Каникулы с чертёнком
Шрифт:
Снова посмотрела на приоткрытые губы Льва Сергеевича и нервно облизала свои. Босс, нависая надо мной, спросил:
– Вы всегда принимаете душ в белье?
– Ч-что? – икнула я и почему-то кивнула.
– Понятно, – спокойно проговорил он и холодно предложил: – Если не собираетесь меня соблазнять, тогда, может, отпустите?
Я растерянно посмотрела на свои пальцы, которые вцепились в мужские плечи. Когда я успела ухватиться за него? Выпрямилась и, отдернув руки, отступила от Лаврентьева. Босс потянулся ко мне, словно хотел по голове погладить, и я с трудом удержалась от ненормального желания слизнуть с кожи его предплечья капельку воды. Хорошо,
Пока Лаврентьев оборачивал бедра мягкой махровой тканью, я вдруг словно проснулась и, резко отвернувшись от мужчины, цапнула с полки второе полотенце. Обмоталась им и, не оборачиваясь, проговорила:
– Извините за вторжение. Моя комната полна пены, и я…
– Хотели бы остаться в моей? – саркастично хмыкнул Лаврентьев.
Я подавилась концом фразы и закашлялась, а босс, подхватив меня под локоток, потянул к двери.
– Любовь Алексеевна, – тоном, не терпящим возражения, проговорил он, – я предупреждал вас, что не потерплю ни прогулок по дому голышом, ни попыток пробраться ко мне в спальню.
– Да я и не собиралась! – едва сдерживая слезы от обиды, воскликнула я.
– Утром, перед тем как уйти, загляните в мой кабинет за жалованьем, – беспощадно произнес босс.
– Да послушайте же! – возмутилась я. – Минутку! Я и не думала соблазнять вас. Это Маргарита облила кресло клеем, и я…
– Так во всем виновата моя дочь? – резко остановился он, и от ледяного взгляда мне сделалось не по себе.
Я готова была себе язык откусить: ну почему не сумела сдержаться?! Мелкая проказница добилась своего, и моя репутация разбита на осколки, а я еще масла в огонь подливаю. Нужно немедленно что-то придумать, иначе меня выставят из этого дома, и все рухнет!
Я громко расхохоталась, чем озадачила босса. Держась за живот и ощущая себя на грани краха всей жизни, смеялась, как безумная, до слез. А что? Терять мне больше нечего! Так почему бы не попробовать? Лаврентьев, пристально глядя на меня, спокойно ждал. Я же, все еще посмеиваясь, хлопнула его по плечу, чем заслужила еще один изумленный взгляд, и заявила:
– Ну что вы! Ваша дочь нежный ангел! – Покачала головой и, уверенно глядя боссу в глаза, объяснила: – Мы с Марго увлеклись аппликацией и случайно пролили на кресло клей. Я приклеилась к обивке так крепко, что пришлось порвать платье. Хотела размочить клей, но сломался душ. Можете проверить, я правду говорю.
Взгляд Лаврентьева слегка изменился, и я едва сдержала облеченный вздох – битва за мечту о Крыме еще не выиграна, расслабляться рано. Подняла руки, будто показывая, что безоружна, я с безмятежной улыбкой добавила:
– А чтобы вы не решили, будто я заманиваю вас в постель, постою здесь, пока вы проверяете мои слова! – Босс нахмурился, и я скрипнула зубами: кажется, переборщила. Выставила его инфантильным. Торопливо добавила: – Понимаю, что раньше у вас были не очень приятные моменты с наемными нянями, именно потому Геннадий Степанович и попросил меня присмотреть за Марго. Вы же доверяете моему ректору? – Вгляделась пристально в лицо босса и сухо кивнула: – Со мной у вас проблем не будет, обещаю. – Снова рассмеялась и, дрожа от волнения, убедительно проговорила: – Вы мне даже не нравитесь. Честно! Вот, смотрите, я вас поцелую… – шагнула к мужчине и, приподнявшись на носки, быстро прикоснулась губами к его, тут же отпрянула и улыбнулась, – …и ничего не почувствую!
Лаврентьев молча буравил меня стальным взглядом, но я заметила, как по его лицу пробежала легкая тень. Поверил? Убедила? Боже, пусть он поверит! Двадцать семь дней! Нужно продержаться всего двадцать семь чертовых дней!
– Мою дочь зовут Маргарита, – наконец проговорил он. – Прошу не коверкать ее имя.
– Хорошо, – с энтузиазмом согласилась я, понимая, что прощена и остаюсь в этом доме.
– Я посмотрю, что случилось, – кивнул босс. – Идите со мной или подождите в моей комнате. В коридоре сквозняк, а вы…
Он выразительно осмотрел меня, затем молча направился к моей комнате. Я последовала за боссом, не отрывая взгляда от обтянутого полотенцем упругого мужского зада. Теперь, когда угроза увольнения отступила, я едва держалась на ватных ногах. Я только что поцеловала Лаврентьева? Что это было? Минутное помешательство? Едва дыша, я любовалась, как перекатываются упругие мышцы на спине босса, пока тот, присев на корточки в море пены, рассматривает отвалившуюся железяку.
А поймав себя на желании, чтобы с босса соскользнуло полотенце, резко повернулась и, цапнув халат, бросилась из комнаты. Жуткая скрипка уже заткнулась, и дом погрузился в блаженную тишину. Дьяволенок, похоже, ожидал в комнате результата своих проделок. Я осторожно обошла рассыпанные макароны, которые будут красоваться тут до утра. Анна Васильевна ложилась рано, зато поднималась на рассвете, и когда домочадцы просыпались, их ждал вкусный завтрак на чистейшей кухне.
Открыв холодильник, взяла бутылку воды и, прислонившись к стене, крупными глотками осушила сразу половину, пытаясь осознать произошедшее и дрожа всем телом. Я поцеловала Лаврентьева! Я, которая никогда первой никого даже в щеку не чмокала. Поставила наполовину опустошенную бутылку на стол и посмотрела на трясущиеся пальцы. Какая разница, что побудило меня сделать это? Я его поцеловала, и мне понравилось, вот что пугает. Неужели я умудрилась влюбиться в босса?!
Прикрыла глаза и застонала: вот же влипла! Меня точно сглазили! Как еще объяснить жуткую ситуацию, в которую я угодила за три дня? Безумная ловушка судьбы, не иначе! Сначала непонятно как возникший в общаге пожар и обгоревший ноут, где хранились результаты моего полугодового труда. Раньше хранились. И что толку биться о стену, спрашивая себя, почему не дублировала файлы в «Облако» – защита на носу! А я без диплома, без жилья, без денег. Хоть вешайся!
Неудивительно, что предложение ректора поработать няней милой дочери богача в обмен на небольшую отсрочку и помощь в восстановлении дипломной работы я восприняла как спасение. Знала бы, что это была ловушка дьявола, никогда бы не переступила порог этого дома! Милая при Геннадии Степановиче, Маргарита наедине сразу предложила мне выметаться подобру-поздорову. И никакие уверения, что я не собираюсь красть у нее папу, девочку не убедили. А требования босса не ходить по дому в неглиже и не прокрадываться по ночам в его комнату пролили свет на упрямство девочки. Видимо, миллионеру постоянно не везло с нянями.
Мой ироничный вопрос о том, все ли предыдущие няни были молоды и симпатичны, Лев Сергеевич проигнорировал, а я лишь усмехнулась: видимо, деньгам все возрасты покорны! И была уверена, что я-то уж не поддамся обаянию богатства и власти. Меня никогда не привлекали «папики». Но увы, кажется, это случилось. И деньги тут ни при чем. Прикусив губу, я зажмурилась. Мне понравился этот мужчина.
– Вы с ума сошли?
От резкого окрика я подскочила и, схватившись за сердце, быстро повернулась к Лаврентьеву. Обвинила: