Капелька на Берегу Седьмого Чувства
Шрифт:
Глава 3. Рыжий
Маму она отыскала сразу – та сидела, ссутулившись, за прилавком, уткнув нос в книгу.
– Девушка, у Вас книги о вкусной и здоровой пище нет? – меняя голос, прогнусавила Капелька.
– Нет, – не поднимая головы, ответила мама.
– А самой пищи тоже нет? – не сдерживая смеха, продолжала Капелька. – Так сейчас будет самая вкусная и здоровая пища, на одной духовной далеко не уедешь.
– Капелька! – Мама оторвала, наконец, голову от книги.
– Что читаешь?
– Бориса
– Интересно?
– Необычно. И музыкально, и каламбурно, и грустно.
– Не грусти! Пообедай лучше. А мне что почитать посоветуешь?
У Капельки просто глаза разбегались от обилия ярких обложек.
– Возьми вот эту перечитай. Хоть и детская, но замечательная.
– «Рони, дочь разбойника» Астрид Линдгрен… Я у неё только о Пеппи, Карлсоне и Эмиле из Лённеберги читала, а эту – нет.
– Я её тебе читала, когда ты еще на свет не родилась, но уже сидела у меня в животе. Я лежала в больнице, мне было очень грустно и тоскливо. Перебирала старые, забытые кем-то в палате журналы и напала на первую публикацию этой повести на русском. Открыла и забыла обо всем. Оказалась вместе с Рони в самой серединке весны. А ночью ты вдруг зашевелилась, до этого не подавала признаков жизни, хотя жила во мне уже пять месяцев – потому меня в больницу и положили, думали, что ты там, как мамонтенок, заморозилась. А тут оттаяла – книжка, наверное, тебе понравилась. Все в палате спали, а я улыбалась, плакала и к тебе прислушивалась.
– Мамочка, я что-то начинаю вспоминать. Я уже чувствую, что во второй раз эта книга мне ещё больше понравится. А ты давай ешь, пока блинчики не остыли.
Капелька раскрыла книгу наугад.
– Удивительно! Моя книжка французская, твоя – шведская, а переводчица одна. И очень хорошая! – мама ещё что-то говорила о сложностях перевода, но Капелька её уже не слышала, ничего не воспринимая вокруг, она с головой погрузилась в книгу.
«Рони снова посмотрела на Бирка, осветив его лицо лучом фонарика. Может, Бирка дома и не причесывали, но его гладкие рыжие волосы были подобны шлему из красной меди. Горделивая посадка головы, длинная шея, прямые плечи… «Какой красивый у меня брат», – подумала Рони.»
«Тоже рыжий!» – мелькнуло в голове у Капельки. К кому относилось это «тоже», она так и не успела додумать…
– Ты что, обалдел? Звонишь, как сумасшедший. Весь дом разбудишь!
– Пит, ты чего взъелась? Семь часов только, – Никита взглянул на циферблат мобильника, – девятнадцать ноль три, если быть совсем точным. Кто в это время спит?
– Кит, потише, – Капелька вышла на лестничную площадку, прикрывая за собой входную дверь и вытирая мокрые руки о шорты, – мама уснула. Она всю ночь не спала – дежурила в библиотеке, а потом на книжный рынок сразу. Устала. А я стираю в ванной. Вода шумит – вот я и не слышала ничего. Ну, что случилось?
– В краеведческий музей выставка приехала: экзотические бабочки, жуки, пауки, скорпионы. Давай завтра сходим! За билет не беспокойся – я приглашаю.
– Ой-ой-ой! Тоже мне кавалер! У меня там тётя Нюся – наша соседка работает, она меня и без билета пропустит. Ладно, заходи завтра после девяти. А сейчас мне некогда – надо бельё прополоскать.
– А я своим блинов нажарил. Вот удивятся, когда с работы вернутся. Ну, пока. До завтра!
– До завтра!..
Следующим утром, едва за мамой закрылась дверь, раздался звонок.
– Заходи. Я сейчас чашки домою. Ну, как твоим блины понравились?
– Не знаю. Наверное. Они поздно пришли – я уже спал.
– А чем они занимаются?
– Да так. Частный бизнес.
– Слушай, Кит, а ты с утра расчёсывался?
– Кажется, а что?
– Что-что? Вихры во все стороны торчат! Садитесь, клиент. Попытаемся сделать Вам «гладкий шлем из красной меди».
– Какой шлем?
– Да это так, из книжки одной. Ну, не дергайся!
– Да больно же! Ты не расчёсываешь – ты боронишь.
– Я тебя сейчас еще поливать буду – волосы совсем не слушаются.
– Оставь мои волосы в покое! А что за книжка?
– У мамы вчера прочла на книжном базаре. «Рони – дочь разбойника» называется. Астрид Линдгрен написала. Как это она мимо меня в детстве прошла?
– И я не читал. А ты что, за один день прочла?
– Почти. Совсем немножко осталось. Сегодня дочитаю. Ну, пошли! Ничего у меня не выходит с твоими вихрами.
– Превратила в мокрую курицу, ещё и недовольна!..
– Пит, смотри, какая красивая бабочка!
– Кит, пошли отсюда.
– Ты что? Мы же ещё не все посмотрели. Там еще тарантулы и скорпионы.
– Иди ты со своими скорпионами куда подальше.
– Да, что с тобой, в самом деле? Можешь сказать?
– Я эту бабочку прошлой ночью живую видела. Я её хорошо запомнила, живая она красивей в тысячу раз! Не могу на это смотреть. Ты идешь или остаешься? С тарантулами…
– Я иду. Только ты не заливай – у нас такие бабочки не водятся. Ты сейчас куда?
– Надо подумать, что поесть приготовить. К маме на рынок сходить. А ночью мы в библиотеке дежурим сторожами.
– Предлагаю пойти ко мне с ответным визитом. На обед будут вареные уши.
– Твои, что ли? Они у тебя и так вечно красные. Часто варишь?
– Да нет! Это я пельмени так называю. Знаешь, я их утром обнаружил полную морозилку. И маме твоей отнесем, я с тобой на книжный базар схожу. О’кэй?
– Ладно. Уговорил.
Кит жил как раз напротив старого бирюзового дома. После жаркой улицы на них пахнуло приятной прохладой просторного подъезда. Дом был сталинской постройки, за загородкой сидела консьержка и что-то вязала.
– Кого это ты в гости привел, Никита? – спросила консьержка.
– Это моя одноклассница, Луиза Львовна. За одной партой сидим.
– Здравствуйте! – Капелька кивнула. Она ещё долго – целый лестничный пролёт, чувствовала спиной внимательный взгляд Луизы Львовны, даже между лопатками зачесалось.
– Вот и пришли!
Квартира Никиты располагалась на четвёртом этаже. Она была просторная и выглядела бы уютной, если бы не была заставлена какими-то баулами.
– Ты пока за компьютером посиди. Я тебе мою любимую игру поставлю.