, Вартек нахмурился.
– Да тут и помимо рёбер есть чем заняться. А ну-ка, идём. А тебя, - он обернулся к Канцлеру, - я всё равно потом осмотрю. Чтоб спать спокойно.
– Хорошо, хорошо... А что у нас на ужин?
Число гостей в доме сильно превышало число гостевых комнат, так что Салему пришлось делить с Вартеком его обитель. Полностью удовлетворённый состоянием обоих своих пациентов (после обработки и дезинфекции повреждений Кайла быстро привели в полную боевую готовность при помощи артефакта Камиллы), доктор всецело отдался исследованию таинственной розовой слизи, о которой Канцлер рассказал ему то немногое, что было известно. Вартек взял у него несколько пробирок крови в качестве реагента и теперь цедил собственную для контрольной группы, страстно сожалея, что под рукой как назло нет ни одного чумного.
Салем угрюмо наблюдал за его действиями, помимо воли прислушиваясь к возне в соседней комнате. Когда в спальне Канцлера что-то с грохотом рухнуло на пол, он заметно вздрогнул под тут же раздавшийся двухголосый смех.
– Что это?
– С кровати упали, - ответил Вартек, наблюдая, как его тёмная венозная кровь медленно наполняет шприц.
– Что они себе позволяют?!
– возмущённо воскликнул маг.
– Полный дом детей!
– Возможно, - медленно сказал врач, не отрываясь от своего занятия, - они хотят сделать одним больше.
– Маг продолжал напряжённо прислушиваться, но больше не различил ни звука.
– Успокойся, Салем, - Вартек наконец отложил шприц.
– Я уверен, что Ламберт уже повесил кокон. Они больше никого не побеспокоят.
– Кокон?
– Ну да, звукопоглощающее заклинание. Неужели ты сам никогда не пользовался?
– Можно подумать, ты пользовался!
– раздражённо сказал Салем.
– Неоднократно. Ламберт часто на нашу палатку ставил.
Маг поднял брови.
– Даже так?
– Очень удобно, - сказал доктор, аккуратно расставляя на столе батарею колбочек.
– Например, когда в полевых условиях оперируешь кого-нибудь без наркоза. Или вот раз я сам простудился в сезон дождей... а мы как раз прятались в шалаше, замаскированном под бурелом, от одного племени, которое считало, что мы осквернили их святыню. Так вот кашель из кучи ветвей был бы некстати.
– Почему он сразу его не поставил?
– Салем!
– экспериментатор укоризненно посмотрел на мага сквозь толстые стёкла защитных очков.
– Как будто ты сам не был влюблён! Да это последняя вещь, о которой я стал бы думать, уединяясь с женщиной своей мечты.
Маг посмотрел на Вартека так, будто видел того впервые.
– Скажи, Вартек, а сам ты... любил когда-нибудь?
– Любил, - спокойно ответил тот, не дрогнувшей рукой разливая по пробиркам реагенты.
– И что же произошло?
– Я уехал в экспедицию на другой континент. На полгода. Когда вернулся, она была уже с другим.
– И... как ты это перенёс?
– Страдал, конечно, - так же спокойно отозвался врач.
– Года два. В день, когда она вышла замуж за виконта Клари, в первый раз в жизни напился, - Вартек поднял голову и укоризненно покачал ею, как бы удивляясь самому себе.
– Медицинским спиртом. Как только не отравился?
– А что было потом?
– Потом, - со вздохом сказал врач, - было дикое похмелье и Ламберт, обливающий меня ледяной водой. Я сказал ему, что хочу умереть, а он ответил, что может мне это устроить. И, знаешь, что-то в его лице было такое... что я твёрдо знал: если догонит, то обязательно убьёт и непременно каким-нибудь зверским образом. Так что с руганью и обнажённой саблей он гонял меня по всему поместью, пока я не пришёл в себя. Прошло какое-то время... и однажды утром я проснулся с осознанием того, что свободен. Вот и всё.
– А ты... видел её потом?
– Да, разумеется. Сейчас мы довольно часто общаемся. Я даже как-то лечил её мужа, когда тот сломал тазовую кость. Они хорошая пара.
– Ты так спокойно об этом говоришь...
– с сомнением произнёс Салем.
– Вы, маги, склонны всё драматизировать. Многим из вас это, кстати, стоит жизни. Или, как минимум, здоровья.
Вартек продолжал работу, а Салем не прекращал вслушиваться в ватную тишину за стеной. Ему было неловко перед соседом, от чего он начинал злиться.
– Вартек, почему ты занимаешься всем этим здесь, а не в лаборатории?
– наконец нашёл он, к чему придраться.
– Потому, - сказал врач, осторожно поддевая шпателем образец, - что Ламберт запечатал заклинанием башню, чтобы кто-нибудь из детей туда случайно не зашёл. А мне не хотелось его беспокоить по пустякам.
– А давай, я её для тебя распечатаю, а?
Вартек мерно тряс закупоренную пробирку, стоя спиной к столу.
– Салем, глянь, какого цвета пламя у спиртовки?
– Маг посмотрел на огонь, но ничего не ответил. Заглянув ему в расширенные зрачки, Вартек сказал: - Сейчас ты перестанешь думать о том, что происходит между Ламбертом и Камиллой, ляжешь в постель и уснёшь. Проснёшься в... девять утра свежим и отдохнувшим. Выполняй.
Салем забрался под одеяло. Покачав головой, врач вернулся к работе.
– Вартек, кажется, у тебя получилось. Она приходит в себя.
Открыв глаза, леди Корлайла увидела склонившееся над ней лицо своего лучшего врага.
– Канцлер, - сказала она, разлепив сухие губы, - твоё дурацкое благородство однажды тебя погубит.
– О чём вы, миледи! Доктору нужен был подопытный кролик для испытания сыворотки. Я выбрал, кого не жалко.
– Дураком родился, дураком помрёшь, - сказала она, снова закрывая глаза.
Пандемия чумы была успешно остановлена.