Канон Нового Завета Возникновение, развитие, значение
Шрифт:
Климент 21 раз в разных сочетаниях пользуется словом «канон» («канон истины», «канон веры» и «церковный канон»), но не применяет его к собранию книг. В то же время он явно различает книги, которые имеют для него силу авторитета, от тех, которые этим авторитетом не обладают. Между ними располагается небольшая, колеблющаяся в числе группа.
В книгах Климента есть цитаты из всех книг Нового Завета за исключением Послания к Филимону, Послания Иакова, 2–го Петра и 2–го и 3–го Иоанна [315] . Как можно ожидать, тип новозаветного текста, с которым знаком Климент, принадлежит древней александрийской группе [316] . Отрывок из его утраченного сочинения Hypotyposes [317] показывает, что Климент признавал канон из четырех Евангелий, так как в этом фрагменте он утверждает, что вначале были написаны Евангелия с родословными Иисуса (от Матфея и от Луки), после них — от Марка и, наконец, от Иоанна, которое он называет «духовным Евангелием». Климент настаивает на том, что учение синоптиков согласуется с Иоанном. Необходимость это подчеркивать может означать, что канон из четырех Евангелий еще не получил всеобщего признания.
315
Тем не менее тот факт, что Климент ссылается (Strom. И. 15, 66), цитируя 1 Ин 5:16–17,
316
Подробный анализ типа новозаветного текста, которым пользовался Климент, см. в М. Mees, Die Zitate aus dem Neuen Testament bei Clemens von Alexandrien, в 2–х т. (Bari, 1970). Этот труд развивает более раннее исследование R. J. Swanson, «The Gospel Text of Clement of Alexandria», Ph.D. Diss., Yale University, 1956, и James A. Brooks, «The Text of Pauline Epistles in the Stromata of Clement of Alexandria», Ph.D. Diss., Princeton Theological Seminary, 1966.
317
Цит. по: Евсевий, Церковная история, VI. 14, 5–7.
Климент знает и о существовании других евангелий. Согласно списку Штелина, он восемь раз обращается к Евангелию египтян, трижды — к Евангелию евреев и трижды — к Преданиям Матфия. Хотя в одном месте он, цитируя Евангелие евреев, применяет формулу «как написано» , в другом месте он особо замечает, принижая его значимость, что это Евангелие создано гностиками. В другой раз он говорит: «В четырех традиционных Евангелиях нет таких слов [Иисуса к Саломее], они есть только в Евангелии египтян» [318] .
318
Strom. III. 13, 93. Слова цитируются ниже, на с. 170.
В 1958 г. Мортон Смит (Morton Smith) нашел в монастыре Св. Саввы в Иудее часть письма, чье содержание выдавало, что оно адресовано Климентом некоему Феодору [319] . Написано оно почерком, характерным для XVIII века, на нескольких пустых страницах в конце книги, напечатанной в 1646 г. Из письма следует, что Клименту были известны три версии Марка, (а) Первая — общеупотребительная, то, что Марк написал в Риме на основе проповеди Петра. (b) Позднее, после мученической кончины Петра, «Марк прибыл в Александрию, привезя с собой обе свои тетради и то, что от Петра. Из этого последнего он перенес в свою прежнюю книгу те вещи, которые подходили для того, чтобы продвигаться в познании. Так он создал более духовное Евангелие [320] , для употребления среди тех, кто был совершен». Еще позже, уже умирая, «он оставил свой труд церкви в Александрии, где его чрезвычайно бережно сохраняют. Его читают только тем, кто посвящен в великие мистерии». Ничего более неизвестно об этом «тайном Евангелии от Марка», кроме нескольких цитат, включенных в письмо Климента [321] , (с) Чуть позже еретик Карпократ «был столь пленен неким пресвитером из Александрийской церкви, что принял от него копию тайного Евангелия, которое он истолковал согласно его кощунственному и плотскому учению и, сверх того, осквернил его, смешав непорочные и святые слова с совершенно бесстыдной ложью. Из этой смеси и выявляется ересь карпократиан» (см. выше, гл. IV. 1, 2).
319
Отчет об этой находке см. в Morton Smith, Clement of Alexandria and a Secret Gospel of Mark (Cambridge, Mass., 1973), см. также его более популярную книгу, The Secret Gospel; The Discovery and Interpretation of the Secret Gospel According to Mark (New York, 1973). Цитаты в тексте приведены в переводе Smith.
Реакция на эти две книги была разной. Широко признали, что автор письма — Климент, но то, что Климент называл Евангелием от Марка, практически отвергали все. Фрагменты из Евангелия истолковывали как: 1 ) апокрифическое евангелие, которых во II веке было достаточно много; 2) компиляцию из канонических Евангелий или 3) произвольное расширение Марка, подражающее его стилю и использующее более ранний материал. Смит (Smith) несколько раз отвечал тем, кто не соглашался с его толкованием. Один раз он написал, что фамилии авторов двух нелестных отзывов о его работе (Р. J. Achtemeier в Journal of Biblical Literature, xciii [1974], pp. 625–628, и J. A. Fitzmeyer в America, [23 June 1973], pp. 570–572) рифмуются со словом «liar» (англ. «лжец»)! Трезвее выглядит его обзор «The Score at the End of the First Dйcade» [following the publication of Clement's letter], in Harvard Theological Review, lxxv (1982), pp. 449461.
320
Ср. замечание Климента, процитированное в примеч. 37.
321
Следовало ожидать, что цитаты из «тайного Марка», хотя и весьма сжатые, стимулируют появление сложных, изощренных гипотез. Например, Helmut Koester считает возможным, чтобы постулировать такую: 1 а) ПротоМарк (которым пользовался Лука), lb) редакция ПротоМарка (которой пользовался Матфей), 2) новая полная редакция ПротоМарка (известная нам как Евангелие от Матфея), 3) еще одна редакция ПротоМарка (Евангелие от Луки), 4а) дальнейшее развитие ПротоМарка, приведшее к появлению «тайного Евангелия от Марка», 4b) другая редакция «тайного Марка», использовавшаяся карпократианами, 5а) каноническое Евангелие от Марка, развившееся из «тайного Марка», и 5b) каноническое Евангелие от Марка с добавленным окончанием 16:9–20. («History and Development of Mark's Gospel», Colloquy on New Testament Studies…, ed. by Bruce Corley [Macon, 1983], pp. 3547.) Здесь вспоминается замечание Гарнака об ученом, который чрезмерно углубился в анализ литературных связей: «Ему дано слышать, как растет трава». Ни Кестер (Koester), ни его ученик Кроссан (J. D. Crossan), который принимает эту теорию (Four Other Gospel; Shadows on the Contours of the Canon, 1985), не придают значения тем следствиям из нее, которые касаются датировки. Правдоподобность ее серьезно подрывается предположением о том, что каноническое Евангелие от Марка, позднее использованное и Матфеем и Лукой, — православная редакция «тайного Марка», произведенная в ответ на искажение его гностиками.
Как и следовало ожидать, цитат из Павловых посланий у Климента меньше, чем из Евангелий, но не намного (около 1575 и 1375 соответственно). Что касается Послания к Евреям, он принимает теорию Пантена (см. выше), дополняя ее мыслью, что перевел его Лука.
Климент сознает, что всякое знание истины боговдохновенно, и выводит отсюда, что все писания, то есть все их части, параграфы, отдельные предложения, которые содержат нравственную или религиозную истину, тоже боговдохновенны. Он называет Орфея «богословом», о Платоне говорит, что он «исполнен божественного вдохновения». Даже эпикуреец Митродор произносил иногда слова, «божественно одухотворенные» [322] . Неудивительно, что он может цитировать как боговдохновенные отрывки из послания Климента Римского и Варнавы, Пастыря Ерма и Апокалипсиса Петра. Согласно Евсевию (Церковная история, VI. 14, 1), Гипотипосы Климента содержат краткий комментарий на все канонические Писания ( , буквально: «все входящие в Завет Писания»), при этом не опущены и спорные книги — Послание Иуды и другие Соборные послания, а также Послание Варнавы [323] и Апокалипсис Петра.
322
См. J. Ruwet, «Cl'ement d'Alexandrie. Canon des 'Ecritures et apocryphes», Biblica, xxix (1948), pp. 86–91.
323
В то же время Климент без колебаний критикует толкование, предлагаемое автором Послания Варнавы (Педагог II. 10, 3, и Строматы II. 15, 67).
Кроме ссылок на слова Иисуса, записанные в канонических Евангелиях, Климент иногда пользуется и другими изречениями, приписываемыми Ему, которые называются аграфами (, «незаписанные», то есть не зафиксированные в канонических Евангелиях). Вот три таких цитаты из первой книги его Стромат: «Оправданы будут менялы» (слова, которые современные ученые обычно признают подлинными); «Вы посетили брата вашего; вы посетили вашего Бога» и «Просите о большем, и меньшее прибавится вам» [324] .
324
Эти три цитируются в: Строматы I. 28, 177.2; 94.5 и 158.2. См. R. Р. С Hanson, Tradition in the Early Church (Philadelphia, 1962), pp. 224–234, и Joachim Jeremias, Unknown Sayings of Jesus, 2nd. ed. (London, 1964).
Можно сказать, что Климент свободно пользовался незаписанным преданием и так же цитировал широкий круг христианских и языческих книг, а Писание, имеющее силу авторитета, составляли, по его мнению, четыре Евангелия, 14 Павловых посланий (включая Послание к Евреям), Деяния, 1–е Петра, 1–е Иоанна и Апокалипсис. Относительно других Соборных посланий Климент колебался. В целом же можно говорить о том, что его представление о Писании предполагало «открытый» канон [325] .
325
См. P. Dausch, Der neutestamentliche Schriftkanon und Clemens von Alexandrien (Freiburg i. В., 1894), pp. 4047.
3. Ориген
Среди доникейских писателей Восточной церкви величайшим был Ориген, и как богослов, и как выдающийся исследователь Библии. Он родился в Египте, в христианской семье, вероятно, около 185 г. Большую часть жизни провел в Александрии, где был учителем. Кроме того, он побывал в Антиохии, Афинах, Аравии, Эфесе и Риме, довольно долго жил в Кесарии Палестинской.
В 203 г., всего восемнадцати лет от роду, Ориген был представлен епископу Деметрию как возможный преемник Климента во главе катехизической школы. Двенадцать лет он успешно трудился на этом поприще. Учеников стало больше. Однако в 215 г., при жестоких гонениях императора Каракаллы на александрийских христиан, деятельность его была прервана, и он покинул город.
Ориген нашел убежище в Кесарии Палестинской и проповедовал там в церквах по просьбе епископов Иерусалима и Кесарии. Поскольку он был мирянином, епископ Деметрий счел это нарушением церковной дисциплины. Его отозвали в Александрию, где он снова возглавил школу.
В 230 г. Ориген предпринял путешествие в Грецию по церковным делам. По дороге он остановился в Кесарии, где был рукоположен во пресвитера все теми же дружественными епископами, которые приглашали его проповедовать еще тогда, когда он впервые побывал в этих местах. Когда Деметрий узнал об этом, он обиделся и, по возвращении Оригена, отстранил его от преподавания, а также отлучил от причастия в Александрийской церкви на том основании, что его неправильно рукоположили.
Ориген снова переехал в Кесарию, где открыл новую библейско–богословскую школу, которая вскоре затмила александрийскую. Здесь он продолжил свою литературную деятельность, почти ежедневно проповедуя, растолковывая смысл Писания. В 250 г., во время гонений Деция, его схватили, подвергли жестоким пыткам и приговорили к сожжению. Хотя перед самой казнью он был помилован императорским указом, в 253 или 254 г. он умер, возможно — вследствие перенесенных мучений.
Ориген был настоящим ученым–библеистом. Кроме эпохальной работы по текстологическому изучению Ветхого Завета (Гексаплы), известно, что он составил комментарий ко всем библейским книгам, причем комментарий состоял из трех частей. Во–первых, он написал краткие аннотации (схолии), вовторых, составил пространный и глубокий комментарий, в–третьих, проповедовал в собраниях. До нас дошла только малая часть его трудов, но и это целые тома. Не менее важна и та часть его наследия, которая связана с Новым Заветом (см. Приложение IV. 2). Изрядно попутешествовав, он получил возможность наблюдать церковные обычаи не только в Египте и Палестине, но и в Аравии, Малой Азии, Греции и Риме.
У Оригена мы находим деление новозаветных книг на две части: Евангелие (или Евангелия) и Апостол (или Апостолы), подобно тому, как бывало и до него. Однако теперь он объединяет их под общим названием «Новый Завет» и утверждает, что это — «божественные Писания», написанные евангелистами и апостолами, а они водимы тем же Духом, исходящим от того же самого Бога, Который открывался в Ветхом Завете (De princip. 4, 11 и 16).
Свидетельство Оригена прямо и откровенно: нужно отличать Евангелия, бесспорно принимаемые всей Церковью, от евангелий еретических. В комментарии на Матфея, созданном незадолго до смерти (после 244 г.), он утверждал, что только Евангелия, написанные Матфеем, Марком, Лукой и Иоанном, «непререкаемы в Церкви Божьей под небесами» [326] . С другой стороны, среди евангелий, отвергаемых им как еретические, он называет Евангелие от Фомы, Матфия, Двенадцати апостолов, Василида и Евангелие египтян. Авторы этих евангелий, по его словам, «поспешно бросились писать, не имея благодати Святого Духа». Он признает, что читал эти евангелия для того, чтобы «мы не выглядели незнающими чего–либо ради тех, кто думает, что владеет некоторым знанием, потому что знакомы с ними. Но во всем этом мы ничего не принимаем сверх того, что приемлется Церковью, то есть только четыре Евангелия достойны признания» (Толкование па Луку, 1).
326
Цит. по: Евсевий, Церковная история, VI. 25, 3 и далее. Он говорит, что Ориген «отстаивает церковный канон , то есть то, что установлено как норма для употребления в Церкви».