Каникулы в космосе, или Планета Пять-Четыре

Каникулы — лучшее время, чтобы поработать в свое удовольствие. Никто тебе не мешает, не отправляет спать в десять часов, потому что завтра рано вставать.

За день до каникул Аркаша Сапожков спросил Алису:

— Слушай, какие у тебя планы на июнь?

— Что ты предлагаешь? — спросила Алиса.

— Мне нужна помощь.

Аркаша уже давно вынашивал такую идею: космонавтам в дальних полетах и сотрудникам космических баз не достается арбузов, уж очень они велики и неудобны для перевозки. А арбузов всем хочется. Какой же выход? Арбузы должны быть маленькими и по возможности кубическими. На месте их можно положить в воду, чтобы они разбухли и стали настоящими.

Задача оказалась интересной и сложной. Юным биологам удалось создать арбуз, который был размером с грецкий орех, а в воде становился большим, но, к сожалению, горьким. На этом работа застопорилась.

День был дождливый, грустный.

Алиса уже жалела, что согласилась помогать Аркаше, — опыты грозили затянуться на все лето. Аркаша только на первый взгляд такой тихий и застенчивый. Внутри него сидит несгибаемый железный человечек, который не признает слабостей.

Дверь в лабораторию распахнулась, вбежал промокший Пашка Гераскин.

— Сидят! — воскликнул он. — Уткнулись носами в микроскопы! Прозевали событие века!

— Не мешай, — тихо попросил Аркаша.

— Буду мешать, — ответил Пашка. — Если я вас не спасу, вы скоро окаменеете у микроскопов.

— Что случилось? — спросила Алиса.

— Я вас записал, — сообщил Пашка и уселся на край стола.

— Спасибо, — сказал Аркаша. — Не шатай стол.

— Я вас записал участвовать в гонках Земля — Луна — Земля, — объяснил Пашка, болтая ногами. — Получился славный экипаж: Гераскин — капитан, Селезнева — штурман, Сапожков — механик. Старт второго августа.

— Теперь я окончательно убедился, — сказал Аркаша, — что наш друг Гераскин сошел с ума. Слезь со стола наконец!

Пашка улыбнулся, слез со стола и спросил:

— Вас интересуют условия гонки?

— Нет, — отрезал Аркаша.

— Расскажи, — заинтересовалась Алиса. — Что за гонки?

— Я так и рассчитывал, что мой союзник — любопытство Алисы. Итак, объявлены гонки школьников. В них могут участвовать любые корабли, как самодельные, так и обыкновенные, планетарные катера. Первый приз — путешествие в Древнюю Грецию на первую Олимпиаду.

— Можно задать пустяковый вопрос? — Аркаша оторвался от микроскопа.

— А где у тебя корабль? Ты его за месяц построишь?

— Чему нас учат в школе? Нас учат дерзать. Почему вы не хотите дерзать? Мы можем взять списанный планетарный катер и привести его в порядок.

— Чепуха! — воскликнул Аркаша. — Слишком просто. Наверняка другие уже полгода готовятся.

— Я провидеофонил в Кутаиси. Резо Церетели сказал мне, что они взяли посадочный катер и полностью его перестраивают.

— А у тебя есть идея?

— Конечно, есть. — рассмеялся Пашка. — Мне только нужно было, чтобы ты оторвался от микроскопа. Своего я добился. Теперь мы летим на свалку.

— Пустой номер! — сказал Аркаша. — Во-первых, на свалку нас никто не пустит. Во-вторых, там уже побывали конкуренты и ничего подходящего для нас не осталось. В-третьих, мы все равно не успеем.

— Хо-хо-хо! — радостно захохотал Пашка. — Во-первых, я получил разрешение осмотреть свалку. Во-вторых, мы ничем не рискуем. Вдруг нам подойдет то, на что другие не обратили внимания?

— Я слетаю с Пашкой, — сказала Алиса. — Все равно хотела проветриться.

— Сегодня вернемся? — спросил Аркаша. — А то мама будет волноваться.

Он не верил в Пашкины дикие идеи, никуда не хотел улетать от своих кубических арбузов, но выше всего на свете Аркадий Сапожков ценил дружбу.

Пашкин флаер стоял у входа в лабораторию.

На западе великой пустыни Сахара, в одном из самых диких и сухих мест на Земле, несколько квадратных километров были огорожены: туда свозили космические корабли, которым больше не суждено подняться в небо.

Там были суда, отслужившие свой век, неудачные модели, отвергнутые конструкторами, корабли, потерпевшие аварию, но были и корабли, попавшие туда неизвестно как.

Эту свалку часто посещают конструкторы, киносъемочные группы, наконец, туристы со всех концов света.

Вот куда держал курс флаер Пашки Гераскина.

Летели долго, часа полтора. Наконец флаер начал спускаться к плоскогорью, с трех сторон окруженному мрачными скалами. Опустился как раз возле проходной. Курчавая девичья головка появилась в окне, и дежурная сказала:

— Салам алейкум! — Добрый день! — Девушка увидела московский номер флаера и сразу перешла на русский язык.

— Здравствуйте, — ответил Пашка, первым выскочивший из флаера. — Мы из московской школы, ищем корабль для гонок.

— Одну минутку, — сказала дежурная.

Видно было, как она включила дисплей.

— Павел Гераскин, — прочла она, — и сопровождающие его два лица. Проходите.

Алиса и Аркаша молча проследовали за Пашей в открытые ворота.

Солнце яростно палило, приходилось перебегать от корабля к кораблю, чтобы отдышаться в тени.

Хорошо смотреть на свалку с неба — скопище маленьких игрушек. Вблизи все иначе — над ребятами нависали бока громадных кораблей. Только пройдешь мимо одного — выплывает новая громада. Корабли образовали странный город. Улиц в нем не было — дорога виляла между гигантами и карликами, между сверкающими щеголями и унылыми развалюхами.

Идти по такому городу с Пашкой, который бредил космонавтикой, было нелегко. Через каждые сто шагов он останавливался и восклицал:

— Глядите! Это же «Титанус». Привет, старина! Ребята, заглянем внутрь?