Капабланка
Шрифт:
Для испытания двенадцатилетнего школьника была организована серия его встреч (по две партии) с ведущими шахматистами Гаваны. Капабланка быстро доказал свое превосходство над всеми взрослыми соперниками за исключением Корцо, которому проиграл обе партии.
МАЛЬЧИКУ ПОМОГЛИ КНИГИ
Проигрыш этих двух партий не разочаровал сторонников Капабланки. Они считали этот результат следствием полного незнания дебютной теории. Они снабдили маленького претендента шахматными пособиями, из которых особенно заинтересовала юного Капабланку книга по эндшпилю. С тех пор эндшпиль стал его коньком.
Спустя некоторое время был организован матч между тринадцатилетним Капабланкой и Корцо. Фактически это был матч на звание чемпиона Кубы. Партнеры играли до четырех выигрышей.
Первые
Оригинальность и самостоятельность мышления юного чемпиона Кубы доказывает следующий пример:
Это положение создалось в одной из партий, в которой Корцо играл белыми. Последний ход черных был 9. ... Фe7+, на что Корцо ответил 10. Сe2, и партия в конце концов закончилась вничью. Позже до сведения Капабланки добрые души довели, что Корцо после партии проанализировал положение и решил, что надо было играть не 10. Сe2, а 10. Крf2. Капабланка, в свою очередь, засел за домашний анализ и в результате оного решил в очередной партии матча избрать тот же дебютный вариант. На этот раз Корцо сыграл 10. Крf2, на что последовало 10. ... g3+ 11. Крg1 К:d4 12. Ф:d4 Фc5 13. Кe2 Фb6 14. Ф:b6 ab 15. Кd4 Сc5 16. c3 Лa4! 17. Сe2 С:d4+ 18. cd Л:d4 19. b3 Кf6 20. Сb2 Лd2 21. Сh5+ К:h5 22. С:h8 f3! 23. gf Кf4! 24. Сe5 Лg2+ 25. Крf1 Лf2+ 26. Крe1 Кd3+. Корцо сдался. Аналитический поединок закончился победой юного теоретика.
Капабланка сразу стал кубинской знаменитостью, о чем свидетельствует такое его воспоминание. Вскоре после матча с Корцо тринадцатилетний школьник попал в один из кубинских городков и зашел в шахматный клуб. Местный чемпион, почтенный пожилой мужчина, спросил мальчика, умеет ли тот играть в шахматы, и затем предложил сыграть партию, сразу сняв, даже не спрашивая согласия будущего партнера, с доски своего ферзевого коня. Такую фору тогда обычно давали слабым, неопытным шахматистам. Юный Капабланка не показал обиды и очень быстро выиграл партию, затем, получая также коня вперед, другую, третью. Удивленный партнер признал, что имеет дело с достойным противником и стал уже играть со школьником на равных. И тогда Капабланка выигрывал партию за партией. Потрясенный чемпион городка не мог понять, в чем дело, стал жаловаться на головную боль, случайности, невезенье, злую судьбу и пр. Тогда уже Капабланка предложил партнеру коня вперед. На этот раз началась настоящая борьба, но в конце концов старик должен был сдаться. Он был так ошеломлен, что, нахлобучив сомбреро, едва смог пробурчать: «До свиданья!». Но, выйдя из клуба, он сейчас же вернулся и спросил имя юного партнера. Когда он узнал, что играл с чемпионом Кубы Капабланкой, самоуважение вернулось к нему, поскольку, по его словам, «он никогда не думал, что такая крошка мог так играть!». А впоследствии, когда Капабланка стал чемпионом мира, его партнер хвастал, что когда-то давал «самому Капабланке» коня вперед!
Когда пятнадцатилетний Капабланка окончил реальное училище, он (в 1904 г.) был послан семьей в США, чтобы под руководством опытного педагога изучить английский и другие европейские языки и подготовиться к поступлению в американский университет. Такова была традиция состоятельных кубинцев, тесно связанных с их фактической метрополией.
Прилежно занимаясь языками и науками, Капабланка только год спустя начал посещать известный Манхэттенский шахматный клуб в Нью-Йорке. Шестнадцатилетний кубинец, бывая в клубе лишь по воскресеньям, быстро завоевал всеобщее признание своим ярким и оригинальным стилем игры, а год спустя уже считался одним из сильнейших американских шахматистов. Особенно поражал партнеров Капабланка быстротой игры при ее отменном качестве. В легких и молниеносных партиях никто не мог с ним равняться. Так, в одном блицтурнире, где участвовали тридцать два сильнейших шахматиста, в том числе чемпион мира знаменитый Эмануил Ласкер, живший тогда в США, Капабланка легко занял первое место...
В том же 1906 году Капабланка поступил на химико-инженерный факультет Колумбийского университета, получив на приемных испытаниях высокие отметки по всем предметам, а на решение математических задач затратив вместо положенных трех часов лишь час с четвертью. И здесь проявились быстрота и точность мышления!
ШАХМАТЫ! ШАХМАТЫ!! ШАХМАТЫ!!!
Капабланку, по-видимому, не очень прельщали науки, поскольку он пробыл в университете всего два года, в течение которых, по курьезному сообщению самого кубинца, «много занимался спортом» и «играл много серьезных шахматных партий». Для химии и техники времени не оставалось! Да и совершенно очевидно, что Капабланка уже ставил перед собою другие жизненные цели: основную — отдаться своему подлинному призванию, добиться крупнейших успехов на шахматной арене и завоевать мировое первенство и подсобную — освоить европейские языки и приобрести «светский лоск», что необходимо для шахматного профессионала — этого странствующего рыцаря XX века.
Обеих целей Капабланка достиг. «Рассматривая стиль своей игры 1906–1908 гг., — писал он, — я нахожу в нем большие успехи во всех отношениях. Игра в дебюте достигла силы маэстро, хотя в общем была слабее, чем следовало бы, так как я зачастую проводил вялые, надуманные планы, а развитие белых должно характеризоваться простыми, стремительными, сильными ходами. Игра в середине партии улучшилась колоссально: комбинации стали точнее и глубже и, кроме того, я совершенствовался все больше в позиционной борьбе. Окончания партий я играл уже очень хорошо и, по-моему, достиг в них того высокого мастерства, которому предстояло стать широко известным».
Читателю могут показаться нескромными эта и следующие цитаты с автохарактеристиками игры и стиля Капабланки. Кубинца часто упрекали (и порою справедливо) в самовозвеличивании (грубо говоря, в хвастовстве), в чрезмерной самоуверенности и т. п. Как мы увидим, эти недостатки в его характере действительно были, и в дальнейшем они сыграли роковую роль в его шахматной судьбе. Но при оценке цитат надо учитывать такие «смягчающие» обстоятельства.
Прежде всего, Капабланка действительно был гениальным шахматистом, вызывавшим единодушное восхищение современников, и подлинным баловнем судьбы, щедро наградившей его своими лучшими дарами.
Но самое существенное то, что большинство приводимых цитат взято из книги Капабланки «Моя шахматная карьера», выпущенной в 1920 г. с определенной, единственной, крайне для него важной целью: мобилизовать мировое общественное мнение, дабы оно настояло на скорейшем осуществлении матча на мировое первенство Ласкер — Капабланка. А для этого надо было внушать шахматному читателю всех стран Европы и обеих Америк, что Капабланка — самый сильный, самый лучший, самый талантливый, не сравнимый ни с кем шахматист мира и что он, только он, а не Ласкер или кто-либо другой должен восседать на шахматном троне. Ясно, что при такой саморекламной и оправдываемой обстоятельствами цели трудно не перегнуть палки.
К тому же все это бахвальство, самовлюбленность Капабланки носят такой искренний, наивный, чистосердечный характер, в нем столько простодушия гения без всякого нарочитого охаивания конкурентов, что невольно прощаешь кубинцу недостаток скромности. В этом отношении его воспоминания очень схожи с «Жизнеописанием» пресловутого Бенвенуто Челлини, хотя Капабланка далеко не так свирепо расправлялся с врагами, как тот.
Чувствуется, что Капабланку, когда он писал книгу, все же тревожили возможные упреки критики, и он прибег к нехитрому, наивному приему, заявив в предисловии: