Каникулы на халяву или реалити-шоу для Дурака
Шрифт:
– Поверьте, Маш-шу, - улыбнулась настоятельница храма, - но нам, кеметцам, удобнее говорить 'Маш-шу из Раши'.
– Будь по-вашему, - согласилась чужестранка и поклонилась.
Царица, положив руку ей на плечо, сказала чуть слышно:
– Ну вот, все хорошо, Маш-шу. Завтра я приду к тебе, поделишься впечатлениями.
Анхесенпаамон подмигнула. Понятно было, что она ждала далеко не пятисот цифровых фотографий статуй Богинь и мегабайтов текстов молитв.
– Да, обязательно, ты можешь на меня положиться!
– улыбнулась Маша.
– Прощайте!
–
Маша провожала ее взглядом до самого выхода из храма, пока рабы не унесли паланкин царицы.
Жрицы сидели на коленях, приветствуя вошедшую настоятельницу. Все они были в одинаковых красных платьях с разрезами, как и у Неферхатор, а у некоторых, наверное, жен знатных людей или заместительниц настоятельницы, на руках имелись и золотые браслетики. Ожерелье и головной убор же были только у почтенной Неферхатор, чье имя фактически ставило женщину наравне с Богами. 'Прекрасная Хатор', вот что означало оно.
Рядом с начальницей шла новенькая, Маша, в пышном белом платье, дарованном ей Иваном. Как неудобно было девушке услышать от царицы возглас: 'Откуда на тебе моя одежда?' Тогда, девушка, стушевавшись, промямлила что-то вроде: 'Брат на рынке прикупил!' А Анхесенпаамон лукаво улыбнулась, но не стала развивать тему. В своем наряде светловолосая девушка с венком на голове смотрелась словно героиня русской народной сказки, за тем исключением, что волосы ее были слишком короткими, чтобы их заплетать в косу, а под платьем не было рубахи с широкими расшитыми крестиком рукавами.
Девять служительниц храма с завистью смотрели на новенькую.
– Это наша новая послушница, Маш-шу, прошу любить и жаловать, - сказала настоятельница громким голосом, чтобы все девять девушек, сидевшие на коленях вдоль стены зала слышали ее.
Девушки в знак почтения склонили головы, коснувшись лбами земли. А после они по одной подошли к новенькой и представились. Как показалось Маше, все они были практически одинаковыми, будто Неферхатор подбирала своих жриц не по желанию служить богам, а по внешним данным.
Когда собрание закончилось, все молитвы были прочитаны, а животные принесены в жертву, жрицы разошлись по комнатам, и Неферхатор, пожелав новенькой спокойной ночи, оставила ее в зале одну. Точнее, Маша сама попросилась остаться, чтобы самой осмотреть храм.
Постояв так в одиночестве, рассмотрев все узоры на сводах, девушка прошла весь зал, изучила колонны. Красотища-то какая! Вокруг было тихо, как вдруг она услышала приближающийся невероятной красоты звук. Маша обернулась и замерла. К ней быстро шла высокая рыжая женщина, а звук исходил… от украшений на ушах.
Таких красивых сережек девочка из будущего еще никогда не видела: большое золотое кольцо с подвешенными на нём разукрашенными драгоценными камнями золотыми же пластинками. Она усердно думала, где же она видела это украшение. Ее мучило чувство, будто она где-то читала о нем или кто-то ей долго и подробно описывал эти серьги.
– Маш-шу, - грубым низким тоном позвала ее женщина.
– Угу, - буркнула та, продолжая рассматривать стоявшую перед ней особу.
Этой жрицы Маша не видела на собрании. Девушка была ростом с Тутанхамона, прямые волосы до плеч. Она вела, словно царица. Наверное, она была дочерью номарха или какого-то высокопоставленного чиновника, подумалось студентке. А, может, это дочь Сехемра, настоятеля храма Амона. Хотя, вроде бы, у последнего не было даже жены.
– Что-то ты неприветливая, - остановившись в двух шагах от Маши, продолжила она.
Удивлению Маши не было конца. Эта женщина как две капли воды была похожа на Анхесенпаамон. А теперь игра 'Найди десять отличий': лицо этой особы более вытянутое, подбородок - острее, нос - длиннее и уже, глаза вишнево-красные, а не черные, как у правительницы, волосы короткие, родинка у правого глаза, выглядит года на три старше… Но на первый-то взгляд легко и перепутать! Будто сестра…
Серьги не выходили из мыслей студентки. А как же… это украшение Анхесенпаамон. Маша вспомнила, что слышала об этом от Ивана! Как она могла забыть!
– Что уставилась, будто я твоя старая знакомая!
– пренебрежительно спросила женщина.
– Лично я тебя второй раз только вижу. Но знаю о тебе мно-ого интересного.
Нет, она разговаривала таким тоном, какой бы Анхесенпаамон себе никогда не позволила. Царица была более вежливой и учтивой, кроткой и чуткой к ближнему, и никогда не ехидничала.
Но Маша смотрела уже вовсе не на лицо подошедшей к ней женщины, а…
– У вас… - ни жива, ни мертва сказала она, - щека… у вас щека вся в синих пятнах. Вас били?
Судя по выражению лица женщины, услышавшей этот наивный вопрос, можно было подумать, что её только что раскусили или заподозрили в смертном грехе. Нет, три больших синих пятна на правой щеке не были похожи на синяки, оттенок не тот, серый, словно плоть неживая.
– И еще на левой руке, - добавила Маша, ткнув пальцем женщину чуть ниже локтя и ужасе отдернув руку.
Даже без знаний по физике, которую девушка успела забыть со времен учёбы в школе, она поняла: ее собеседница холоднее, чем окружающая среда. Даже мертвецы имеют комнатную температуру. Женщина недоуменно смотрела на руку. Точно такие же серо-синие пятна расползались и по правой руке.
– Ты… не человек, - прошептала студентка, в ужасе прикрыв рот рукой.
– Человек, самый обычный человек, - успокоила её странная девушка.
– Не обращай внимания. Просто я болею. Я пришла, чтобы подружиться с тобой. Я жрица этого храма, а звать меня Майати.
Глаза Маши расширились, и она прошептала:
– Майати… Я тебя узнала… Мастер Тутмес-то гениален… Меритатон.
Старая знакомая… Студентка закрыла глаза, припоминая иллюстрации из учебника истории. Стоявшая перед ней женщина точно была запечатлена в скульптурах и рисунках. Так же, как и Тутанхамон… да-да, парень оказался очень похожим на свои изображения, стоило лишь припомнить. Как и Анхесенпаамон… Художники в пост-амарнский период слыли реалистами, поэтому загадка оказалась не особенно трудной.