Капитан Волков. Назад в СССР
Шрифт:
— Рома, таки ви в курсе, шо на улице ночь! — Заявила она с недовольным лицом. А потом вдруг очень неожиданно продолжила. — Ви имейте к сведению, я на взводе! А как мне не быть на взводе, Рома? Прогуливаюсь я себе совершенно случайно мимо трижды проклятой концертной залы Сёмы и вижу, шо они вместе воду покупают! Прямо в одном месте! Прямо она в очереди стоит, а сразу за нею — он! Впритык! Она берёт воду и он, ви не поверите, берёт такую же! Сразу же! Шо я есчо могла подумать?
Женщина с бигуди громко хмыкнула, а потом, не дожидаясь ответа чудика, развернулась и уже
Я охренел, если честно. Просто ни один из нас, ни Ромочка, ни я, вообще ни о чем ее не спрашивали. Более того, она выдала нам какую-то непонятную информацию, будто мы точно в теме, а затем совершенно спокойно удалилась, шаркая по деревянному полу туфлями со смятыми задниками.
И это, кстати, реально были недра. Я даже не представляю, сколько там комнат. При скромном подсчёте, пока мы двигались куда-то вглубь, я насчитал не меньше семи дверей и это явно еще не предел. Причем в некоторые из них Ромочка совершенно беспардонно заглядывал, вообще не заморачиваясь, будут ли уместны подобные действия.
— Доброго вечерочка! Наше вам с кисточкой! Элла Моисеевна, ви шикарно выглядите! И шо ваши семьдесят два! Зося! Зося, шоб я так жил! Ви таки молодеете день ото дня!
Рома открывал двери по очереди, бросал внутрь помещения фразу и сразу закрывал обратно. Что ему отвечали жильцы, мы уже не слышали. Думаю, к счастью. Вряд ли там были приличные слова.
Угомонился он только когда добрался до самой последней комнаты, откуда доносились очень странные, пугающие звуки. Я бы мог предположить, что кто-то играет на скрипке, но при этом еще параллельно возникало ощущение, будто человек даже приблизительно не беспокоится о здоровье окружающих. Он наоборот словно поставил себе цель довести всех, кто слышит его игру, до тихого помешательства.
Ромочка вошел внутрь, заодно махнув рукой и мне. Видимо, это было приглашение.
Мы оказались в небольшой комнате. Из мебели имелись кровать, стол, шкаф, пару табуретов. На одном из них устроился мужик, лет шестидесяти. Его голова полностью была седой. Вся. В руках пока еще неизвестный мне гражданин держал ботинок, на подошву которого он с остервенением маленьким молоточком прибивал…что-то. Я не знаток обувной терминологии.
Напротив мужика замер пацан. Думаю, ему было не больше десяти лет. Может, даже немного меньше. А еще реально присутствовала скрипка. Собственно говоря, пацан и оказался тем садистом, который производил отвратительные звуки. У его ног сидела небольшая дворняга. Она, задрав голову, подвывала в такт движению смычка. Короче, форменный дурдом.
Рома молча схватил свободный табурет, а потом уселся на него, закинув ногу на ногу. Я же просто бестолково топтался рядом. Хозяева комнаты, что интересно, на нас вообще не обращали внимания. Будто это вполне нормаль, когда к тебе запираются посторонние люди и ведут себя так, словно они не посторонние вовсе.
Но самое главное, было совершенно не понятно, какого черта мы тут делаем. Где блатхата? Где бандиты? Где тот самый Батя? Я ожидал встречи с опасными местными криминальными тузами, а в итоге
Еще минут пять картина не менялась. Пацан терзал инструмент, собака тихо выла, мужик долбил по ботинку, Ромочка внимательно слушал эту какофонию, склонив голову к плечу. Причем слушал с таким видом, будто ему лично играет Паганини. И во всем этом безумии очевидно единственным нормальным человеком был я.
— Зиновий! — Седой вдруг резко перестал стучать молоточком по ботинку. Подняв голову, он уставился на пацана. — Ты можешь играть то, шо наверняка не знает етот пес? От вашего концерту я натурально впадаю в восторг. А я старый, больной человек, мене нельзя так сильно восторгаться. Ты думаешь, мое сердце не может догнать инфаркт? Может, Зиновий. А с тобой даже наверняка догонит. И знаешь шо…
Пацан замер, с надеждой уставившись на мужика. Ему явно хотелось бросить скрипку. Пес, кстати, тоже замер.
— Иди уже, сделай чаю. — Закончил мужик свою мысль.
Малолетний садист сорвался с места и выскочил из комнаты. Собака вполне ожидаемо рванула за своим другом.
Седой отложил ботинок в сторону и посмотрел на Ромочку. Меня он по-прежнему игнорировал.
— И шо, Роман… Это и есть надёжный человек? Ты думаешь, мы готовы вот так запросто попробовать? Надо посмотреть на него прежде, чем брать в дело. Ты понимаешь?– Спросил мужик у моего сопровождающего.
— Седой, зачем нам хитрить друг с другом? Мы оба вполне взрослые мужчины и уже таки знаем немного за эту жизнь. Когда сомнений нет — есть уверенность. Когда есть уверенность — пробовать ничего не надо. Когда уверенности совсем на каплю не хватает — нам хочется не спешить и посмотреть. И это разумно! Даже кот нюхает колбасу прежде, чем укусить. А тут — склад и куча всякого добра. Это вам не кусок торта! Так я по-прежнему интересуюсь — на що внимательно посмотреть ви планируете в первую очередь?
Ромочка замолчал, уставившись на хозяина комнаты. Я тоже стоял молча. Ну, во-первых меня никто и не спрашивал. Во-вторых, разговор этих товарищей был в принципе понятен. Вернее, его тема. Но, сука… Они почему не могут обходиться без своих словесных «заточек»? И в-третьих, Седой? Реально Седой? Очевидно у ребят не сильно мощно с креативом при выборе погонял.
— Таки, хорошо. Давай обсудим. — Кивнул мужик. — Ты знаешь, шо все относительно. Даже дважды два не всегда четыре, потому шо надо понимать, покупаем мы или продаём. Ты шофёр?
Вопрос был задан слишком внезапно. Я не сразу понял, что предназначается он мне. Соответственно, как стоял молча, так и продолжил стоять, хлопая глазами.
— Рома, он идиёт? — Спросил Седой у чудика.
— Он идиёт. — Согласился Ромочка. — Но таки ви и не профессора исчите. Вам же не новый элемент в таблицу изобретать. Денис Сергеевич!
Вот когда чудик обратился ко мне по имени, я врубился, речь идёт о моей персоне. Естественно, пришлось сказать, мол, само собой я — шофёр от бога. Король всех шофёров. В конце концов, машину водить реально умею. Не думаю, что здесь это делать сложнее, чем в моей обычной жизни.