Каникулы для двоих. Большая книга романов о любви для девочек
Шрифт:
– Почему ты говоришь так неуважительно?!
– А за что мне тебя уважать?! Может, за твою подлость? Знаешь, Никита, спасибо тебе! После нашего расставания я несколько раз думала, что зря тебя оставила… Даже жалела, хотела вернуться. Но теперь эти сомнения позади! Я очень рада, что у нас с тобой все кончено!
Услышав, что у него был последний шанс, Никита совершенно сменил тон:
– Это не я! Это Яна! Она все придумала! Я не хотел! Это Яна меня уговорила!
– Ну разумеется… – я вздохнула. – Сам бы ты до такого не додумался. И про то, что Абакумов – жертва «Контакта», тебе тоже кто-то должен был сказать. Я смотрю, у вас там целый заговор?
– Это все Ларченко! – только и знал повторять Никита. – Она придумала, она организовала!
– А ты еще подлее, чем я думала! Даже очевидную вину признать не можешь, валишь на сообщника. Это что, по-мужски?
– Нет-нет, я виноват! Не отрицаю! Я, конечно, виноват!
– Да ты только и способен, что идти на поводу у других! – разозлилась я окончательно. – Ты, наверно, и влюбляешься по чьей-то рекомендации! Погоди-ка… Если ты обратил на меня внимание после того, как по классу прошел слух о том, что я встречаюсь с Соболевским, значит, Костя – главный авторитет для тебя в этом деле? Получается, что следующей твоей любовью должна стать Ларченко?
– Нет, Ленусик, нет! – Рыбкин захныкал. – Я только тебя люблю, заинька!
Мне стало противно, и я положила трубку.
Чуть позже я удалила дурацкий статус и написала о том, что страницу взломали. Хотела указать в семейном положении, что встречаюсь с Димоном, но обнаружила, что он уже удалил меня из друзей. Я послала запрос, чтобы добавил опять.
Минут через пять Абакумов прислал сообщение: «Тебя что, по правде взломали?»
Я рассказала, как все случилось. Долго убеждать и уговаривать не пришлось. Казалось, что Дима только и ждал, когда у моей мнимой измены найдется вменяемое объяснение. Он сказал мне, что так огорчился, увидев на моей страничке «новость» насчет Никиты, что сразу же согласился пойти на свидание с Яной, чтобы отвлечься. Я поймала себя на том, что с радостью верю этому объяснению и вовсе не хочу злиться на Диму.
К тому времени, как я собралась ложиться спать, мы с Абакумовым вновь были счастливой парой.
Теперь меня беспокоило лишь одно: как вернуть дружбу Кости.
Глава 11
Новые сюрпризы
Прошло несколько дней. Мы с Димой уже успели и устроить пикник в парке, и сходить на аттракционы, и в кино два раза побывать. Все было классно: я наслаждалась и видела, что мой парень тоже безумно счастлив. Но в этом море счастья была маленькая щепка-заноза, которая время от времени выплывала наружу: Костя по-прежнему был со мной в ссоре. Пару раз я звонила, но он не брал трубку. Написала ему «Вконтакте» – и тоже безрезультатно. Хотела даже домой пойти помириться, но Дима отговорил: он сказал, что я слишком парюсь из-за неадекватных людей, слишком часто чувствую себя виноватой и слишком высоко ценю простых приятелей, которые только кажутся подлинными друзьями. От похода я отказалась, но согласиться с Абакумовым полностью не могла: может, Яна и была простой приятельницей, но с Костей все по-другому! Он мне как брат и таковым останется! Потерять его было бы все равно что потерять члена семьи!..
Тем не менее пока что все указывало именно на то, что дружбе с Соболевским пришел конец. Я не знала, как он, что он, помирился ли с Яной, грустит или, может быть, нашел другую девушку. Это продолжалось до тех пор, пока однажды – уже в середине августа – не выдался жаркий день и мы с Димой не захотели пойти на пляж.
Все здесь было так же, как в июле: древнего поверья о том, что купаться после Ильина дня нельзя, похоже, никто уже не придерживался. По песку приходилось ходить зигзагами: всюду кто-то лежал. Компания игроков в волейбол была на обычном месте: я даже узнала того дедушку, из-за которого мяч как-то раз угодил в меня. Впрочем, солнце, конечно, не жарило так, как раньше. И вода уже зацвела: вылезая из нее после купания, я обнаружила, что под купальник набились малюсенькие зеленые водоросли.
А еще я обнаружила Соболевского.
– Ты не представляешь, что я видела! – сообщила я Диме, вернувшись на расстеленное нами одеяло.
– Марсианина?
– Нет, Костю. Я немного проплыла вдоль берега и заметила его в другой части пляжа. Вон там, за детским «лягушатником». – Слева от нас небольшая часть водоема была огорожена специльной решеткой для безопасности малышей. – А знаешь, что главное? Он пришел с Яной!
– Значит, он простил ее?
– Выходит, что простил.
– Ну и зря, – Дима хмыкнул. – Вот я не простил бы. Больно уж наглая эта Яна. Вряд ли она раскаялась.
– Может, и раскаялась. Ведь мы-то с тобой не знаем! Вдруг она поняла, что на самом деле любит только Костю?
– Себя она любит, – сказал Абакумов презрительно.
Мне хотелось возразить, но я так и не нашла что сказать.
– Ну, по крайней мере, это выбор Соболевского. Он очень ее любит…
– Ну и дурак!
Спустя некоторое время мы с Димой заговорили о чем-то другом и продолжили развлекаться. Конечно, в тот день я еще мысленно возвращалась к Косте и Яне. Думала, что раз они помирились друг с другом, помирятся и со мной. Может, завтра, может, через неделю, может, после начала учебного года… Раз они вместе и счастливы, то дуться за что-либо на меня им совершенно нет никакого резона. Так рассужадала я…
…Не подозревая еще, что скоро жизнь преподнесет мне очередной сюрприз.
Впрочем, прежде чем я получила сюрприз, произошло нечто, чему уже давно пора было случиться. Часы, проведенные за компьютером и за книгами по математике, принесли мне не только новые знания. Мама, в очередной раз заметив, как я щурюсь, разглядывая какую-то вывеску вдалеке, отвела меня к окулисту, и тот прописал мне очки.
Разумеется, я была не в восторге. Тем более что ввиду недостатка денег очки пришлось купить не те, что мне хотелось бы – изящные, тонюсенькие, – а самые безобразные и дешевые: в грубой черной оправе, нелепо-круглые и превращающие любую девушку в эталон синего чулка. Впрочем, Дима, как настоящий джентльмен, сказал, что с этой дрянью на носу я нравлюсь ему даже больше: он-де считает, что дама в очках выглядит более трогательной, хрупкой и вызывает желание позаботиться о ней. Была то правда или просто утешение, не знаю. В любом случае я ощущала себя уродом. Кроме того, в летнюю жару переносица под очками жутко потела. В общем, вся эта история с новым «аксессуаром» расстроила меня так, что я потеряла всякий интерес к своим летним платьям и принялась одеваться и причесываться тяп-ляп: какой смысл наряжаться, если я теперь по-любому буду страшилищем?
На третий день ношения очков я случайно наткнулась в своем дворе на бывшую одноклассницу – Клару Мороз. Видимо, она куда-то уезжала на лето, раз уж попалась мне на глаза первый раз за полтора месяца: мы жили в одном доме и то и дело сталкивались нос к носу. Не скажу, чтобы эти встречи доставляли мне большое удовольствие. С Кларой я никогда не дружила, хотя сама она предпринимала такую попытку в период моей популярности, свалившейся на меня по ошибке. Собственно, во многом именно Кларе эта странная популярность и была обязана своим появлением: Мороз насобирала всяких сплетен о нас с Костей, присочинила к ним отсебятины, а потом не только поверила в эти выдумки сама, но и убедила в них окружающих. Собственно, она была из тех людей, кто мнит себя невероятно умным, расчетливым, способным всегда держать нос по ветру, а со стороны выглядит не более чем ограниченной личностью, поглощенной мелкими интригами и подлостями и занимающейся подсчетом денег в чужих карманах.
– Ленчик! Привет! – заорала она, увидав меня издали.
Непривычное обращение «Ленчик» сразу навело меня на мысль о том, что Клара надумала подлизаться. Но какой ей резон? О том, что мы с Костей только друзья, все давно знают, о том, что я перешла в другую школу, – тоже… Ни богатства, ни славы за мной не замечено…
– Ну, привет.
– У тебя новый парень?
Откуда ей знать? Ах, ну да, из «Контакта»… Никак не привыкну к этой штуковине.
– Новый, ага.
– Он что, хипстер?