Капитан

Пищевой синтезатор отрастил клешни и ждал, пока кто-нибудь пройдет рядом с ним, чтобы ударить. Я усмехнулся:

— А ну сидеть! Мне всегда нравилось, как ты готовил суп. А мозгов — как у кофеварки.

А-энергия изменяла и корёжила всё, что не имело специальной защиты. Да что ж это за дрянь, которую мы зацепили? Постарался обойти бочком любимый пищеблок, чтобы не ввязываться в бой с пищевым синтезатором, но тот прыгнул.

— Ах ты зараза, ещё и лапы отрастил! — отругал я шустрый бытовой прибор.

Симбионт рисовал траектории ухода от стальных клешней и наилучшие секторы

для огня, обозначив приоритетные уязвимости. Один выстрел, и всеми любимый аппарат опал грудой недвижимого металла и пластика, изменённого азур-излучением. Выстрел пришелся точно в блок управления, убив кофейник наповал. Незащищенные устройства на кораблях военного флота не применялись. В боевой рубке ничего не могло мутировать, а вот с пищевыми синтезаторами, роботами-уборщиками и прочей мелкой машинерией — беда… На больших кораблях отдельные бытовые отсеки просто закрывались гермостворками, и, чтобы там ни происходило, работать экипажу это не мешало, но выделить отдельный отсек на малом тральщике просто невозможно.

На корабле, рассчитанном на десяток членов экипажа, — всего два обитаемых отсека. Это боевая рубка, объединяющая командный пост и управление вооружениями, и длинный коридор, в котором открытыми нишами выделены кают-компания; он же камбуз, он же тренажёрка, и он же — главный холл и проход от носа до кормы. К нему и присоединены крошечные отсеки жилых кают, медблока, душевой и отсек криокапсул с тройкой богомолов в контрабордажной модификации. Самые живучие и тяжелобронированные из всех вариантов этих боевых нелюдей. Большие корабли располагали множеством боевых дронов, экранированных и больших, а на тральщике такую технику размещать негде. Маленькие боевые машины под воздействием А-излучения превращались в монстров не хуже пристреленного кофейника и превращались в большую опасность. Единственный выход — живые бойцы.

Я нажал кнопку разблокировки на отсеке, выпуская богомолов из криосна. Главным был Красавчик Чам. Перекинул ему мыслеобраз, и тройка бойцов унеслась на нижние ярусы корабля. Они и без команд прекрасно знают, что делать. Два богомола — стандартные, положенные по штату на малом корабле эскадры, а Красавчик Чам больше ста дней оборонял мёртвый человеческий линкор, набитый червями и прочими жуткими А-тварями; ими же и питался. Мы его нашли, протезировали, выходили и забрали к себе на корабль. Если Чам не перебьёт непрошеных гостей, то это уже у нас никто не сделает.

Включил систему связи:

— Малый тральщик «Терзающий», капитан Архераил. Требую уничтожения флота. Огонь на себя. У меня на борту нальф класса не меньше «Энта»; возможно, даже «Ахриман»,— дал я сигнал на аварийном экстренном канале.

— Откуда у вас эта дрянь?

— Не могу знать. Либо первыми шли и зацепили, либо очень умный, не стал цепляться к кораблям тяжелого класса. У нас тут черви строем ходят, в группы объединяются, боевыми порядками бегают. Каждый угол как укрытие используют. Очень сильный управляющий.

— Принято. Нальф от «Энта» до «Ахриман». Огонь на себя, подтвердите информацию, — запросили подтверждение.

— Так точно! Подтверждаю.

— Сколько осталось экипажа?

— Эвакуировано четверо, ушли на регенерацию. На борту три богомола в контрабордажной модификации, я и командир боевого пульта, — доложил расклад.

Я уже знал, что убитые несколько минут тому назад члены экипажа приняты антенной системой и сейчас проходят вживление в клоны тел.

— Принято!

Связь отключили. Я смотрел показания

искина. Дрянь перемещалась по кораблю, и только богомолы спасали ситуацию. Способные в рукопашном бою разодрать десантника в тяжёлом штурмовом скафе и даже порвать меха, сейчас они сдерживали червей. Израненные нелюди рвали суставчатые тела и десятками убивали прущих с Изнанки тварей, но это всего минута-другая, и их раздавят числом, тем более что черви пёрли не просто толпой, а чётко скоординированной группой. Оставалось только благодарить нелюдей: именно они настояли, чтобы на каждом человеческом корабле в качестве штурмовой группы находились или богомолы, или пауки. Порой они десятки лет спали в криокапсулах, а, бывало, как нельзя кстати приходились к месту.

Богомолов придавили. Держались они больше минуты. Черви — это всего лишь безмозглые твари, а вот тот, кто смог организовать эту дрянь, опасен для всего флота. Бывали случаи, что один такой умник собирал под управление миллионы тварей Грани, и тогда флоту приходилось уходить из системы, безвозвратно теряя десятки тысяч человек.

Под рукой была кнопка самоуничтожения, но это бесполезно. Пока оно сработает, тварь может отцепиться или прыгнуть в Грань. Это только в голофильмах показывают, как герои подгоняют горящий эсминец к вражескому флоту и нажимают на кнопку, мгновенно вспыхивая термоядерным взрывом раскачанного реактора. На больших кораблях предусмотрены специальные заряды, а на тральщике? В реальности же раскачка реактора на закритические режимы работы идёт несколько секунд. Чем меньше на корабле взрывается, тем дольше живет борт, поэтому кроме реактора у нас больше не было никаких ультимативных способностей.

Оставалось ждать реакции флота. Если подорвать корабль, то эта дрянь куда-нибудь обязательно уйдёт или, хуже того, перескочит на другой корабль. Либо зависнет, свернувшись в молекулу водорода, и будет ждать, когда через многие тысячи лет мимо неё проплывет «счастливчик», на корабле которого она снова развернётся.

Отпускать было нельзя, хотя и жить хотелось тоже.

— Будем забирать на провал, — пришло сообщение на импланты.

— Так точно! — подтвердил я приём информации.

Командование решило не разбираться, что именно к нам прилипло, а сбросить корабль и кусок Космоса в складку пространства, а потом снаружи уничтожить весь отрезок метрики. Правильно, нальфа надо зажать, а потом уничтожить.

Шли секунды до удара. Я вызвал Цая. Пожилой азио, спокойный и мудрый, заговорил первым, сказав спокойным голосом:

— Понял, командир.

— Спасибо, Цай!

Я слышал, как он приводит в готовность свой пистолет.

Система регенерации позволяла перехватывать сознание, но технология пришла от нелюдей и пока ещё была крайне ненадежна, но перед тем, как корабль сунут в экстрамерность, возможно, нашим эфемерным составляющим удастся покинуть борт и не попасть в ловушку могущественной твари Изнанки.

Я тоже вытащил своё оружие последнего шанса. Трёхзарядный импульсник — компактный, размером в половину ладони, располагался на броне скафандра у любого штурмовика с системой регенерации. Он нужен для того, чтобы, уничтожив своё тело, выпустить душу и не дать захватить свой разум. Возможно, система антенн сможет захватить твою нематериальную составляющую и вернуть в клон тела, а может, и не сумеет. Эту технологию нелюди использовали только для высших, которые дохнут нечасто, а об обычных бойцах заботились мало. Ксеносам проще вырастить новую особь, чем лечить старую.