Капитан для Меган (Суженый Мэган)
Шрифт:
Все мысли вылетели из его головы, а потом он ощутил, что словно наполнился этой женщиной. Ее аромат, ее прикосновения, вкус ее губ, звук сдавленного стона, родившегося в ее глотке, когда он прикусил ее нижнюю губу. Нэйт прижал ее к себе сильнее, заключив в свои страстные объятия и забывшись в сладостном восторге, ощущая каждую нежную выпуклость, каждый изящный изгиб ее тела, ее чувственные прикосновения.
Солоноватый запах моря, ворвавшийся в иллюминатор, породил в его воображении соблазнительную
Меган ощутила внезапную головокружительную слабость и ухватилась за Натаниэля, чтобы не потерять равновесия. Чувства нахлынули на нее, их было много, слишком много, они переполняли ее, рвались наружу. И ей потребовалось бы теперь гораздо более сильное средство, чем маленький махровый браслет, чтобы успокоить этот океанский шторм.
Ей понадобятся самоконтроль, сила воли и в большей степени… воспоминания.
Она резко отстранилась, пошатнувшись, и, несомненно, упала бы, если бы его руки не подхватили ее.
— Нет.
Нэйт никак не мог восстановить дыхание. Он пообещал себе, что потом обязательно попытается найти объяснение тому, как один поцелуй смог отправить его в нокаут, словно хороший удар под дых.
— А ты не могла бы выразиться несколько более определенно. «Нет» чему?
— «Нет» этому. Всему. — Приступ паники подкатил к горлу, заставляя ее прикладывать все усилия, чтобы не поддаться его манящему взгляду. — Я… Я не думала…
— Я тоже. Значит, все идет как надо, если перестаешь думать, когда целуешься.
— Я не хочу, чтобы ты целовал меня.
Он засунул руки в карманы. Так будет безопаснее, рассудил Нэйт, раз девушка вновь обрела способность к здравомыслию.
— Милочка, да то, что ты сейчас делала, гораздо красноречивее любых слов.
Было бесполезно горячо отрицать столь вопиюще очевидную истину. Меган решила прибегнуть к еще никогда не подводившей ее логике.
— Ты привлекательный мужчина, и я, естественно, не могла на это не отреагировать.
Он усмехнулся:
— Радость моя, если целоваться так для тебя естественно, то я умру счастливым.
— Я не допущу, чтобы это вновь повторилось.
— Разве ты не знаешь, что говорят о дороге в ад и благих намерениях? — Меган снова испуганно напряглась. Нэйт видел это по ее внезапно окаменевшим плечам, напряженной прямой осанке. Да, с горечью осознал он, опыт общения с Дюмоном оставил ей немало страхов и комплексов. — Расслабься, Мег, — заметил Натаниэль как можно доброжелательнее. — Я вовсе не собираюсь на тебя прыгать. Если ты хочешь, чтобы все шло медленно и постепенно, мы так и поступим.
Справедливость и разумность его слов только еще больше раззадорили ее.
— Мы никак не поступим. Никак.
«О, уже лучше», — решил Нэйт. Ему нравилось ее поддразнивать. И он вовсе не собирался прекращать этим заниматься, напротив полагая, что немного перца ей совсем не помешает. Совсем.
— Должен заметить, что ты не права. Если между мужчиной и женщиной засверкали искры, пламя не потушишь.
А он прав, подумала Меган, этого она больше всего и опасалась. Даже сейчас какая-то часть ее страстно стремилась вновь ощутить жаркое дыхание этого костра. И возразила:
— Меня не волнуют ни искры, ни пламя. И уж точно я не заинтересована в романе с едва знакомым мужчиной.
— Значит, нам следует познакомиться получше, прежде чем у нас начнется роман, — ответил Нэйт раздражающе рассудительным тоном.
Меган скрипнула зубами.
— Я не заинтересована в романах, и точка. Понимаю, что наношу удар по вашему непомерному самолюбию, но вам придется с этим смириться. А теперь, если вы позволите, я заберу детей. — Последние слова она произнесла, снова перейдя на безукоризненно вежливое и холодное «вы».
Натаниэль так же вежливо отодвинулся, уступая ей место, и, дождавшись, когда ее рука коснулась стеклянной двери, ведущей на верхнюю палубу, окликнул:
— Мег? — В его голосе звучало не столько оскорбленное самолюбие, сколько твердая решимость. — В первый же раз, когда я займусь с тобой любовью, ты забудешь о нем, выбросишь его из своей головы и больше не вспомнишь его имени. Обещаю.
Меган готова была буквально пригвоздить его взглядом, в котором сверкнуло лезвие остро заточенного кинжала. А потом отбросила к черту достоинство и оглушительно хлопнула дверью.
Глава 4
— Эта женщина сведет меня в могилу. — Голландец достал бутылку ямайского рома из потайного ящика в буфете. — Попомни мои слова, мальчик.
Натаниэль развалился на кухонном стульчике, сытый и расслабленный после прекрасного ужина в компании Кэлхунов. Кухня отеля теперь, когда хлопоты, связанные с ужином закончились, была вычищена до малейшего пятнышка. И Натаниэль прекрасно знал, что Коко занята в данный момент общением с семьей. Иначе Голландец никогда бы не рискнул достать ром.
— Ты же не думаешь сойти с этого корабля, приятель?
Голландец встретил идею презрительным фырканьем. Ха, не в его правилах уносить ноги с камбуза из-за какой-то нервной, вечно задирающей нос дамочки.
— Я уже порядком застрял на суше. — Бросив опасливый взгляд на дверь, он налил им обоим по богатырской порции рома. — Но предупреждаю тебя, мой мальчик, рано или поздно она получит по заслугам. И это сделаю я, твой покорный слуга. — Старый кок ткнул толстым большим пальцем в свою широкую грудь.