Капитан
Шрифт:
7. У БОЛЬНОГО КАПИТАНА
– Потом сказала: "Мне стыдно, что вы пионеры!" - и вышла из класса, закончил рассказ Султан, протягивая руку еще за одним пончиком.
– Не так вовсе!
– досадливо поморщился Мичман.
– Она сказала: "Мне стыдно, что вы мои пионеры!"
– А чего ей стыдиться?
И, недоумевая, съел еще один пончик.
Моряки собрались у больного Капитана; перебивая друг друга, рассказывали ему, что произошло утром в классе.
– А ты в другой раз нас не
– Этот выговор был обращен к Пейчо.
– Да я...
– Нечего оправдываться, - прервал его Капитан.
– Раз был на реке - выходи!
– Это верно!
И еще одного пончика как не бывало.
В дверь постучали - тихо, неуверенно. Чичо Пей был к ней ближе всех - он встал и отворил. От неожиданности он даже вздрогнул. В комнату вошел Пират, остановился виновато у порога:
– Мы узнали, что ты заболел...
– Входите! Располагайтесь!
– ласково улыбнулся Капитан.
Пират неуверенно шагнул вперед. "Давай входи!" - послышалось за порогом, и Еж так толкнул Стручка, что тот затормозил только на середине комнаты.
– О, мистер Стручокинс, нельзя ли полегче? Разве так входят в чужой дом?
– А что поделаешь?
– пожал плечами Стручок.
– Дикари, разве им растолкуешь, как себя вести в обществе!
В комнате стало тесно. Моряки поднялись, уступая места нежданным гостям. Мичман и Пейчо примостились на краешке кровати, а Ваню - тот вообще устроился на пестром половике.
– Можно, я тоже сяду в кресло?
– сказал Стручок, втискиваясь на сиденье рядом с Ежом.
Султану пришлось сидеть на одном стуле с Торпедой. Это отдалило его от тарелки с пончиками. Ее заслоняла картонная коробка. До него долетал только их сладкий дух.
Когда все расселись, наступило молчание. Еж прыснул:
– Что это вы притихли, как на уроке рисования?
На щеках Пейчо замелькали ямочки - целая серия тире и точек, прямо азбука Морзе. Стручок укоризненно глянул на Ежа и хмыкнул.
– Ну, как ты? Температура есть?
– нащупал он наконец подходящую тему для разговора.
– Небольшая. С чего это я простудился? И не в такой ледяной воде приходилось купаться, почище этой!
– Вспотел, поэтому, - вставил Пират.
Все опять замолчали.
– Банки тебе ставили?
– сделал новое усилие Стручок.
– Банки - это что!
– отрезал Торпеда.
– Я вот однажды, бам, слег, так бабушка мне хлоп-хлоп горчичники - жуткое дело!
– Горчичники?
– усмехнулся Мичман.
– У меня, когда я маленький был, заболела нога, и мне ее крапивой нажгли. Жгло здорово, но ничего, стерпел, подумаешь!
Перед крапивой все остальное, конечно, бледнело. И напрасно Еж тужился придумать что-нибудь пострашнее. Поняв это, он тяжело вздохнул:
– Везет тебе, Капитан! Я вот невезучий: в этом году не пропустил в школе ни одного денечка.
– Я слышал, вчера кое-какие происшествия случились!
– благовоспитанно продолжал Стручок.
– Меня чуть не отлупили, - честно признался Пират.
– Хорошо, что у нас были гости. А потом папа остыл, не стал меня трогать.
– А у меня все тихо обошлось.
– Еж приврал и глазом не моргнув.
– И у меня, - поспешно сказал Султан.
– Девчонки нам подпортили, - ввернул Мичман.
– Откуда они узнали?
– спросил Петух.
– Ниоткуда. Румяна видела, как мать Султана щеткой драила.
– Султан, это правда?
Султан залился краской.
– Румяна сказала: ты в это время был похож на штангиста.
Вообще-то Румяна этого не говорила, но все поверили. Еж держался за живот, не смея ни на кого взглянуть. Чичо Пей хмыкнул и тихо-тихо зачирикал:
– Султан, а Румяна к одному тебе приходила спрашивать про задачки?
– Она живет рядом, - оправдывался Султан.
– А-а-а-а!
– затянули ребята.
И замолкли, потому что в комнату вошла тетя Софа, Капитанова мама, с миской, полной печенья. Султан услужливо отодвинул коробку, чтобы освободить место для миски. Печенье было с пылу с жару - прямо из духовки. Пахло оно так, что дух захватывало. Печенье масляное - белое, песочное, посыпанное орешками и сахарной пудрой. Некоторые подрумянились - перепеклись. Видимо, находились на середине противня: уж Султан кое-что смыслил в таких делах.
– Угощайтесь, ребята! Берите!
– пригласила тетя Софа.- Боян, угощай своих гостей!
Она тут же ушла, потому что знала: останься она в комнате - мальчишки притихнут и начнут смотреть, как пугливые мышата.
– Ваню!
– кивнул Капитан.
Ваню поднялся. Торопливо потянувшись к миске, он толкнул картонную коробку - она упала, крышка отскочила в сторону, и у ног Юнги рассыпался весь секретный флот Капитана.
– Ух ты!..
Он отставил миску ужасающе далеко от Султана.
Капитан покраснел. "Как же я забыл спрятать ее! Подумают: большой, а в цапки играет".
– Я это... Нечего было утром делать. Ваню, хочешь - возьми.
– С коробкой?
– С коробкой.
– Ух ты!
– Я тоже иногда мастерю такие лодочки, - соврал Мичман, решивший разделить смущение друга.
Ваню присел на корточки. Он наскоро укладывал все в коробку - потом рассмотрит это богатство, дома. Ну и ну! Эта-то штука - торпедный катер! Капитан приподнялся, взял с полочки корабль:
– Его тоже бери! Юнга не решался.
– Это все мне, Капитан?
– Все до единого!