Капитан "Лунной каракатицы"
Шрифт:
Каждое его слово сопровождалось улыбкой, что навевало на мысли о том, что он все же и есть отец ребенка. От осознания этого неожиданно сердце защемило от тоски.
— А Никита? Ждет сестренку?
— Вы даже не представляете как! Он сам еще совсем малыш, а уже рассуждает как взрослый и с нетерпением ожидает прибавления в семье. — тут наше общение прервал сигнал коммуникатора. На звонок Тим ответил сразу же.
— Да Варюша. Ага, понял. Сейчас буду. Что-нибудь захватить с собой? — к сожалению что говорила ему Варвара я слышать не мог. — Лады, хватаю что-нибудь сладкое и
Как только он дождался ответа на последний вопрос оборвал сеанс связи. Не теряя времени, извинился за необходимость оставить меня одного и удалился. Из всего что я услышал становилась ясно куда именно он направился. Да и сама интонация, с которой он говорил о приближающемся появлении ребенка в доме сказала больше, чем требовалось.
Я же так и остался сидеть на месте. Стоило только его шагам растворится вдалеке, как в моем мозгу возник один единственный вопрос: «Как я мог так бездарно просрать свое счастье и всю свою жизнь?». Судьба явно не была на моей стороне и в который раз мне прилетело по полной. Осознание собственного идиотизма, из-за которого я потерял Варю в прошлом, а затем не смог удержать рядом Аиду били жестко и наотмашь.
Глава 20
Варвара.
Сказать, что ужин произвёл на меня неизгладимое впечатление — ничего не сказать! Нет, я, конечно, знала, что Борислав ждет гостей. Но вот никак не думала, что гостем окажется именно он!
Уж откуда во мне взялись силы обуздать бурю эмоций внутри самой Вселенной известно, но быть отстраненной и холодной, как с незнакомцем, мне все же удалось. Правда сил и решимости хватило только на один ужин. Ну а дальше, как испуганная мышь я спряталась за дверями своей спальни. Мое положение немало играло мне на руку, и я без зазрения совести ссылалась на плохое самочувствие.
На протяжении всего моего добровольного заточения, а это без малого четыре дня, меня исправно навещали Борислав и Тим. По несколько раз в день Лизавета приводила Никиту. Да и, откровенно говоря, именно обеспокоенное личико сынишки заставило наконец то взять себя в руки и покинуть свое убежище.
Первая вылазка после добровольного заточения состоялась ранним утром. Провести его я решила за чашкой ароматного чая на небольшой веранде позади дома. Погода выдалась несколько прохладной, но уютный плед, который я прихватила с собой, исправил положение.
Некоторое время я была полностью погружена в свои мысли, из которых меня выдернул звук шагов — Борислав частенько завтракал здесь же.
— Доброе утро. — Не оборачиваясь поздоровалась. — Как думаешь, у меня получило?
— Получилось? Что именно? — От голоса говорившего я даже подпрыгнула и очень медленно повернулась. Передо мной стоял сам Спартак собственной персоной. — Изобразить что я пустое место? Или прятаться?
— Я… Ну я…
— Не переживай. И то и другое вышло на все сто. — С этими словами он самым наглым образом уселся в плетеное кресло напротив. Позу он принял довольно вольготную и в то же время отрезал мне любые пути к отступлению вытянув ноги.
— Что ж, тогда ты мог бы и догадаться, что общение с тобой не входит в список запланированных мной
— Догадался. Но все же тебе придётся пересмотреть свое решение. Нравится тебе это или нет, но поговорить нам все же необходимо.
— Ну и о чем же ты хочешь поговорить?
— О нас.
— О нас? Не кажется ли что несколько не к месту и не ко времени такой разговор? На мой взгляд все это в далеком пошлом.
— И тем не менее… Знаешь, а я ведь искал тебя. Однако все было напрасно. В какой-то момент получил сообщения, что ты погибла. И вот спустя годы вижу тебя в целости и сохранности на другом краю Вселенной. Меня съедает любопытство.
Поскольку просто встать и уйти я сейчас все равно не могла — во-первых для этого нужно было бы как-то сдвинуть его с места, а во-вторых, я отчетливо понимала, что это будет слишком уж явная трусость с моей стороны. Да и Спартак вел себя с вежливой сдержанностью. На его лице было написано неподдельное любопытство в сочетании с решимостью добиться своего.
Делать было особо нечего, а следовательно, поразмыслив с минуту, решила поведать ему «историю своей жизни». Точнее ее часть. О том, что мы уже встречались на борту «Лунной каракатицы», разумеется, решила умолчать.
— Могу я рассчитывать на то, после рассказа ты оставишь меня в покое?
— Отчасти. Думаю, мы сможем вполне сносно общаться до тех пор, пока я не закончу дела с Бориславом.
— Хорошо. С чего начат? — Я изобразила на своем лице максимально задумчивое выражение. — Наверное с того момента как ты, не сказав ни слова, бросил меня на Флоре.
— Я не бросал.
— Да? А как это называется? — Мне все еще удавалось оставаться максимально спокойной.
— Я же оставил записку. — А вот судя по тону Спартак явно начал заводится.
— Да-да, припоминаю. Записка с пустым обещанием. — От моих слов он только сильнее нахмурился. — Ну да ладно, теперь это совсем не важно.
— Важно! Я вернулся! Вернулся за тобой! Правда на это потребовалось в разы больше времени, чем я изначально рассчитывал. Вот только тебя уже не было. От подруги твоей матери, Санни кажется, я узнал, что ты решила отправится в путешествие, скажем так. Смог узнать, что на корабль, на котором ты путешествовала, напали. А дальше твои следы полностью оборвались. Я думал ты погибла.
Что-то в выражении его лица заставило меня поверить в правдивость его слов. Да и какой смысл ему было мне врать спустя столько времени? Я во всяком случае причин для этого не находила.
— В целом так и было. Только не погибла, а попала в руки работорговцев. Они доставили меня на Боли-Хиз-Хаир. — Говоря это я видела, как на его лице проступает неподдельный ужас от понимания того, с чем я столкнулась когда-то.
— Если бы я знал…
— Ну что поделать. — Я только руками развела. — Все было не так ужасно, как могло бы показаться. О прибывании у работорговцев в моей памяти вообще не много отложилось. Почти все время я была под препаратами. А вот на рынке мне сопутствовала удача. Первый же день я встретила там Борислава.