Капитан Сатана или приключения Сирано де Бержерака
Шрифт:
— Так если вы не верите этому, я сообщу вам, что сегодня ночью граф убил Сирано де Бержерака! Сам своей рукой убил его! — вскричала цыганка.
— Как смеете вы говорить это! Думаете ли вы о своих словах?! — крикнул судья, порывисто хватаясь за колокольчик. — Ступайте к господину Сирано де Бержераку и попросите его немедленно явиться ко мне! — приказал он вошедшему полицейскому, а сам, не обращая внимания на Зиллу, принялся за свои бумаги.
Через полчаса посланный вернулся.
— Господина Сирано де Бержерака нет дома. Он вышел
Тогда успокоенная Зилла сообщила о смерти Бен-Жоеля.
— Хорошо, если бы и так, то смерть Бен-Жоеля не доказывает виновности графа. Впрочем, я еще переговорю с ним! — сказал неумолимый судья.
— Позвольте мне повидаться теперь с Мануэлем. Теперь он больше чем когда-либо нуждается в утешении и поддержке, — попросила цыганка.
— Хорошо. Сегодня я могу сделать для вас эту милость. Возьмите это, — ответил судья, подавая обрадованной цыганке пропуск.
Мануэль только что пришел в себя, когда к нему вошла Зилла. Цыганка с рыданиями бросилась к его кровати, но Мануэль ласково взглянул на нее, не огорчив ее ни одним укором. Зилла целый час пробыла около его кровати, все время утешая, обнадеживая страдальца, ласково говоря с ним о Жильберте, о ее любви к нему, об освобождении и близкой свадьбе.
— Не теряй надежды! Жди, я освобожу тебя! — повторяла она уходя.
В это время Жан де Лямот отправился на улицу Сен-Поль и велел доложить о себе Роланду, только что вернувшемуся от маркиза де Фавентина.
С первых же слов он передал ему свой разговор с Зиллой.
— Да, и в этом убийстве обвиняют вас, — добавил судья серьезно.
— Я всего могу ждать от этих людей, — с презрением улыбаясь, проговорил Роланд. — Но должен предупредить вас, господин судья, что между этим Бен-Жоелем и Сирано давно уже были счеты. Возможно, что именно он и отомстил ему за свои старые обиды. Ну а почтенная сестрица сейчас же не преминула свалить вину своего милого братца на меня. Но эта новость, кажется, невероятна. Ведь, во всяком случае, если его даже и убили, так ведь труп нашелся бы! — спокойно проговорил граф.
— Действительно! Я не подумал об этом! — ответил прево, побежденный уверенным и небрежным тоном, с каким граф говорил обо всей этой истории.
— Хорошо, а как же с Мануэлем? — спросил граф, желая переменить разговор.
— Сегодня его допрашивали… пытали, — отвечал судья.
— Ну и что же, сознался он?
— Нет.
— Да, человек с характером!
Прево вышел, задумчиво опустив голову, несмотря на полнейшее доверие, которое он питал к графу, он терялся в догадках относительно этого запутанного дела.
В то же время Зилла с полными слез глазами вышла из тюрьмы. Лицо ее, хотя было очень взволнованно и грустно, выражало решительность, и молодая девушка быстро отправилась к квартире Сирано: она шла за необходимой ей теперь книгой Бен-Жоеля.
На пороге гостиницы цыганка столкнулась с Марот, но сначала не узнала своей товарки, так как за эти два года, пока они не виделись, обе девушки сильно изменились.
После первых приветствий и отрывочных разговоров Зилла сообщила о причине своего визита.
Загадочно взглянув на подругу, Марот молча взяла ее за руку и повела наверх.
XXII
Прошло несколько дней. Роланд постепенно стал успокаиваться. О Сирано не было никаких известий. Чтобы до конца сыграть свою роль, Роланд однажды послал к содержателю гостиницы, где жил Сирано, спросить о Бержераке, но тот ответил посланному, что Сирано до сих пор не возвращался и ему ничего о нем не известно.
Роланд еще раз убедился в том, что волны Сены навеки скрыли безжизненный труп Сирано. Судьба благоволила к нему: Бен-Жоэль и Ринальдо не могут более выдать его, осталась, правда, Зилла, но ведь с уничтожением документов даже ее донос не мог бы его оскандалить и спасти Мануэля. Поэтому он спокойно занялся своей женитьбой, которую, несмотря на все сопротивление Жильберты, хотел устроить как можно скорее. Он ежедневно отправлялся в замок де Фавентин и по целым часам беседовал с маркизом.
После каждого такого совещания маркиз заходил к дочери, стараясь переубедить ее в прежнем решении не выходить за графа. Маркиз, очень заинтересованный этим союзом, не обращал внимания на упрямство дочери и все время поддерживал надежду в Роланде. Наконец старик стал уже беспокоиться. Жильберта сумела привлечь мать на свою сторону, и маркиза возбудила в своем супруге опасения относительно состояния дочери.
Однажды утром Роланд явился с новым оружием в руках — контрактом, где были заключены самые смелые надежды маркиза.
По просьбе Роланда маркиз прочел контракт и, придя в восторг от щедрости графа, стал в любезных словах изъявлять свою радость по поводу столь блестящего брака его дочери.
— Ну-с, если вы находите все подходящим, в таком случае можно оформить его и через денька три сыграть свадебку! — весело проговорил граф.
— Через три дня? Не слишком ли скоро? Кажется, Жильберта еще не приготовилась к свадьбе!
— О Боже, да молодые девушки всегда, сколько могут, дорожат своей свободой, они любят, чтобы их просили, и эта недоступность придает им еще больше прелести, они просто любят, чтобы за них сказали «да», когда они еще колеблются.
— Ну да, конечно… но Жильберта… меня беспокоит ее состояние. Она немного раздражена, экзальтированна, несколько раз она возбуждала беспокойство матери своими покушениями на самоубийство.
— Да… это не особенно лестная для меня новость, но не беспокойтесь. Отдайте мне вашу дочь, я окружу ее такой нежностью, заботами, почтением, что она скоро забудет все свои мрачные думы о смерти, если таковые были у нее когда-нибудь.
— Но не забудьте, что она очень энергична и настойчива!