Канон Нового Завета Возникновение, развитие, значение
Шрифт:
Именно такое публичное чтение христианских книг упоминал св. Иустин Мученик около 150 г. по P. X. Он пишет, что по воскресеньям на литургии принято читать воспоминания апостолов (т.е. Евангелия) или писания пророков (I Апол 47, 3). Таким образом, христианские общины приобретали обыкновение считать апостольские писания равнозначными, в определенном смысле, более ранним иудейским писаниям, и такая литургическая традиция, несомненно, неодинаковая в разных общинах, накладывала отпечаток на сознание древних христиан. Некоторые Евангелия и Послания стали воспринимать как достойные особого почитания и послушания [6] .
6
См. Paul Glaue, Die Vorlesung heiliger Schriften im Gottesdienste; 1 Teil, Bis zur Enstehung der altkatolischen Kirche (Berlin, 1907), и критический комментарий CR. Gregory «The Reading of Scripture in The Church in the Second Century», American Journal of Theology, xiii (1908), pp. 86–91. (книга Adolph von Harnack Bible Reading in the Early Church (London, 1912)
(6) Во II и III веках появились переводы апостольских писаний на латынь и сирийский, а частично — и на коптские диалекты [7] . Своим происхождением они, несомненно, обязаны богослужебным нуждам, поскольку за чтением небольших отрывков на греческом следовал их перевод на понятный язык. Вначале перевод был устным, но вскоре христиане получили и письменный. Собрание переведенных таким образом книг составляло корпус Св. Писания в данных регионах, хотя иногда туда включали книги, не признанные священными повсеместно. Например, в Сирийской и Армянской церквах в канон включалось Третье послание апостола Павла к Коринфянам (см. ниже, гл. IX. II).
7
Об истории создания этих переводов см. монографию автора The Early Versions of the New Testament, their Origin, Transmission, and Limitations (Oxford, 1977).
Так, бок о бок со старым иудейским каноном, никоим образом не замещая его, сложился новый канон, христианский [8] . История его формирования — не серия случайных событий, а длительный и последовательный процесс. Тогда стояла задача не просто собирать, но и отбирать, и даже отвергать. Канон Нового Завета принимали не индивидуальным или соборным волеизъявлением на заре христианской эры — отбор новозаветных книг происходил постепенно, в течение многих лет и под давлением различных обстоятельств, и внешних (см. гл. IV) по отношению к жизни общин, и внутренних (см. гл. XI. I). В разное время и в разных местах давали о себе знать, соответственно, разные факторы. Воздействие некоторых из них было постоянным, другие проявлялись лишь время от времени. Какие–то были местного масштаба, другие действовали всюду, где бы ни пускала корни Церковь.
8
Как показал фон Гарнак ( The Origin of the New Testament [New York, 1925], p. 5), у Церкви было четыре варианта: а) включить в канон только Ветхий Завет; б) расширить Ветхий Завет, в) исключить Ветхий Завет; г) сформировать новое каноническое собрание текстов.
Данные, подтверждающие вышеприведенные соображения, собраны в главах второй части. Это — свидетельства из писаний Отцов Церкви, характеризующие те этапы, которые прошел процесс канонизации. В раннем периоде, так называемом апостольском веке, обнаруживаются лишь свидетельства о том, что в различных местах существует одно из Евангелий или новозаветных Посланий. В жизни следующих христианских поколений постепенно из общей массы выделяются Евангелия и ряд посланий, приписываемых апостолу Павлу и другим руководителям апостольской Церкви. Наконец, после многих лет, в течение которых появлялись и исчезали книги местного или временного значения (см. гл. VII), впервые был поставлен вопрос о границах новозаветного канона — в Пасхальном послании Афанасия, епископа Александрийского, написанном в 368 г. Однако, как следует из наших дальнейших рассуждений, не все в Церкви были готовы принять канон в редакции Афанасия; в последующие века наблюдались незначительные колебания и на Востоке, и на Западе. Таков сюжет долгой и увлекательной истории о том, как формировался и признавался канон Нового Завета.
Часть Первая. Обзор литературы о каноне
I. Литература о каноне, изданная до XX века
В средние века вопросом о числе книг, составлявших Новый Завет, задавались редко. Правда, в эпоху Возрождения и Реформации возникали редкие дискуссии (например, Эразма и Каетана) об авторстве Послания к Евреям, некоторых Соборных посланий и Апокалипсиса, но даже тогда никто не осмеливался всерьез оспаривать их каноничность. Лютер посчитал четыре книги Нового Завета (Послание к Евреям, Послание Иакова, Послание Иуды и Апокалипсис) менее значимыми, чем остальные, но ни он, ни его последователи не отважились исключить их из своего перевода.
Однако к концу XVII века сомнения относительно канона вызвали к жизни подъем деистского движения. Одним из его ярких лидеров в Англии был Джон Толанд (1670–1722), который родился ирландским католиком и стал протестантом в шестнадцать лет [9] . Успешно пройдя обучение в Глазго, Лейдене и Оксфорде, он мгновенно привлек к себе всеобщее внимание, издав книгу под названием «Христианство без таинственности» (Christianity not Mysterious, Oxford, 1696; 2–е, доп. изд., London, 1696). Толанд умел ставить вопросы так, чтобы их могла воспринимать основная читательская масса. Рука об руку у него шли апология культа разума и ниспровержение церковных авторитетов, чей схоластический жаргон он называл дымовой завесой, пущенной «многочисленными фанатическими приверженцами заблуждений», которые, по его мнению, руководствовались корыстолюбием. Книга была осуждена как «нарушающая общественный порядок» высшим судом графства Мидлсекс, а ирландский парламент приговорил ее к публичному сожжению в Дублине.
9
Об истории развития деизма см. дополнительно Robert . Sullivan, John Toland and the Deist Controversy, a Study in Adaptations (Cambridge, Mass., 1982).
Сам Толанд бежал в это время в Англию, спасаясь от ареста. Вопросы об аутентичности некоторых книг Нового Завета стали предметом публичного обсуждения в атмосфере резкой полемики. Тон новым спорам задало место из другой книги Толанда — «Жизнь Джона Мильтона» ( The Life ofJohn Milton, London, 1698), в которой он оспорил авторство Eikon Basilike, сборника духовных размышлений, якобы написанных королем Карлом I незадолго до казни [10] . Толанд воспользовался случаем, чтобы намекнуть: если люди ошиблись здесь, то они могли ошибаться и определяя достоверность памятников раннехристианской литературы, включая книги Нового Завета.
10
Об авторстве этой книги, которую «если судить по ее воздействию, можно признать одной из величайших книг, когда–либо написанных по–английски» (Douglas Bush, English Literature in the Earlier Seventeenth Century [Oxford, 1945], p. 216), спорят и сейчас; см. Francis F. Madan, A New Bibliography of the Eikon Basilike of King Charles the First, with a Note on the Authorship (London, 1950).
Отпор был дан в проповеди 30 января 1699 г., которую произнес перед палатой общин преподобный Оффспринг Блэколл (Blackall), один из капелланов короля Вильгельма, впоследствии епископ Эксетерский. Он обвинил Толанда в том, что своей книгой тот сеет соблазн. Проповедник сказал, что «благочестивые намерения его слушателей искоренить пороки и безнравственность ни к чему не приведут, если сами основы религиозных откровений будут так открыто подвергать клевете, подрывать и тем ослаблять» [11] .
11
Blackall's Works, ii (London, 1723), pp. 1076 и далее.
Толанд постарался защититься в следующей книге, «Аминтор, или В защиту "Жизни Мильтона"» (Amyntor; or, a Defence of Milton's Life) [12] . Он утверждал, что его прежние рассуждения касаются только апокрифов, нисколько не намекая на спорность каких–либо книг Нового Завета. Правда, здесь же он ставит вопросы, которые могут навести на мысль, что некоторые из новозаветных книг нельзя считать каноническими. Так, он указывает, что некоторые Отцы цитируют подложные отрывки наравне с местами, которые, по общему признанию, бесспорно входят в Новый Завет. Недоумевает он и почему писания Марка и Луки нужно признавать каноническими, а те, которые приписывают Клименту и Варнаве, — нет, хотя все четверо были спутниками и соработниками апостолов. Толанд зашел так далеко, что сказал, будто нет в Новом Завете такой книги, которую не отвергал бы кто–нибудь из раннехристианских писателей, обычно говоря при этом, что сработанной недругами фальшивке ошибочно приписано авторство одного из апостолов.
12
(London, 1699). Слово «Amyntor» у Гомера означает «защитник».
Аргументы и выпады Толанда мгновенно вызвали ответы защитников веры. Это — Сэмюэл Кларк (S. Clarke) [13] , настоятель собора Св. Иакова в Вестминстере, Стефен Най (S. Nye) [14] , ректор церкви Литтл Хормед в Хэртсе, и Джон Ричардсон (J. Richardson) [15] , выпускник Эммануил Колледжа в Кембридже. Доводы Ричардсона обосновывались разумной посылкой: «Что действительно написано апостолами, а что нет, можно выяснить не иначе, как из свидетельств их современников и наследия тех, кто жил непосредственно после них». «Не должно поэтому удивлять, — продолжает Ричардсон, — что некоторые книги жившие в разных местах христиане, члены единой Церкви, признавали каноническими раньше, а другие позже. Ведь сами книги или свидетельства, подтверждающие их апостольское происхождение, могли до разных Церквей доходить в разное время, как скорее всего и было. Зависело это от того, насколько удалены они от городов или местностей, где новозаветные книги написаны или где их хорошо знали» [16] .
13
«Some Reflections on that Rart of a Book called Amyntor, of the Defense of Milton's Life, which relates to the Writings of the Primitive Fathers and the Canon of the New Testament», Works, iii, pp. 917–926.
14
An Historical Account and Defense of the Canon of the New Testament, In answer to Amyntor (London, 1700).
15
The Canon of the New Testament Vindicated; In Answer to the Objections of J. . in hu A myntor (London, 1700; 2–е изд. 1701, 3–е, исправ., 1719).
16
Там же, pp. 8–9.