Каникулы в Аризоне
Шрифт:
Каникулы. Что-то такое в этом слове больно цепляло за сердце. Не ее каникулы. Отцовские.
Он собирался поехать во Флагстаф, порыбачить. Поехал? Пейдж в беспокойстве потерла лоб. Боль всегда таилась недалеко и усиливалась, когда она думала об отце. Как странно.
Она прикрыла веки и попыталась расслабиться. Не торопи события. С каждым днем тебе все лучше и лучше. Расслабься. Подумай о чем-нибудь приятном.
Ее мысли медленно дрейфовали, пока их не прибило к приятному. Хок. Имя ему подходило. Он был частью дикой природы, на редкость гармоничной частью.
Хок поражал
Пейдж вздохнула, но, вспомнив ночь, слегка приободрилась. Пусть он холоден с нею днем, зато ночью обнимает ее, как родную.
Может, они до отъезда были в ссоре? И решили поехать вместе, чтобы помириться? Зная себя, Пейдж подозревала, что камнем преткновения стала ее одержимость работой.
Вспомнить бы! Ведь если это так на самом деле, ей следует использовать время, пока они вместе, чтобы наладить отношения.
Но надо было вставать, раз уж она проснулась. Откинув одеяло, Пейдж с гримасой неудовольствия потянулась за слаксами. Днем в них, пожалуй, запаришься, но что еще прикажете надеть?
Порывшись в своем саквояжике, она вытянула одну из юбок, прямую. Немного изобретательности – и вполне можно сварганить из нее шорты на жаркую погоду.
Пейдж достала свой несессер, села, скрестив ноги, поверх спального мешка и принялась распарывать швы на юбке. Труднее всего оказалось резать ткань маникюрными ножницами, но в конце концов она справилась и с этой задачей.
Какой-нибудь час спустя она вышла из палатки в коротеньких новых шортах, туго сидящих на бедрах. Полы тонкой изумрудно-зеленой блузы она завязала узлом под грудью.
Жалко, Хока сейчас нет. Я бы объявила нас Тарзаном и Джейн.
Солнце поднялось уже высоко, а Хок все не появлялся. Пейдж не знала, ждать ли его и дальше или позавтракать в одиночестве. Она спустилась к ручью и умылась. Чего бы она только не отдала за горячую ванну! На худой конец сошел бы и душ. Отдых на природе – вещь, конечно, хорошая, но так не хватает элементарных удобств…
Большая тень накрыла ее, и она в испуге глянула вверх. Это Хок! – екнуло сердце. Он был живописен донельзя: голый по пояс, в одних джинсах, низко сидящих на узких бедрах, и в стоптанных мокасинах. Пальцы ее дрогнули, вспоминая прикосновение к этой широкой и сильной груди. Его кожа блестела на солнце, и Пейдж подумала было, что от пота, но, когда она медленно поднялась, ей стало ясно, что он совершенно мокрый: вода ручейками стекала с его волос на шею и плечи.
У нее пересохло во рту, и она судорожно сглотнула, прежде чем смогла заговорить. Изо всех сил стараясь выдержать легкий тон, она спросила:
– Что случилось? Ты свалился в воду? Хок с тоской отметил ее новую экипировку. Сколько же можно испытывать его силу воли? Он знал, что грань уже близка. Пейдж дразнила его всем – толстой косой и тонкой блузой, нисколько ничего не скрывавшей. Да еще эти шорты, выставляющие напоказ такие ноги!
Она что-то сказала? Хок встряхнул головой, и на нее полетели брызги. Она отступила со смехом, руками загораживая лицо.
– Я мечтала о душе, Хок, но не совсем о таком.
Она смотрела на него снизу вверх, глаза сияли, щеки разрумянились, а от ее улыбки сердце его замерло и рванулось к ней. В эту минуту он понял, что любит. Чувство было неиспытанное, Хок никогда даже не приближался к нему и совершенно не знал, как с ним быть. Он просто догадался, что так любят и так теряют рассудок.
– Это ты серьезно насчет душа? Солнце било Пейдж в глаза, и она не видела лица Хока, но голос его звучал странно.
– Серьезно. Так хочется отскрести себя хорошенько и вылезти чистой.
Хок взглянул на полотенце, шампунь и мочалку, которые она раздобыла у него в рюкзаке вкупе с куском мыла.
– Тут неподалеку водопад – вот тебе и душ, и ванна вместе. Когда хочешь – сейчас или после еды? Вода к тому времени немного прогреется.
Она бросила взгляд на долину, которую уже нежно любила. Как же это она не знала о прелестях палаточной жизни, тем более если они включают в себя и душ!
– Давай сначала поедим. Посмотришь, как у меня получится готовить на костре.
Она побежала вперед, со смехом таща его за руку, и торжественно усадила на камень – наблюдать.
– Как твоя голова?
Он глядел на ее лицо и думал: а знает ли она про пяток веснушек, которые с таким вкусом украшают ее изящный носик? Только синяк на виске немного портил вид.
Пейдж размешивала с водой бисквит из пакетика, намереваясь запечь его на сковородке.
– Нормально, честное слово.
– Ты еще что-нибудь вспомнила? Она с усилием оторвала взгляд от своих приготовлений.
– Нет, прости.
– А что ты оправдываешься? Это не твоя вина.
– И тем не менее это расстроило наши планы на отпуск.
– Уф, Пейдж, нам надо поговорить.
– Да, надо, я тоже так считаю. Она вылила тесто на сковороду и накрыла ее крышкой, как это делал он, потом принялась взбалтывать яичный порошок в молоке из банки. Надо было отдать ей должное, она быстро перенимала его навыки.
– Ну что ж, – начал Хок спокойно, – что ты хотела мне сказать?
Теперь, завладев его вниманием, она порастеряла свою решительность. Одно дело – отрепетировать свою речь, другое – повторить ее перед человеком, который сидит полуодетый и настойчиво на тебя смотрит.
– У меня… у меня разные тревожные мысли про нас…
Она запнулась, но не смогла заставить себя поднять на него глаза.
Он промолчал.
– Ты говорил, что мы женаты недолго. Из чего я заключаю, что у тебя очень независимый характер.
Пейдж искоса взглянула на него и с удивлением отметила, что он улыбается.
– Ты попала в точку. Пейдж кивнула.
– Я тоже с характером. И страшно упрямая.
Она подождала, но реплики от него не последовало. Пожалуй, их ссора была серьезней, чем она предполагала!