Каникулы в бухте пиратов
Шрифт:
И капитан Володя умчался, как сумасшедший, на своем «уазике». Правда, вскоре вернулся – вспомнил, что уехал с нашим чемоданом. Поставив его на землю, посетовал:
– С вами одни приключения…
– А что еще случилось? – Алешка невинно похлопал глазами. – Дорогу потеряли?
Капитан задумчиво посмотрел на него.
– Не потерял, а нашел. Кое-что. Под педалью газа.
– Шишку с итальянской сосны? – обрадовался Алешка. Так натурально, что я сразу заподозрил его в какой-то фишке.
– Покруче, – сказал капитан. – Пассатижи.
– Наверное,
– Ты думаешь? – Он все так же задумчиво смотрел на Алешку. – А я думаю – наоборот, сильно ее сократили. До свидания, дети.
И капитан Володя снова умчался. Уже надолго.
Арчил стоял подбоченившись, скрывая в усах улыбку, и то смотрел вслед машине, то на Алешку. И задумчиво качал лохматой головой.
Так началась наша прекрасная, полная опасностей и приключений жизнь среди загадок, тайн и мирных удовольствий…
Место, где мы с Алешкой поселились, было очень красивое, дикое и таинственное – залив на берегу моря, плавно переходящий в узкое мрачное ущелье, по крутым склонам которого росли колючие деревья и дикие сливы. А в конце ущелья вздымалась высоченной стеной каменная скала, вся затянутая ползучими колючками величиной с иглы дикобраза. А если хорошо приглядеться, то на самом ее верху были заметны какие-то темные пятна, на одинаковом расстоянии друг от друга. И одинаковой величины. Но мы сначала не обратили на это внимания.
С одной стороны ущелья на его крутой склон взбирался виноградник, ровными рядами, будто бодро шагала рота солдат. Рядом с ним блестели на солнце чисто вымытыми стеклами теплицы. У правого склона заманчиво раскинулся фруктовый сад со всякими плодами. А все остальное было – море. Голубое и бескрайнее. Там, где кончался пляж, выдавалась в это бескрайнее море песчаная коса. На ней был маленький причал из двух досок, возле которого то плавно покачивалась, то словно глубоко спала лодочка – вроде швертбота, с веслами и простым парусом. А еще дальше в море виднелся какой-то остров.
– А там кто живет? – спросил Алешка.
– Там никто не живет, да. Только один глупый птица, называется чайник… Нет, называется чайка. А вы будете в етим доме жить. – Арчил показал на бунгало. – А кушать в моем доме. Три раза.
– Всего-то? – удивился со смешинкой в глазах Алешка. – За весь месяц?
– Три раза, – уточнил Арчил, – но каждый день. И фрукты сколько в живот влезет. На весь месяц.
– Я согласен, – сказал Алешка.
– И Арчил согласен, – сказал Арчил. – Вам здесь хорошо будет, да. Все это, – он широко повел рукой, – нравится, да? Знаешь, кто все это посадил? Кто такой красивый дом построил? Кто виноград растил? Кто сад сделал? Один очень хороший человек.
– Дядя Арчил, да? – догадался Алешка.
– Еще лучше. Дедушка Арчила.
Что-то непонятно. Зачем этому очень хорошему дедушке надо было строить дом и «делать» сад в таком диком месте?
– Так было надо, – очень подробно ответил на мой вопрос дядя Арчил, внук очень хорошего дедушки.
Мы еще немного посидели у моря на теплой каменной скамье, вырубленной прямо в скале. Море неподвижно лежало у наших ног, тихое, задумчивое – оно даже не плескалось. Только все время меняло свой цвет. Особенно вдали: то синее, то голубое, то все сверкающее под солнцем.
Арчил встал. Погладил гладкий теплый камень скамьи:
– Знаешь, кто такой хороший сиденье сделал?
– Знаю, – сказал Алешка. – Дедушка дяди Арчила.
– Неправильно сказал, – Арчил гордо погладил усы. – Такой скамейка тоже очень хороший человек сделал. Арчил называется.
– Из камня? – притворно изумился Алешка. – Топором?
– Что говоришь!? – притворно возмутился Арчил. – Какой-такой топор? Чайкиной… Как сказать правильно?.. Чашкиной ложкой рубил. Так, да.
– Триста лет подряд? Без выходных? Так, да?
Так, да. Кажется, эти юмористы быстро общий язык найдут.
Мы с Алешкой поселились в «бунгало» – маленьком легком домике в одну комнату с верандой, сплошь увитой виноградом. Тяжелые гроздья его, налитые горячим солнцем, висели прямо над головой.
В комнате было две раскладушки, две тумбочки, два парусиновых кресла и столик со стулом. Нам хватит.
Но первый день мы провели в гостеприимной сакле Арчила. Вот уже где класс!
В сакле было сумрачно: окошко маленькое. В очаге, сложенном из камней, рдели алые угли, а над ними дымились и капали на них вкусным соком куски мяса.
В дальнем от двери углу – топчан, покрытый медвежьей шкурой. На нем вместо одеяла – широкая мохнатая бурка. На каменных стенах – тоже какие-то шкуры, а на них – шашка в ножнах, карабин, два кинжала и самодельный арбалет. На одной длинной полке – глиняная посуда, медные блюда и узкогорлые кувшины, похожие на девушек. По всем другим стенам тоже полки и на них – книги. Старинные, сразу видно. И на разных языках.
Арчил придвинул к топчану бочку и поставил на нее блюдо со всякими фруктами и тарелку с чищеными орехами. Налил нам по здоровенному бокалу виноградного сока, а себе – виноградного вина. Поднял бокал, расправил усы и сказал торжественно:
– Этот мой дом теперь и ваш дом. Навсегда. Так, да? И в радости, и в беде. И в солнце, и в снег. И в нужде, и в богатстве. Здравствуйте долго! Как горы и море. Арчил правильно сказал. Так, да? – И он одним махом осушил свой бокал. А мы – свои.
Арчил снял шампуры с шашлыком и положил перед нами.
– Кушайте, джигиты. Так, да.
Джигиты не отказались. И так навалились на сочное, необыкновенно вкусное мясо, что Арчил довольно улыбался и расправлял свои пушистые усы.
Потом мы сидели на пороге сакли и смотрели на море и горы. Арчил закурил трубку.