Капитан Багровой Тьмы
Шрифт:
– По-знахарски…
– Делаем так. Я полечу в лагерь, а ты помоги оборотню уложить Силу поаккуратней. Не стоит ему в таком состоянии к монолиту приближаться.
Распластав плащ подобно крыльям нетопыря, Рашон взмыл в воздух и умчался в сторону черной горы. Чуть не расплакавшись, ведьма простонала, что в няньки к оборотням не нанималась.
– А в чем дело-то? – поинтересовался Тарх.
– Сила в тебе взбудоражена, вот в чем! Не знаю, как это называется по науке, но звездная энергия по разным органам непонятно как распределилась. Исправлять надо,
– Вроде нормально себя чувствую, – беззаботно сказал Тарх.
Она объяснила, что постепенно все виды Силы в его сущности успокоятся, но стоит ускорить процесс. Вблизи такого мощного накопителя энергии, как эта черная глыба, Сила может влиться в оборотня, и тогда не исключено, что перенасыщенные ткани загорятся, а то и взорвутся.
– Ты же, как я поняла, легко впитываешь Силу.
– Обычно, когда убиваю.
– Ох! – У нее снова расширились глаза. – Здорово-то как!
Кабурина заставила Тарха сесть, обхватив руками плоскую плиту куполита, прижать лоб к камню и расслабиться. Сама же стояла за спиной, приложив пальцы к нервным узлам на шее —под основанием черепа. Тарх вдруг почувствовал, как заструилась рывками кровь, кольнула острая боль в боку и в сердце, словно безжалостная рука сжала под ребрами, выворачивая наизнанку.
– Терпи, оборотень, терпи, – приговаривала Кабурина. – Ваша, порода живучая, многое выдержит, чего простым колдунам не дано. Сейчас пройдет, сейчас тебе полегчает, благодарить будешь тетеньку.
И в самом деле – неприятные ощущения вдруг прекратились. Тарха наполнило небывалое спокойствие, сердце забилось ровно. Лишь голова немного кружилась, но потом отступила и эта легкая неприятность. Вместе с прекрасным самочувствием пришла ясность мысли. Давно ему не бывало так хорошо.
– Вроде получилось, – гордо заявила Кабурина. – Только я немного Силы у тебя забрала. Теперь ты – настоящий шестерочник и намного ниже не упадешь.
Они бодро зашагали по неровному куполиту. Ведьма вдруг пустилась в объяснения: астральная сущность оборотня похожа на пищеварительную систему. Всякий раз, обожравшись откачанной Силы, Тарх испытывает болезненное переедание, поэтому должен избавляться от излишков эфирной субстанции, распирающих его сущность.
Однако при этом кладовки сущности немного увеличиваются – совсем как желудок чревоугодника.
– Слышала я прежде про такие чудеса, – ворковала ведьма. – Вижу впервые, но в учебниках много случаев описано… Ты, малыш, медицину не изучал?
– Очень поверхностно. Моя специальность – натурфилософия, то есть природа магических сил и субстанций.
– Ну да, ты ведь студент Рашона.
– Я был его аспирантом. – Тарх вздохнул. – Давно. Ты совсем крошкой была.
– Ой! – Ее глаза снова стали большими и круглыми, как у провинциальной актрисы, играющей княгиню, узнавшую о внезапной женитьбе соседского барона. – Сколько же тебе лет?
– Много. Наверное, раза в два больше, чем тебе.
– Ой! – Голос Кабурины стал виноватым. – А я тебя все малышом называла – думала, ты совсем молоденький. Не
Тарх чуть не растаял от ее непосредственности. Судя по мерцанию ауры, Кабурина искренне переживала, и он сказал, усмехаясь:
– Не тебе меня обидеть, и не этим. Впрочем, если хочешь исправить оплошность, то пара поцелуев решат все или почти все.
Захихикав, она подставила щечку, но Тарх, конечно, поцеловал в губы – слишком тонкие на его вкус, но все равно желанные. Наверное, при этом он стал терять голову и распустил руки, однако бывалая ведьма ловко освободилась, укоризненно протянув:
– Ну, как обычно… Все мужики почему-то считают меня доступной дурочкой. Потрогай Кабурину за сладкие места, соври пару слов про безумную любовь с первого взгляда – Кабурина сразу на все согласится… – Она деловито расправила робу, застегнула все пуговицы на груди. – Ты небось тоже про любовь говорить собирался?
– Причем чистую правду! Разве можно в тебя не влюбиться…
– Можно, – внезапно помрачнев, буркнула Кабурина, туманно добавив: – Все обычно без любви запросто обходятся. Только я почему-то всех любить должна… Ну, чего уши развесил? Нечего задерживаться, шевели ножками!
Черный кристаллический Монолит уходил основанием в куполитовую массу, словно зуб в челюсть. Кристалл был заполнен звездной энергией самых разных видов, и под действием этих сил гигантский черный камень буквально шевелился в своем гнезде, расшатывая и деформируя прилегающий участок Купола. Во все стороны, рассекая прозрачную толщу куполита, разбегались трещины – от крохотных до огромной. Именно к ней – самой внушительной– привел отряд исследователей Хаконд.
– Как полагают наши ученые, это ущелье возникло в результате прошлого катаклизма, – сообщил Светлый троечник. – Время образования разлома примерно совпадает.
– С погрешностью до порядка, – язвительно напомнил Серый. – Геологическая датировка никогда не была слишком точной.
Хаконд посоветовал не спорить, а заняться делом, ради которого они покинули лагерь. Распаковав ящик, путешествовавший у него на спине, Тарх обнаружил механическую птицу со сложенными крыльями и хлориандовыми бусинками в глазницах. Старый добрый измеритель, которым он столько раз пользовался в аспирантские годы, пробудил ностальгию.
– Говорят, когда-то ты был одним из лучших операторов подобных игрушек, – сказал Хаконд. – Запускай птичку. Меня интересует профиль глубин этой трещины.
Пока Тарх готовил птицу к полету, Серый со Светлым развернули оптический дальномер и стали измерять ширину пропасти через каждые сто саженей. Величины получались немалые – не каждый двоечник перелетит через такую пропасть.
Как выяснилось очень быстро, лететь над трещиной не стоило даже единичникам. Держа крылатый прибор в руках, оборотень приблизился к краю трещины и машинально посмотрел вниз. Дна Тарх не увидел, зато сразу бросилась в глаза яркая, как Герое, субстанция, пульсировавшая глубоко под ногами. Тарх почувствовал мощный напор бившей из ущелья Силы.