Капитан-лейтенант Баранов
Шрифт:
– Это не пиратство, а новый вид войны на море – крейсерский! – отвечал он им. – А что будут думать о нас в Европе, глубоко плевать! Мы, в конце концов, живём своим умом!
Критически настроенный к Баранову публицист либерального направления, директор Горного департамента К. А. Скальковский «со скрипом» признавал в своих поздних воспоминаниях, что «К. П. Победоносцеву и Баранову принадлежит честь практического осуществления идеи крейсерской войны и первой бреши в Парижской декларации». Одного этого уже вполне достаточно, чтобы имя Баранова осталось в памяти отечественного флота.
1871 год Баранов встречает в должности уполномоченного по устройству морского отдела на московской политехнической выставке. В том же году
Ещё одним достижением Баранова как изобретателя было принятие на вооружение мелкокалиберной скорострельной пушки, получившей официальное наименование «пушки Баранова». Орудие оказалось столь удачным, что они стояли на российских кораблях ещё и в Первую мировую.
За свои многочисленные изобретения капитан-лейтенант был награждён орденом Владимира 4-й степени и десятью тысячами рублей, которые, впрочем, он тут же употребил на закупку очередных станков. В мае 1876 года Баранов был назначен инспектором северных округов «Общества подания помощи при кораблекрушениях».
Не ограничиваясь всем этим, тогда же он приступил к учреждению общества «Гидротехник», имевшего одною из главных целей углубление фарватеров для прохода в Петербургский порт океанских пароходов, причём намеревался применить к этому делу несколько собственных приспособлений, но недостаток денежных средств и времени помешали осуществиться этому предприятию.
В разгар подготовительных работ по углублению фарватеров в Финском заливе пришло известие о начале войны с Турцией, которая полностью изменила судьбу 40-летнего офицера.
Ветры Чёрного моря
В связи с начавшейся войной в Петербурге начали лихорадочно изыскивать средства усиления флота на Чёрном море. При этом обратились к мысли использовать суда Русского общества пароходства и торговли (РОПиТ), обратить которые в «крейсера для борьбы с английской морской торговлей ещё в 1870 году предлагал адмирал И. Ф. Лихачёв». Того же мнения были и другие думающие и радеющие за дело адмиралы и офицеры. В своей записке адмирал Чихачёв, в частности, указывал, что палуба броненосца уязвима навесному огню мортир с расстояния 20–25 кабельтовых, тогда как ответный огонь самого броненосца на такой дистанции неэффективен. Он считал, что, обладая преимуществом в скорости, крейсера могут с такой дистанции обстреливать броненосцы, и даже повредить их, после чего сблизиться для удара миной. Им было предложено поставить по одной мортире в носу и корме, а также одну-две 4-фунтовых (87-мм) нарезных пушки. Для повышения вероятности попаданий Н. М. Чихачёв считал необходимым использовать уже испытанный на батарее «Первенец» прибор А. П. Давыдова, позволявший компенсировать влияние качки при стрельбе. Несмотря на скептическое отношение великого князя Константина Николаевича к предложению директора РОПиТ, он позволил доложить о нём императору. Александр II идею одобрил.
Поначалу для службы «пароходами активной обороны» были приспособлены «Аргонавт», «Владимир» и «Великий Князь Константин», но в полной мере предложения Н. М. Чихачёва на них реализованы не были.
Уже на следующий день после объявления войны Баранов послал бумагу на высочайшее имя, в которой тоже писал, что необходимо срочно вооружить все быстроходные коммерческие суда на Чёрном море и использовать их для нападений на морские коммуникации противника.
Рассуждал Баранов здраво:
– Чем сильна Англия и другие морские державы? Морской торговлей! Прерви её, и Англия будет стоять на коленях! Но броненосцы не годятся для того, чтобы гоняться за торговыми пароходами по причине их дороговизны, а миноносцы – из-за малого водоизмещения. Нужны быстроходные океанские крейсера с большой дальностью плавания. Броня им не нужна. Ибо, чтобы топить торговые суда, никакой брони не надо. Нужно иметь на борту лишь несколько пушек среднего калибра. Однако таких крейсеров должно быть много, так много, чтобы они заполнили собой все океаны. Где же их взять в короткий срок и в таком количестве? Ответ прост, надобно поставить пушки на лучшие наши океанские пароходы, посадить военные команды под началом дерзких инициативных командиров и отправить в океаны. Такого удара по океанским торговым коммуникациям не выдержать даже Англии. Для охоты за нашими «волками» тем же англичанам пришлось бы раскассировать по всему миру свой флот, но и это не даст никаких гарантий успеха. Для нас же такой ход не представляется сложным ни в финансовом, ни в организационном отношениях. Ещё проще будет нам таким образом справиться с турками. Устроим им такой тарарам на Чёрном море, что быстро скиснут!
– Уж больно лихо! – чесали затылки старые адмиралы. – Сдюжим ли?
– Ещё как сдюжим! – убеждал их молодой капитан-лейтенант. – Была бы только воля к победе!
Адмиралы расходились в сомнениях, выросшие на тактике парусной, они с подозрением смотрели на тактику флота парового, уж больно там всё было навыворот.
– Как обстоят дела с моим докладом? – спрашивал Баранов ежедневно дежурного флаг-офицера в министерстве.
– Рассматривается! – отвечали ему неизменно.
Наконец, не выдержав, Баранов при полной парадной форме, в треуголке и перчатках заявился в приёмную товарища морского министра адмирала Краббе.
– Желаю послужить Отечеству на Чёрном море! – заявил он без обиняков.
– Ты, Баранов, видел, сколько у меня таких просителей, как ты, сидит в передней на лавках? – насупил было брови рыжий Краббе.
– Большинство ваших просителей мечтают лишь об орденах и чинах, я же хочу получить возможность проверить на практике свои идеи, а остальное меня не интересует! – бодро отрапортовал адмиралу капитан-лейтенант.
Краббе с интересом поглядел на офицера:
– Ладно, будет тебе вакансия! Посмотрим, какой из тебя практик!
– Вы, ваше превосходительство, никогда не пожалеете о своём решении! – заверил Баранов старика Краббе.
С началом войны на Чёрное море и Дунай были направлены многие офицеры-балтийцы, прошедшие школу адмирала Бутакова и закалённые в дальних плаваниях. В июле на черноморском театре появляется пароход «Веста», один из четырёх пароходов, первоначально уступленных на военное время Русским обществом пароходства и торговли. «Веста» считалась наиболее удовлетворяющей условиям активной обороны в открытом море. Для командования «Вестой» по особому распоряжению и был командирован из Петербурга капитан-лейтенант Баранов.
Как писал историк флота В. Чубинский: «Для командования им по особому распоряжению командирован из Петербурга капитан-лейтенант Баранов».
К чести Константина Николаевича надо отметить, что по ходатайству своих ближайших советников-адмиралов, он не только поддержал инициативу подчинённых, но и назначил Баранова и Макарова командирами крейсеров «активной обороны». Командирам была предоставлена большая самостоятельность действий.
11 июня 1877 года в Николаеве началось вооружение парохода «Веста».
В своих воспоминаниях давний недоброжелатель Баранова адмирал Шестаков, тогда служивший морским агентом в южных государствах Европы (Италии и Австро-Венгрии), писал: «Весьма странно было назначение Баранова, вовсе не служившего на море, командиром в военное время. Лесовский, как мне говорили, должен был уступить августейшим влияниям, ловко приобретённым Барановым. Но задолго до войны лукавый изобретатель негодного ружья, изучавший флот только по моделям музея, которым заведовал, выступил в „Голосе“ с идеей, что броненосцы могут быть легко атакованы не броненосцами. Вероятно, и эта выходка имела в назначении Баранова свою долю».