Капитан поневоле
Шрифт:
– В каком смысле?
– Да, в прямом. Паруса подлатать, такелаж заменить, не дай бог мачты. А у тебя что, душа бумажная?
Коля потупился, и стало ясно, что эти слова его обидели.
– Я пошутил, Коль. – Поправился Саша. – Согласен, глупо и неуместно.
– Да, ладно. Правильно всё. Тоска там по большому счёту, рутина. Но жить как-то надо. – И помолчав, продолжил. – А знаете, что это за новая компания, на склад которой меня так любезно пристроили?
– Ну?
– Это торговый склад жрецов. Они тоже решили заняться торговлей, пустив накопленные с подношений средства в оборот.
– Ничего себе! – Воскликнул Сергей. – О душах заботятся, но и мошне не забывают?
– Совершенно верно. Насколько я понимаю, прямого запрета на подобную деятельность у них нет, и скорее
– Но они все получают от них небольшое жалованье. – Вставил Сергей.
– Можно подумать, что подобные мелочи кого-то останавливают в получении ещё большего дохода. С другой стороны, если посмотреть на ситуацию не предвзято, это лучше, чем вымогать у прихожан дополнительные подношения.
– Да, но этим они наверняка отбивают хлеб у торговцев. – Из принципа возразил Сергей.
– Тебе реально жалко бедненьких голодненьких торговцев? – Иронично поинтересовался Коля.
Приятели улыбнулись этой странной ситуации, в которой не было ни правых, ни виноватых.
– Они даже налоги платят, поэтому у государства к ним нет никаких претензий, а конкуренция вполне честная. – Добавил Коля.
– Да, интересно. – Задумчиво сказал Саша, наливая коньяк в стаканчики. – Выходит наш капитан торгует товарами храмовников?
– Лишь отчасти. – Возразил Коля. – По складским книгам ему всё равно. Он закупил товар у разных поставщиков, и в целом это его частный интерес. Храмовники ему продали ковры и золотой корень. Я о другом. Помните, Леонидыч как-то обмолвился, что есть силы, заинтересованные в объединении элоев? – И выдержав небольшую паузу, Коля продолжил. – А что если эта сила и есть храмовники?
– Это может быть кто угодно. – Ответил Саша.
– Да, но только храмовники являются уже готовой международной организацией, да, ещё и с коммерческим интересом, которому таможни и ввозные пошлины мешают.
– Они мешают всем, если подумать. – Возразил Саша. – Любой торговец несёт убытки, уплачивая эти пошлины и отстёгивая таможенникам.
– Да, но торговец привязан к местным производителям, которых государство и защищает этими пошлинами, а храмовники представляют собой уже готовый международный синдикат, да, ещё и с идеологической надстройкой.
– Коль, это настолько большая политика, что нас она не касается ни каким боком. – Сказал Саша, пробуя на вкус копчёную лососину. – И вообще, держись от этого подальше, а то оглянуться не успеешь, как тебе башку оторвут.
– Я просто поделился своими соображениями. И только с вами. – Оправдался товарищ.
– Ещё по одной? – Осведомился Саша.
– И не по последней! – Последовал дружный ответ.
Через два дня подул устойчивый юго-восточный ветер, небо очистилось, воздух потеплел, а болтанка на море стала утихать. Руководство решило отправляться в путь. Поскольку их караван был хоть и самым крупным, но не единственным, и все ждали только перемены погоды, то одновременный выход через узкий фарватер для такого количества кораблей мог представлять собой серьёзную проблему. Поэтому было принято решение выходить немедленно, даже если все команды не будут собраны. Всё дело в том, что направление фарватера было как раз юго-восточным, и парусным кораблям выходить против ветра по узкому горлу было очень тяжело, а то и вовсе невозможно. Выход был один – вытаскивать их на буксире. А для этого спускались шлюпки, которые цепляли свои корабли за канаты, и активно работали вёслами. Потом, выведенные таким образом корабли, выстраивались на внешнем рейде, вставая на якорь, и дожидались остальных. Не успевших на внезапный сбор матросов и пассажиров планировалось доставлять на борт отдельно, теми же шлюпками. Зато, их караван выходил первым, а то вдруг погода опять переменится.
Чтобы не влез в очередь кто-то чужой, создавая ненужную толчею, по бокам от выхода, на внутреннем рейде, стояли два других конвойных корабля – корвет и бригантина. Ну, условно говоря. Они просто были очень похожи именно на эти типы судов. И были в любой момент готовы пресечь попытку чужака влезть без очереди. А фрегат вышел первым, охраняя внешний рейд от возможных случайностей.
Саша сам вызвался гребцом на одну из шлюпок, желая размять мышцы. Вёслами орудовали активно, довольно быстро продвигаясь к выходу, так как помогал отлив. На руле шлюпки сидел его официальный наставник Архилл, твёрдой рукой направлявший судёнышко в нужную сторону, обходя известные мели. Встав на якорь, долго дожидались остальных. За утренний отлив все выйти не успели, пришлось дожидаться вечернего. Но ещё до наступления темноты весь караван выстроился на внешнем рейде и зажёг сигнальные огни. Зрелище впечатляло – четырнадцать купеческих судов разного типа и размера, но, как теперь заметил Саша, все преимущественно с прямым парусным вооружением. В этом, несомненно, была своя логика. Чтобы караван мог держаться вместе, он должен примерно одинаково медленно идти в бейдевинде (курс судна навстречу направлению ветра, но под углом, как правило, не меньше тридцати градусов), и примерно одинаково быстро при попутном ветре. Но корабли с косыми парусами имеют гораздо большую скорость при ветрах, дующих с боку, и бейдевинде в частности. Тогда как при попутном ветре заметно проигрывают кораблям с прямым парусным вооружением. Здесь, как и в оставленном Сашей мире, исторически сложилось, что наиболее мощными с военной точки зрения были корабли с прямыми парусами. Впрочем, для этого были и конкретные технические причины. Поэтому все ориентировались на ходовые качества кораблей охранения – фрегат и корвет. Бригантина же была, по сути, гибридом, имевшая на одной мачте прямые паруса, а на другой косые. Но благодаря своим относительно небольшим размерам и общей конструкции, могла достаточно быстро двигаться в общем строю и при строго попутном ветре (фордевинд). К тому же она была полезным разведчиком и преследователем ослабевшего противника, способным его задержать до подхода основных сил.
Переночевав на открытом рейде, рано утром караван начал поднимать паруса, и выстраиваться в походный порядок. Первым шёл фрегат «Скампа», следом купцы, а замыкающими корвет и бригантина. Курс взяли на юг и немного к западу, идя вдоль берега в достаточно крутом бейдевинде. На фрегате стояли только косые паруса, растянутые между первой мачтой (фок-мачтой) и бушпритом, между другими мачтами (трисели), и за последней (бизань-мачтой) на специальных реях (гафеле и гике). В её постановке и принимал участие Саша, вместе с Архиллом и другими матросами. Продвигались не очень быстро, но уверенно. Галсы не меняли, потому что линия побережья позволяла продвигаться именно в этом направлении ещё долго. Небольшой дрейф от ветра, несомненно, был, но судя по тому, что вахты не скакали по вантам, как обезьяны, это было не критично.
Пока что Сашу определили в команду матросов, занимавшихся парусами. Но сменившись и немного отдохнув, он рано обрадовался. Оказывается, Кордил приберёг для него ещё одно занятие, которое посчитал обязательным для развития своего подопечного – фехтование. И то ли это было специально, то ли без скрытого умысла, но в наставники ему назначили не уже привычного Архилла, а ту самую одноглазую дылду, которую он заприметил ещё на пути из храмового комплекса. Она не вызывала у него ни малейшего желания позаигрывать. Он вообще не воспринимал её, как женщину, а скорее, как некое существо неопределённого рода. Единственный глаз сверкал самыми недобрыми чувствами к окружающим, да, и лицо не располагало к весёлой беседе.
Абордажная команда вообще не сидела на судне без дела. Именно они поддерживали на нём общий порядок, следя за чистотой и помогая в приготовлении пищи. Но были у них, как выяснилось, и обязательные тренировки. Не каждый день, конечно, но всё же иногда они разминались. Правда, из-за ограниченности свободного места на корабле они делали это небольшими группами, и не во время активных манёвров судна, которых сейчас не было. Под тренировки отводилось место на баке (носовая часть судна), где и состоялось Сашино знакомство со своей новой наставницей. Звали её Эврида. Не сводя не мигающего серого глаза со своего нового ученика, она спросила его сиплым, то ли сорванным, то ли простуженным голосом: