Каникулы в Бухаресте
Шрифт:
– Присоединиться?
– хмыкнул он, в то время как в глазах плясали чертики. Вода из душа, которой никто не выключал, попала в рот, и я закашлялась, пытаясь выплюнуть эту хлорированную гадость.
– Мойся, давай, я мешать не буду, - и, взъерошив мне волосы, вышел.
Погипнотизировав пару минут двери, я решила, что мыться все-таки надо. Ну а потом уже будем разбираться, что, где, когда и, вообще, кому мы будем жизнь портить.
Рубашка оправдала мои прогнозы. Мне ее хватило с лихвой. Даже длина больше,
Напротив дверей на полу сидел мой все еще незнакомый с двумя кружками чая.
– Это тебе, - и всучил чашку, после того как поднялся. А потом пропал в ванной.
Квартира была небольшая, однокомнатная, обжитая, точнее, везде бардак.
Ну, и чего дальше? Идиотизм ситуации поражал. Пришлось ждать, пока властитель всего этого бедлама наплещется. Слава богу, на это много времени не ушло.
– Чего грустишь?
– спросил он, выйдя из ванны вполне чистый и довольный жизнью.
– Думаю, как это меня так угораздило?
– без особого энтузиазма огрызнулась я, не отрывая взгляда от чая.
– В смысле?
– не понял он.
– Покупаться в озере, нарваться на альтруиста, хотя они вымереть должны были еще в прошлом столетии, который насильно притащил меня к себе домой, притом, что я даже не знаю, как его зовут. Угораздило же!
– и подняла на него взгляд. Все бы ничего, если бы он не был в одних штанах.
– И за совращение малолетних - срок!
– Я знаю, - не стушевался он.
Живот жалобно заурчал. Да-а-а, бутерброда было мало.
– Я кушать хочу, - жалобно перевела я просьбу организма.
– Готовишь сама, - сразу же ответил парень.
– Тогда тебе даже пробовать то, что я приготовлю, не советую, - сразу предупредила я.
– Чего так? Обиделась что ли?
– удивился он.
– Мой организм уже тренированный и мою стряпню так-сяк переваривает. А вот неподготовленный… - и многозначительно замолчала.
– Мои "изыски" переваривает, значит, и твои сойдут, - а улыбка у него красивая…
– Ладно, пошли на кухню, а то я и тебя съем, - пригрозила я.
– Ты там что-то говорила про совращение малолетних, а теперь расправиться со мной обещаешь, это как?
– и подогнал меня к кухне.
– Слушай, а тебя хоть как зовут?
– Опомнился, - хихикнула я.
– А самого-то?
– представляться первой совсем не хотелось.
– Максим.
– Кошка, - ответила я.
– Я серьезно в кои-то веки, а ты смеешься, - упрекнул меня Макс.
– А я честно. Имя у меня Мокоша. Друзья называют Кошей или Кошкой, - объяснила я.
– Тогда понятно, - кивнул он.
Дальше поговорить не получилось - мы добралось до кухни. Здесь хоть одна чистая тарелка есть?
– Наверное, - задумчиво ответил парень.
Судя
– Ладно. У тебя гречка есть?
– Была.
– Вот и прекрасно. Мой посуду, а я пока гречку сварю, - быстро разобралась я.
– Почему я?
– удивился Макс.
– Потому что я точно не буду!
Моему спасителю ничего больше не оставалось, как драить посуду. Я же приступила к готовке, но для начала пришлось мыть кастрюлю. Даже не мыть, а отскребать.
– Должно хватить, - прикинула я, отсыпав в тарелку крупы.
– Побольше-побольше, - Макс, подошедший сзади, наклонил пакет.
– Надеешься, что я тебе на неделю наготовлю?
– спросила я, скосив взгляд через плечо.
– Почему бы и нет?
– удивился он.
– О! У тебя тушенка есть!
– обрадовалась я, роясь в холодильнике в поисках еды.
– Гречка с мясом будет. Хотя я его терпеть не могу…
– Да?
– удивился парень.
– На срок годности лучше посмотри.
– Еще полгода, - ответила я.
– Открывалка есть?
– и хитро глянула на него.
– Давай я, - Макс хотел забрать консервы, но я их ловко спрятала за спиной. Парень застыл, не зная, что делать дальше.
– Я сям!
– по-детски зашепелявила я.
– Все понятно, - глубокомысленно ответил он и полез за инструментом.
Я оперативно вскрыла тушенку и высыпала мясо в кастрюлю. Хоть не постная гречка получается.
– Это выкинуть надо, срок годности год назад кончился, - пакетик чего-то полетел в мусор.
– Это еще постоит. А это в плесени, точно выбрасывать надо. Яйца давно покупал?
– глянула я на своего спасителя, который не особо обращал внимание на то, как я хозяйничаю у него в холодильнике.
– Да нет, вроде.
– Значит, еще и их нажарим. Ты какие любишь? И сколько тебе штук?
– это уже роясь в шкафчиках в поисках подсолнечного масла. Нашлось! Сковородку забрала еще мокрую из рук Макса.
– Еще чай поставим!
Я уже поела, умостившись невероятным способом на стуле, и наблюдала, как Макс уплетает за обе щеки.
– Тебя словно месяц не кормили, - прокомментировала я, отхлебывая из чашки чай.
– Не смотри на меня так, а то кусок в рот не лезет, - и это с набитым ртом.
– Ты кушай, кушай, - преувеличено ласково выдала я.
– Точно моей смерти хочешь, - решил для себя парень, и, отложив вилку в сторону, пристально на меня уставился.
– Э-э-э, - замялась я.
– Можешь на меня так не смотреть. Я не вкусная. Я ядовитая.
– Да я уже заметил, - усмехнулся Макс. Но вдруг открытая улыбка куда-то пропала, и он цепко схватил меня за руку. Да там уже синяк скоро будет!
– Отпусти, - зашипела я.
– Ведьма?
– приподняв на меня серьезный взгляд, спросил он.