Каникулы Рейчел
Шрифт:
Несколько человек предложили побить Люка. Это меня глубоко тронуло. Особенно если учесть, что в их числе оказалась Чаки. Они были просто счастливы поверить в любую гадость, которую я расскажу о Люке. За исключением, конечно, истории о краже скрипки у слепого. Но от этого рассказа я на сей раз воздержалась, и мы продолжали с удовольствием перемывать косточки Люку.
– Люк Костелло просто не способен сказать правду! – заявила я. – Вы знаете, он, наверно, солгал бы, даже если бы его просто спросили, какой его любимый цвет.
Чем больше я чернила Люка,
Но разозлиться на них всерьез мне не удавалось, потому что Майк и вся компания ужасно заинтересовались моей насыщенной жизнью в Нью-Йорке.
– А тебя сильно загружали на работе? – спросил Эдди.
Они обступили меня плотным кольцом, и глаза у них горели неподдельным интересом.
– Вы не поверите, – ответила я. – Бывало и по восемнадцать часов в сутки. А потерять работу – пара пустяков! – И я щелкнула пальцами, демонстрируя, как легко потерять работу. – А никаких пособий в Нью-Йорке не выплачивают.
Раздался всеобщий возглас удивления.
– Так что можно подохнуть на улице в считанные дни, – мрачно продолжала я. – К тому же в Нью-Йорке гораздо холоднее, чем здесь.
– Холоднее, чем в Лейтриме? – спросил Кларенс.
– Гораздо.
– Холоднее, чем в Корке? – спросил Дон.
– И сравнивать нечего.
– Холоднее, чем в… – начал было Джон Джоуи.
– Холоднее, чем где угодно в Ирландии, – перебила я раздраженно.
– Боже мой, какое кошмарное место! – ужаснулся Майк. – Зачем ты вообще туда поехала?
Я ответила ему печальной улыбкой: «Действительно, зачем?»
– А кокаин у них все равно что кофе? – спросил Питер.
– Никакой разницы. Кстати, кажется, их делают из одного и того же растения.
– А долго ты встречалась с этим парнем, с Люком? – спросил кто-то.
– Около шести месяцев.
– И он тебе должен деньги?
– Кучу!
– Вот это да!
– Он так унизил меня! – Я всхлипнула от неподдельного горя.
– Никто не может унизить нас, – внезапно возразил Кларенс. – Мы должны сами отвечать за свои эмоции.
Все замолчали и ошарашенно посмотрели на Кларенса.
– Что? – спросил Эдди, и его красное лицо даже распухло от раздражения и недоверия. Казалось, он сильно простужен.
– Мы должны сами от… – начал Кларенс, как попугай.
– Ну, ты, придурок! – взревел Винсент. – Что за бред ты несешь? Может, ты решил устроиться сюда на работу?
– Мне просто так сказали… Когда я пожаловался, что надо мной издеваются мои братья, – защищался Кларенс. – Никто не может заставить нас что-то почувствовать, если мы этого не хотим.
– Мы же хотим подбодрить Рейчел! – напустился на него Дон. – Ты что, не видишь, что девочка расстроена?
– Я тоже пытаюсь подбодрить ее, – не уступал Кларенс. – Если бы ей удалось отвлечься от этого парня, ну, от Люка…
– Заткнись! – хором крикнули
– Когда проживете здесь недель пять, как я, поймете, что я имел в виду, – высокомерно ответил Кларенс.
26
Вечером я легла в постель в полном смятении.
«Люк вовсе не так уж плох, – внушал мне какой-то голос. – Ты все про него наврала, чтобы привлечь остальных на свою сторону».
«Нет, он негодяй! – возражал другой голос. – Посмотри, что он с тобой сделал. Он унизил тебя, он причинил тебе кучу неприятностей, он теперь против тебя. Он отвер1гулся от тебя еще до того, как ты уехала из Нью-Йорка, а теперь подтвердил это своим чертовым отзывом. Да, он негодяй! Может быть, не такой, как ты живописала сегодня вечером. Но все же негодяй».
Вполне удовлетворившись этим диалогом, я повернулась на бок и хотела уснуть, но не смогла перестать думать о Люке. Я вдруг отчетливо поняла, что он всегда был очень против того, чтобы я принимала наркотики. Никогда не забуду, как он вел себя на моей вечеринке. Какая наглость с его стороны! Ведь его даже не приглашали!
Через пару недель после нашего дебюта в «Рикшо» мы с Бриджит решили устроить вечеринку. Вообще-то это была моя идея. Мне уже так осточертело, что меня никогда не приглашают на классные вечеринки в Ист-Вилледже и Сохо, что я решила сама устроить себе праздник и пригласить на него наиболее симпатичных из своих знакомых. Таким образом, когда они, в свою очередь, будут устраивать у себя вечеринки, то уже не смогут не позвать меня.
Мы с Бриджит отбирали гостей очень тщательно.
– Как насчет Нади?..
– Это у которой нет зада? А почему ее надо звать?
– Она работает в «Донна Каран». Слово «скидка» ничего тебе не говорит?
– А нельзя ли пригласить только толстых и некрасивых девушек?
– Нет. Не бывает толстых и некрасивых. А как насчет Финеаса?
– Но он всего лишь бармен.
– Да, но надо же смотреть немного вперед. Если мы с ним подружимся, он будет ставить нам бесплатную выпивку, когда зайдем. А заходим мы, поправь меня, если я ошибаюсь, очень даже часто.
– Ладно. Вписывай Финеаса. Как насчет Карвелы?
– Ни за что! Рекламщик Эндрю был моим, пока не появилась эта стерва с ядовитым языком.
– Но она знакома с Мадонной.
– Если ты кому-то делаешь французский маникюр, это еще не значит, что ты знаком с этим человеком. Обойдемся без нее, ладно? И вообще, нам нужны мужчины. Нам их остро не хватает.
– Когда нам их хватало?
– Как насчет Хеленки и Джессики?
– Конечно. Если они согласятся. Они такие надутые.
Настоящих Мужчин мы решили не звать. Вернее, нам это даже не пришло в голову. Вечером, на который был назначен праздник, мы привязали к ручке входной двери три воздушных шарика, занавесили лампу в гостиной красной бумагой и открыли шесть пакетов с чипсами. У нас уже было три компакт-диска, но мы ради такого случая взяли напрокат еще два. Потом мы сели и стали ждать.