Капа

Андреева Софья

— Да нет, ты совсем ничего не поняла! Сейчас я найду пяльцы, ты их увидишь и сразу все поймешь. Так, где же они могут быть? — заползал Феня по комнате, заглядывая под ме-бель.

— Тебе помочь?

— Чего? — Не расслышав Капу, пробурчал Феня, застряв под шкафом.

— Ползать, — нагнувшись, крикнула Капа, копошащемуся мальчику.

— Не надо, я кажется, нашел. Вот, лови, — и Феня, подняв фонтан брызг, выкинул Капе из-под шкафа два деревянных кольца, одетых друг на друга.

— Это еще что такое? И это ты называешь пальцами? По-моему это совсем не похоже на пальцы, — недоуменно произнесла Капа, вертя пяльцы на пальце.

В

это время Феня, застряв под шкафом, пытался освободиться из невольного плена.

— Ну, долго ты еще будешь там возиться? Мне не терпится узнать, что это такое, — видя неудачные попытки своего друга вылезть из-под шкафа, поинтересовалась Капа. — Или, может, ты там еще что-нибудь нашел?

Затем, приглядевшись к сопящему и пыхтящему внизу мальчику и оценив ситуацию, Капа подытожила:

— Да, кажется это надолго. Похоже, ему там понравилось.

Подхватив пяльцы, она подошла к зеркалу. Покружившись немного возле него, она стала примерять Фенин подарок и так и эдак. Иногда получалось интересно, а иногда не очень. Вдо-воль налюбовавшись собой, Капа снова подошла к мальчику и капризно надув губы сказала:

— Фенечка, ну может ты вылезешь оттуда, мне без тебя скучно.

— Я тут, кажется, застрял, — наконец, нехотя, признался он.

— А я думала это у тебя игра такая. Еще удивилась, как можно так долго испытывать удовольствие от такой глупой игры, — забормотала она. Взяв Феню за ногу она стала тянуть, пытаясь вытащить мальчика из-под шкафа.

— Ой, да ты мне голову оторвешь!

— Я не поняла, кто застрял, ты или голова.

— Голова тоже.

— Так что мне вытаскивать? — заглядывая под шкаф, уточнила Капа.

— А ты не можешь вытащить все вместе? — пыхтел мальчик. Вскоре Феня вспомнил об ушах, которые зацепились за ножки. — Ушки, мои ушки!

— Я и голову держи, и за ноги тащи! Брось ты эти уши, зачем они тебе? крепче схватила Капа мальчика за пятки.

— Ай! Ой, ой-ой! — вскрикнул Феня от щекотки и пулей вылетел из своего невольного плена с другой стороны шкафа, потому что Капа больше щекотала, чем помогала. Феня с дет-ства панически боялся щекотки

— Ну вот, а говоришь, что застрял. Ты мне лучше объясни, зачем ты искал эту штуку и как она может нам пригодиться?

— Если честно, я уже не помню, — немного подумав, произнес Феня, потирая уши и постепенно приходя в себя. — Я, кажется, забыл, потерял мысль.

— Где забыл? — встрепенулась Капа. — Так! Где ты был в последнее время? Ага, под шкафом. Значит, оставил там. Придется тебе опять туда лезть.

— Зачем?

— Ты разве не хочешь найти то, что потерял?

— Хочу.

— Там тебе это будет сделать намного легче.

— Но я не хочу туда лезть!

— Ну а как же ты тогда все вспомнишь, и тем более найдешь? — взволнованно заерзала Капа на кресле.

— Я все прекрасно помню, как застрял, как ты меня щекотала.

— Нет, ты о главном вспомни, о мысли, — подсказывала Капа. — Ты хотел мне помочь, затем полез под шкаф, а потом забыл и потерял. Ну, вот же, посмотри на это… — закрутила она деревянными кольцами перед носом мальчика. — Ты что-то говорил про мамины пальцы, а потом достал почему-то вот это…

— Вспомнил! Мы же хотели твою голову на место поставить.

— Ну, допустим, голова у меня всегда на месте, а вот перчатка падает.

— Сейчас все сделаем, — поспешил успокоить ее Феня, и коротко объяснил суть дела.

После этого они принялись за работу, стараясь все сделать так, чтобы Капе было удобно, и у нее, при этом, был аккуратный вид. Вскоре стыки перчаток были крепко зажаты в промежутке между двумя деревянными кольцами, вставленными друг в друга. Теперь на шее Капы красовался эффектный обруч с зеленой резиновой прослойкой перчаток.

Феня вконец вымотался и взмок от прилагаемых усилий, пока Капа, критически оглядев в очередной раз себя в зеркале, не осталась довольна своим видом. После чего измученный такой длительной и ответственной работой, мальчик, ослабленный своей болезнью, с блаженством растянулся на диване. А Капа, что-то, весело напевая себе под нос, расположилась у зеркала, чтобы нанести последний, необходимый штрих для завершения картины своего полного перевоплощения. Стащив два пышных, разноцветных банта с плюшевого медведя, валявшегося в шкафу, один она нацепила себе на шею, а вторым, украсила один из пяти пальцев перчатки, торчащих у нее на голове как хохолок у попугая. Теперь у Капы было две руки и три ноги, или наоборот, три руки и две ноги — по количеству пальцев на резиновой перчатке, и длинный нос от большого пальца другой перчатки. Напоследок, Капа выудила из Фениного школьного пенала фломастер черного цвета и нарисовала себе улыбающиеся раскосые глаза. Красным фло-мастером она вывела себе пухленькие губки, похожие, при каждой очередной улыбке, на готовую вспорхнуть бабочку. В последний раз, критически оглядев себя и улыбнувшись своему отражению в зеркале, она вдруг, заметила, как посиневший от счастья, шестиног Сема, выпучив свои огромные глаза, посылал Капе воздушные поцелуи, подпрыгивая от нетерпения

— У, злыдень, все никак не успокоишься! — обернувшись, погрозила она своим кулачком Семе, колыхавшемуся за аквариумным стеклом.

— Ну, вот и все, Феня, я готова, — сказала она мальчику.

— К чему это, интересно, ты готова?

— Не капать, — гордо и важно ответила она и, схватив тряпку, поползла по полу, стараясь собрать воду. Но это у нее получалось очень плохо. Прилагая огромные усилия, она с величайшим усердием, растолкала воду под диван и под тумбочку. Получилось, очень мокро, и всем поровну.

— Ты, хоть иногда, все же выжимай тряпку, — посоветовал ей Феня. Она, тут же, послушно подняла тряпку и выжала ее на пол. Около Капы образовалась новая лужа. Грустно посмотрев на нее, Капа вздохнула:

— Я умею все, но вот это у меня никак не получается.

И она опять принялась разгонять по углам новую сырость. Феня корпел над одеялом, пытаясь снять пододеяльник, чтобы высушить его. Это оказалось невероятно сложно. Пыхтя и сопя от усердия, Феня дергал непослушную ткань, пока она большим влажным комом не бухнулась во вновь образованную Капой лужу. Феня, поскользнувшись, упал рядом, и теперь ко-пошился на влажном полу, потирая ушибленную ногу.

— Я так тебя понимаю, так понимаю, — посочувствовала Капа барахтающемуся на полу мальчику. — Давай, я помогу тебе повесить пододеяльник на ската.

— На какого еще ската?! — раздраженно спросил Феня.

— Ну, вот же он, под потолком висит! Замечательно устроился, — задрав голову, пояс-нила она.

Проследив за ее взглядом, мальчик возразил:

— Никакой это не скат. Это обычная люстра!

— Какое замечательное имя — скат Люстра! А как светит! — удовлетворенно подытожила она.