Капитан Нескучаев
Шрифт:
– Это я организовала! Профессор не особо интересуется, а я – очень! – Люченца Гильфо стала прыгать и свистеть как профессиональный болельщик. Команды атаковали друг друга, били по мячу и по ногам. Нападающие старались точным ударом запустить мяч прямо в голову кому-нибудь из другой команды. Иногда это удавалось. Иногда мяч выписывал резкую траекторию и летел прямо на трибуны. За Аркадием совсем не следили, но он все время старался сохранять спокойный вид. Как и все он не сидел, он стоял и часто поворачивал голову. На лице Аркадия было выражение пристальной внимательности, которая может быть заменой простому пылкому азарту. Среди взрослых зрителей было немало тех, кто болел именно в таком стиле. Взрослые не кричали и не ахали. Во время перерыва Люченца умчалась с приятелями в подтрибунное помещение и принесла оттуда целый пуд всякой снеди. Такую подают в закусочных. Аркадий из вежливости взял сухую витую трубочку и даже сделал вид, что лижет ее. Он держал ее в согнутой руке, потом опустил, потом незаметно сбросил ее на бол. Вся рука покрыта крошками. Аркадий никогда не играл в футбол и почти не видел, как играют. Только в поселке Николая Сергеевича Изморова он видел
Аркадий сообщил в МИД, что намечена встреча с профессором.
– Какой пронырливый волк! Смотрите – только месяц прошел, а он уже и тут, и там. И везде с успехом! Хищник знал, кого посылать. Впрочем, все предводители Кралепора хищники.
– А он?
– Очень деловой парень!
– Но мы обеспечим эскорт мистеру Нескутаеву?
– Это просто необходимо.
Лимузин в сопровождении нескольких машин несколько часов ехал мимо степей, тропических лесов и гор и остановился возле полупрозрачного забора. Там был пропускной пункт, как в армейской части. Внутрь пустили только Аркадия. Через забор можно было видеть разные клумбы и деревца, характерные для загородного участка. Аркадия очень вежливо попросили идти по указателям. Территория была похожа на парк, только без посетителей. Аркадий даже не заметил технических служб. Но они точно есть, кто-то ведь должен ухаживать за всем, что есть. Аркадий увидел изящные дома с портиками, а также небольшие павильоны. Гильфо высунулась из окна и закричала:
– Сюда-сюда-сюда! Мистер Арчи!
Определенно здесь есть сотрудники, но им всем велели спрятаться. Аркадий пересек портик.
Профессор Гильфо – приземистый, очень немолодой господин. Его лицо и стиль движений указывали на то, что иногда ему приходиться страдать от хронических заболеваний. Но во время бесед его лицо преображалось, и он готов был прыгать как приятели Люченцы. Гильфо сразу же заговорил об астрономии и был очень доволен тем, что Аркадий осведомлен в этой области. В его манере говорить было что-то от вузовского педагога, который строго следит за каждым словом и любую оговорку принимает за незнание. Аркадий сперва воодушевился и говорил о звездах свободно. Гильфо его перебил и сказал, что у Аркадия устаревшие данные, и стал терпеливо объяснять, почему они устаревшие. Аркадий про себя решил говорить только то, что явно правильно. А перед тем, как что-нибудь сказать вслух, нужно еще раз это обдумать. Не так просто думать и одновременно воспринимать все фразу собеседника. Аркадий, благодаря уму и многочисленной практике, научился в длинных речах вычленять тезисно одну-две фразу, которые отражают основную мысль собеседника; остальное можно слушать уже невнимательно. Аркадий говорил в спокойном темпе и держал спину исключительно прямо, не касаясь спинки кресла. Гильфо был доволен. После астрономии он перешел к геологической науке, в которой он также имеет массу сведений. Аркадию больше хочется поговорить о математике или программировании; или о физике, наконец. Гильфо выкладывал огромные пласты фундаментального текста, спрашивал мнение Аркадия и снова говорил подолгу. Люченца занималась всем подряд: сидела на ковре, сидела на диване, ходила по комнатам, что-то проверяла на стенах, что-то делала и возвращалась с гибкими стаканами. Профессор выпивал полстакана синих напитков, не предлагая при этом Аркадию. Аркадий заранее попил простой воды. Он взял стакан, только когда Люченца дала ему прямо в руки гибкий усеченный конус. Вода была на вида сладкая и содержала экстракты трав. Аркадий начал говорить быстрее, показывая, что ему некогда пить. Простой воды не приносили. Профессор говорил исключительно о фундаментальных науках и совершенно не донимал Аркадия личными вопросами. Люченца смотрела то на него, то на Аркадия, подложив руки под голову, как это делают детишки.
«Наверное, она больше половины не понимает. Привлекать ее к беседе? Пока не стоит»
Гильфо вдруг остановился и стал пить стакан за стаканом.
«Уморился дедушка». Аркадий хотел было обратиться к Люченце с каким-нибудь безобидным вопросом в области искусства. На стенах висели репродукции серьезных работ, но почему-то вверх ногами. Аркадий спросил, будет ли в скором времени выставка работ художника-автора одной из работ. Люченца игриво покачало лохматой головой.
– А он что, известный, мистер Арчи? Очень-очень. Профессор, Вы знаете такого?
– Угм… – профессор хотел ответить и поперхнулся синей жидкостью. Уф, о… мисс Люченца, я не занимаюсь гуманитарными дисциплинами. Ведь они…
– «Просто изображение субъективного мировосприятия!» А науке это неважно! Наука ищет серьезное, она ищет и создает! – Люченца выпила стакан. – А он правда известный, мистер Арчи?
– В пределах восточного полушария – да! – Аркадия был немного озадачен. Профессору надоело говорить непрерывно, поэтому он начал спрашивать.
– Мистер Неску, где Вы родились? Там есть магматические породы? Вы учились по какой специальности? Странно, я думал, Вы профессионал в области звездных систем. Вы даже не любитель? О каком разделе Вы хотели бы поговорить?
– Меня очень интересует ядерная физика.
Профессор поправил очки.
– С этим Вам лучше всего обратиться в Институт Ядерной Физики, в НИО РИЯИ или в Академию.
– Меня туда пустят?
– Нет, для этого надо быть настоящим ученым. У Вас же нет официального научного статуса?
Люченца хихикнула и сделала рукой жест, намекающий о такте. Гильфо его видел и спросил: действительно ли Аркадий является волком?
–
– В Кралепоре большое разнообразие оттенков, мистер Гильфо.
– Мне кажется, Вы все же не волк. Вас убедили в детстве, но у Вас манеры высокого создания.
Аркадия так и подмывало спросить: кого здесь считают низкими созданиями? Только волков? Профессор начал вслух критиковать тигров, ягуаров и других кошачьих; особенно ярко он прошелся по львам, которые живут в этой стране. О самом профессоре нельзя сказать, кто он. У него точно нет и не было рогов. К Люченце он обращается исключительно на «Вы». Поругав кошек, профессор начал рассуждать о простых рабочих. В животе у него бухнуло. Профессор непроизвольно сделал два больших вздоха и сказал:
– Мисс Люченца, мне стоит принять дневную терапию. Вы продолжите беседу одна?
– Ой, конечно! – Гильфо помчалась в сад и Аркадию пришлось двигаться так же быстро. Только когда они ушли метров на двести, перед тем домом кто-то появился. Гильфо привела Аркадия к десятиметровому стенду с многочисленными выпуклостями и впадинами.
– Вы были альпинистом? Здесь можно тренироваться. – Люченца резво вскарабкалась до самой вершины. Аркадий аккуратно тронул выпуклость. Сделано из очень качественного пластика. Держится крепко.
– Вы не хотите попробовать?
– Мисс Люченца, признаться, я любил ходить в настоящие горы. – Аркадий подумал, что высказался не очень изящно. Люченца быстро-быстро стала рассказывать о спортивном альпинизме. Оказывается, в этой сфере она тоже имеет большой опыт. Она без конца называла хребты, пики и другие горные массивы своей страны. От мегаполиса до ближайшей альпинистской трассы будет не больше двух часов на скоростном поезде. Люченца сказала, что соберет большую группу. Аркадию не нравилось куда-то ходить с большим числом незнакомых (во время операций он двигался в толпе независимо от желания толпы, это совсем другое дело). Люченца предлагает ей довериться. Именно этих слов она не называла, просто рассказывала подробно о горах, о маршруте и о желании залезть на одних только руках. Аркадию стало интересно, как это получится у юных песиков. Ведь судя по описания горы весьма крутые.
– Договорились! – объявила Гильфо. – Я скажу профессору, что в ближайшие дни Вы будете заняты.
«Разве он планировал болтать опять. Старичина оттянул мое драгоценное время. Его сведения об астрономии не имеют для Кралепора большого значения – сейчас. Мы ведь не спешим лететь в космос? Ах, к сожалению, не спешим. Она весьма экспансивная, но как будто деловая»
Почти весь следующий день пришлось лазить. Никаких страховочных предметов не взяли вообще. У команды не было даже специальной альпинистской обуви. Один парень и вовсе отправился в путь босиком, утверждая, что таким образом он лучше чувствует «полотно гор». Все в команде одного возраст с Гильфо или немного старше. Около часа шли по вертикальному подъему, дальше пришлось лезть. Маршрут состоит из множества горных площадок, которые разделены склонами высотой в несколько десятков метров. Со снаряжением там можно взобраться совершенно легко. Аркадию постоянно говорили, что он неправильно идет, неправильно держится за скалу или не так кладет руки. Аркадий подергивал правым ухом, что на кралепорском языке жестов означает «отвяжитесь». К этому жесту прибегают довольно редко – как правило, волки и волчицы так делали в отношении чересчур говорливых собеседников. Которые говорят непрерывно час и не умолкают. Приятели Гильфо думали, Аркадий таким образом развлекается, и смеялись. Они бодро толкались руками, вжимались в скалу во время краткого перерыва и лезли вверх не уставая. Аркадий это считал глупостью. На площадках парни не делали никаких восстановительных упражнений, которые могли бы вернуть силу и ловкость мышцам. Они надеялись на первоначальный заряд сил. Уже над площадкой одна девица закачалась и стала съезжать вниз. До площадки ей было метров шесть. Парни кричали ей, что она должна делать. У девицы не получалось. Тогда Аркадий быстро поднялся на шесть метров и удержал ее от падения. Подниматься бок о бок с ней он не планировал и поэтому стал спускаться, немного обдирая пальцы. Девица сказала, что гору ей дали не с той стороны. Парни, что уже успели забраться наверх, спустились, и принялись вместе искать более удобный склон. Девица залезла по нему раньше всех. Потом забралась Гильфо и на одной ноге замерла над склоном. Усталость начала охватывать парней: они шутили, как и в начале дня, но при долгих подъемах руки их вздрагивали, их потряхивало. Аркадий задумался о важном и сам едва не упал. «Горнодвижцы! Чтоб вам всем! Поумнеть когда-нибудь!» Аркадий пробормотал несколько слов и стал подниматься небыстро. Наверху ему опять стали рассказывать о его ошибках. Люченца говорила, что в прошлый раз, во время прошлого восхождения один ее приятель сорвался с десятиметровой высоты и сломал ногу. «Ему повезло!» сказал Аркадий. Люченца удивилась и стала серьезным тоном говорить, что напротив, приятелю не повезло, если он сорвался. С нею были портативные приборы для дальней связи. Она могла вызвать вертолет горноспасательной бригады, или другой вертолет, или службу полиции. Она перечислила шутки, которые она рассказывала парню, пока его готовили для взлета. Молодежь хихикала, стоя на самом краю. Никого из тех, кто посещал матч, здесь не было, тут совсем иная компания. Из разговора Гильфо можно определить, что у нее есть группы знакомых в разных местах. Наверное, среди них есть студенты. Аркадий подумал, не стоит начать развивать связи с молодежью. Парни вдруг захотели делать сальто у обрыва. Они прыгали в шаге от пропасти и приземлялись на руки, или кувыркались, или делали другие упражнения. Гильфо каждые две минуты приходили сообщения, где сотрудники МИД и местных властей деликатно спрашивали о состоянии зарубежного посла. Гильфо отвечала: все в порядке. Вертолетная служба курсировала над горами, ведя наблюдение за другими альпинистскими группами. Перед выходом Гильфо объявила, что никто не будет мешать. Приятели показывали на небо: