Капитал
Шрифт:
Белугин. В Лондон.
Цукерман. В Лондон…
Белугин. Да… вот так, знаете ли…
Цукерман(что-то задумав). И вы туда летите…
Белугин. По делам, по делам. Отдых ещё не заработал.
Белугин делает движение, чтобы встать, но Цукерман, чтобы удержать его, наливает ещё вина.
Белугин выпивает и снова удивлённо заглядывает в рюмку.
Белугин.
Цукерман(прохаживается в волнении). Возможно, возможно…
Белугин некоторое время смотрит на него, прищурившись.
Белугин. Послушайте, мы деловые люди. Если ваш интерес в Лондоне может иметь взаимную выгоду… почему бы нам не помочь друг другу?
Роза Моисеевна. Додик, подойди сюда!
Цукерман. Одну минуту.
Заходит за дверь. Из подсобки доносятся раздражённые голоса супругов.
Белугин этого не слышит и наливает себе ещё вина. Выпивает и сосредоточенно, подняв подбородок, причмокивает, пытаясь всё-таки разобрать вкус.
С возгласом «Я ему ещё ничего не обещал!» появляется Цукерман.
В руках у него шкатулка.
Белугин. Вы что-то сказали?
Цукерман(с улыбкой присаживается рядом на стул). Господин Белугин…
Белугин. Да-да?
Цукерман. У меня есть ВЕЩЬ.
Белугин(заинтересованно). Так…
Цукерман. Эта вещь — очень дорогая вещь. Её невозможно продать здесь, в России.
Белугин. Так…
Цукерман. Её приблизительная цена — сто пятьдесят тысяч фунтов стерлингов.
Белугин. Так!
Цукерман. И я хочу продать эту вещь за настоящие деньги.
Белугин. Так-так-так! Надеюсь…
Цукерман. Разумеется. Прошлое абсолютно безупречно. Вещь была у моих родственников, теперь принадлежит лично мне.
Передаёт шкатулку в руки Белугина. Тот внимательно разглядывает.
Белугин. С виду такая простенькая… Где-то я её уже видел… А вы уверены?..
Цукерман(перебивает). Сегодня же я подготовлю для вас подробную справку об этом предмете. (Забирает шкатулку.) Я также возьму на себя оформление документа, в котором будет указано, что шкатулка не представляет художественной ценности и может быть беспрепятственно вывезена за рубеж.
Белугин. Вы очень предусмотрительны,
Роза Моисеевна(неохотно). Додик, пускай он работает из половины.
Цукерман(удивлённо). Из половины.
Белугин(резко поднимаясь из кресла). По рукам.
Жмут руки.
Цукерман. Необходимые формальности, касаемые нашего письменного договора…
Белугин. Разумеется. Итак, завтра я у вас ровно в десять. Мы обсудим это дело во всех подробностях.
Цукерман провожает Белугина и возвращается.
Цукерман. Роза! Но почему только половину?!
Роза Моисеевна. Потому что если ты запросишь больше, эта сволочь отберёт у тебя всё. Из половины у тебя будет хотя бы шанс получить деньги и ты сможешь отдать их обворованной тобою девочке. Впрочем, я думаю, что с этой авантюры ты не будешь иметь ни одной копейки.
Цукерман. Ах, боже мой, боже мой!..
Поздний вечер того же дня. Спальня Пчёлкиных.
Супруги, одетые в одинаковые пижамы, лежат под одеялом перед негромко работающим телевизором.
Ольга. Пчёлкин, ты Карла Маркса читал?
Алексей. Нет… в институте что-то конспектировал.
Ольга. Что?
Алексей. Что-то из «Капитала»… кажется. Ты вообще, Оля, ты это брось… Так недолго и правда… с ума сдвинуться. Не переживай, достанем мы где-нибудь эту тыщу.
Ольга. Нет, ничего, я не переживаю. Просто я его сегодня у дяди в лавке видела. Солидный такой мужчина…
Алексей. Кто?!
Ольга. Да этот, Карл…
Алексей приподнимается на локте и в упор смотрит на свою жену.
Ольга. Нет, ты не думай. Он не живой был, так, бронзовый…
Алексей(ложится). Оля, я тебя прошу, не пугай меня больше так.
Пауза.
Ольга. Ну и как, интересно?
Алексей. Что?
Ольга. Ну… «Капитал».
Алексей. Не знаю… Я ведь не читал — конспектировал. А вас разве не заставляли?
Ольга. Нет, у нас уже была перестройка. Мы что-то другое конспектировали. Это… «Ускорение и интенсификация»… тьфу, не выговорить.
Алексей. Слушай, а ты торговаться не пробовала со своим дядей?
Ольга. Нет, он и так больше предложил.