Канон Нового Завета Возникновение, развитие, значение
Шрифт:
а) Евангелия (строка 1–33)
Хотя начало списка повреждено, можно легко убедиться в том, что вначале было названо Евангелие от Матфея, а первую из сохранившихся строк занимает Евангелие от Марка. Поврежденная строка могла гласить, что Марк не был очевидцем всему, о чем рассказывает, а написал свое Евангелие на основании свидетельств одного или более реальных очевидцев.
О Луке говорится без оценки, что он не был очевидцем, но через некоторое время после вознесения, будучи помощником апостола Павла [450] , написал третье Евангелие под его духовным руководством, начав его с рассказа о рождении Иоанна Крестителя. Кроме того, что он назван врачом (как в Кол 4:14), большая часть сообщенных о нем сведений взята, по–видимому, из пролога к его же Евангелию (Лк 1:1–4).
450
Обсуждение этого места фрагмента см. примеч. 2 на с. 300.
Краткое, но содержательное описание происхождения
451
Во фрагменте сказано, что и Лука и Иоанн писали «от своего имени» (строки 6, 15). Это означало, что, хотя они и были авторами, они писали не одни. Луке, вероятно, помогал Павел или источники, на которые указывается в прологе к третьему Евангелию. Что касается Иоанна, единственным основанием авторитетности его Евангелия, божественным и человеческим, ясно названо божественное откровение, которое приняли и другие ученики.
В списке есть свидетельство о том, что собрание Евангелий завершалось Евангелием от Иоанна, которое заключало все собрание. Более того, оно имело особое значение, так как в нем синтезировано учение Двенадцати, тогда как другие Евангелия (если судить по тому, что сказано о Луке) свидетельствуют о разности преданий.
б) Деяния (строка 34–39)
Автор фрагмента упоминает Книгу Деяний, приписывая авторство Луке и утверждая, что «деяния всех апостолов записаны в одной книге». Этот тезис может быть косвенно направлен против Маркиона, который настоящим апостолом считал одного Павла. Кроме того, оно могло быть инвективой против растущего числа апокрифических Деяний. Автор как бы имеет в виду, что ни в одном из них нет необходимости, достаточно прочитать повествование Луки. В то же время он признает, что Лука рассказывает не обо всем, что относится к апостолам; его выбор ограничен только тем, что известно именно ему. Поэтому он ничего не говорит о мученичестве Петра и путешествии Павла в Испанию.
в) Послания Павла (строка 39–68)
В списке упоминаются 13 посланий Павла. Их посылали церквам, как утверждает автор, в следующем порядке: к Коринфянам (1–е и 2–е), к Ефесянам, к Филиппийцам, к Колоссянам, к Галатам, к Фессалоникийцам (1–е и 2–е) и к Римлянам. Как бы в скобках автор замечает, что, хотя Павел для исправления дел в общинах дважды писал к Коринфянам и Фессалоникийцам, он назвал в своих посланиях только семь церквей. В этом Павел следовал примеру «своего предшественника» [452] .
452
Имел ли автор списка в виду, что апостол Иоанн написал Откровение прежде, чем Павел стал писать послания? Tregelles считает, что слово prodecessor значит здесь «вышеупомянутый». Для Westcott'a оно значит, что Иоанн был апостолом до того, как им стал Павел; a Stendahl (см. с. 199, примеч. 28) предложил версию, по которой для составителя верховным критерием каноничности было пророческое вдохновение, и даже апостольское происхождение писаний по отношению к нему вторично.
Иоанн своим обращением к семи церквам в Апокалипсисе показывает, что в действительности он адресует свой призыв единой вселенской Церкви, «распространенной по всему миру». Кроме этого, продолжает составитель списка, Павел написал еще четыре послания отдельным лицам — Филимону, Титу и два Тимофею. Они продиктованы его «личной привязанностью», но позднее «стали почитаться Церковью как священные, важные для регулирования церковного устройства».
Выделив таким образом 13 подлинных посланий, автор упоминает еще два, в которых развивается еретическое учение Маркиона и которые, он уверяет, были ошибочно приписаны Павлу. Они не должны приниматься Церковью, ибо «желчь негоже смешивать с медом» [453] . Одно из них называется Посланием к Лаодикийцам, а другое — Послание к Александрийцам. Известно, что Маркион озаглавил свою версию Послания к Ефесянам «Послание к Лаодикийцам» и что есть еще два хорошо известных более поздних псевдо–Павловых послания с таким же названием. Однако ничто не дает возможности узнать, что скрывается под названием «Послание к Александрийцам». Часто предполагают, что это другое название Послания к Евреям; однако последнее нигде не идентифицируется с Посланием к Александрийцам, не содержит Маркионовой ереси и не «приписано ложно апостолу Павлу». Трудно принять мнение, что автор ссылается на несохранившееся писание.
453
Игра звуков в словах «желчь» и «мед» (fel и mel) нередко считается подтверждением того, что оригинал написан полатыни. с другой стороны, однако, это могла быть цитата или аллюзия на греческий текст Пастыря Ермы (Зап V. 1,2) — «мед и полынь, смешанные между собой».
г) Другие послания (строка 68–71)
Следующими в каноне Муратори упоминаются Послание Иуды и два Послания Иоанна. Вопрос о том, какие именно послания Иоанна здесь имелись в виду, 1–е и 2–е или 2–е и 3–е, обсуждали довольно много. Вполне вероятно, что автор, уже упомянув 1–е Послание в связи с Четвероевангелием, здесь счел возможным ограничиться только двумя малыми. Может быть и то, что, согласно остроумному предположению, в тексте греческого оригинала эта фраза выглядела так: «два в дополнение к соборному [посланию] » [454] .
454
Эту гипотезу высказал Катц (Peter Katz) в «The Johannine Epistles in the Muratorian Canon» , Journal of Theological Studies, N.S. viii (1957), p. 273 и далее. Он предложил читать вместо «duas in catholica» — «dua(e) sin catholica», что соответствовало бы греческому . С. F. D. Moule в The Birth of the New Testament, 3rd ed. (1982), p. 266, в основном принимает это предположение, но предлагает в качестве оригинала . С другой стороны, важно учесть указание Гарнака на то, что латинскую версию 3–го Послания нельзя приписать переводчику 1–го и 2–го Посланий Иоанна. Если в соответствии с этим, как указал T. W. Manson, 1–е и 2–е Послания переводились на латынь отдельно от 3–го, то «предположение, что было время, когда в Западной церкви употреблялись только первые два послания к Иоанну, получает серьезное основание, и тогда вероятно, что в каноне Муратори говорится именно об этих двух посланиях». (Journal of Theological Studies, xlviii [1947], p. 33).
Затем следует неожиданное упоминание книги «Премудрости, написанной друзьями [455] Соломона в его честь», т. е. Нечто подобное торжественному посвящению. Почему это любопытная книга включена в список христианских канонических писаний, остается загадкой.
д) Апокалипсисы (строка 71–80)
Список завершается упоминанием двух апокалипсисов, Иоанна и Петра, «хотя некоторые из нас не желают, чтобы последний читался в Церкви». Это, конечно, означает, что текст читали в собраниях. Вместе с этими двумя апокалипсисами составитель называет и Пастыря Ерма в связи с апокалиптической литературой, может быть, потому, что в нем есть видения. «Эта книга, — пишет автор списка, — написана совсем недавно, в наше время», и потому ее не должно читать на богослужениях вместе с книгами пророков и апостолов. В то же время, однако, книга эта важна «и ее надо читать» — вероятно, в одиночестве или в небольших неофициально собирающихся группах.
455
Как остроумно предположили независимо друг от друга епископ Фитцджеральд (Fitzgerald) и Трежель (Tregelles), пытаясь объяснить слово «друзьями», у переводчика канона Муратори на латынь была перед глазами греческая фраза, в которой книга Премудрости приписывалась Филону (такая точка зрения была широко распространена на Западе; ср. Иероним, Praef. In Libros Solomonis; Migne, Patrologia Latina, xxviii, col. 1308). Скорее всего, переводчик прочитал («Филоном») как («друзьями»). См. Journal of Classical and Sacred Philology, ii (1855), pp. 3743, и издание Tregelles, pp. 50–54, примеч. 22.
Можно проследить интересный путь развития, состоящий из трех этапов. На первом было три апокалипсиса (Иоанна, Петра и Ермы), на втором — только два (Иоанна и Петра); наконец, книгой апостольского происхождения признается только Апокалипсис Иоанна. Первый этап для автора списка уже пройден — невзирая на свою симпатию к Ерму, он принимает только два апокалипсиса. В указании на тех, кто принимает только Апокалипсис Иоанна, есть намек на третий этап. Хотя составитель и не разделяет этой точки зрения, он не ищет оснований для того, чтобы ее опровергнуть. Кажется, что у него просто нет точных критериев для решения проблемы.
е) Книги, исключенные из канона (строка 81–85)
Текст последних строк документа сильно поврежден, его очень сложно прочитать, но можно разобрать названия некоторых книг, которым отказано в каноничности. Среди них писания Арсиноя и Мильтиада [456] (двух крайних еретиков) и книги Валентина. Упомянуты и те, кто написал «новую книгу псалмов для Маркиона». Заключительные слова, которые не заканчивают предложения, — о Василиде и катафригийцах (т.е. монтанистах) из Малой Азии.
456
В рукописи написано «Митиад», и обычно это исправляют на «Мильтиад». Монтаниста по имени Мильтиад упоминает Евсевий (Церковная история, V. 16, 3), и все же это исправление не бесспорно; см. Harnack, Texte und Untersuchungen, 1.1, p. 216.
2. Значение канона Муратори
Говоря в целом о каноне Муратори, прежде всего необходимо отметить, что он распределяет книги по четырем категориям. В первую входят те, которые получили повсеместное признание. Это четыре Евангелия, Книга Деяний, тринадцать посланий Павла, Послание Иуды, два (а возможно, и три) послания Иоанна, книга Премудрости Соломона и Апокалипсис Иоанна. Ко второй следует отнести спорную книгу, Апокалипсис Петра, которую некоторые христиане отказываются читать в церкви. В–третьих, есть Пастырь Ерма, который не приемлется как каноническая книга, но его советуют читать индивидуально [457] .
457
То, что отдельным христианам эти книги читать можно, а Церковь их не принимает, может означать, что Церковь в каком–то отношении отделяется от своих членов.