Капитолина-3: Жизнь продолжается!
Шрифт:
Эмиль опустился на одно колено и сделал несколько загадочных пассов обеими руками – тело скептика стало медленно вибрировать. Мужчина вдруг перевернулся на живот, уперся ладонями в пол и привстал на колени. Глаза его были закрыты, тело продолжало подрагивать.
– Расскажи мне о своем детстве! – голос экстрасенса пронесся по залу громовым раскатом.
Мужчина вдруг прикрылся руками, словно защищаясь от чего-то, одному ему ведомого. И голосом тонким, почти детским, закричал:
– Папа! Папа! Не надо, не бей меня! Я больше не буду-у-у!
С душераздирающим плачем отполз и закрыл лицо руками.
Зрители пребывали в абсолютнейшем ужасе. Мужчина плакал словно ребенок, вздрагивая и о чем-то неразборчиво моля.
Это было просто невыносимо! С разных сторон зала послышались восклицания сердобольных зрительниц.
– Страсти-то какие!
– У него психологическая травма детства!
– Бедный мужчина!
Мужская аудитория тоже не отставала и выражала сочувствие по-своему:
– Во мужика плющит!
– Да тут одной бутылкой не обойтись!
– Не по-детски забирает, ага!
Экстрасенс тем временем подошел к плачущему и положил ладонь на его макушку. Мужчина моментально прекратил дрожать.
– Как тебя зовут?!
– Сережа! – срывающимся голосом ответил он.
– Сколько тебе лет, Сережа?!
– Восемь!
Из-под прикрытых век лились слезы, плечи ссутулились, а руки снова приподнялись в попытке защититься.
Девушка из первого ряда, та самая, которая десять минут назад смущалась под взглядом Виктора, решительно вскочила.
– Помогите ему! Вы же можете! А если не можете, то прекратите немедленно!
И тут же нашла поддержку в лице остальных женщин:
– Так нельзя! Это жестоко!
– Вы не экстрасенс, вы садист!
– Я сейчас милицию вызову! Вас посадят за издевательство над человеком!
Зал возмущенно загудел, и уже десятки голосов требовали прекратить это форменное безобразие.
Экстрасенс встал, грустно улыбнулся и приложил руку к груди.
– Как пожелаете! – с легким поклоном ответил он.
Снова склонившись над плачущим бедолагой, положил ладонь на лоб и громко произнес:
– Сергей! Сейчас ты откроешь глаза! Три! Два! Один!
Мужчина распахнул глаза. В течение нескольких секунд переводил бессмысленный взгляд с экстрасенса на зрителей и обратно.
– Встань! – приказал Эмиль.
Мужчина тяжело встал на трясущиеся ноги.
– А что со мной было? – пролепетал он. – Что вы со мной сделали?
Зрители с последних рядов подались вперед.
– Что, что он сказал?!
– Да я сам не понял!
– Хана всем – вот, что он сказал!
– Да тихо вы, не мешайте!
Подопытный тем временем провел рукой по лицу и с непониманием уставился на мокрую ладонь.
– Я что, плакал?!
– Да, Сергей, ты плакал, – ровным тоном ответил Эмиль.
– Откуда вы знаете мое имя?!
– Ты сам мне сказал.
– Сам? Да, наверное, – немного подумав, согласился Сергей. – А что еще сказал?
– Тебя бил отец.
Выражение лица испытуемого мгновенно сменилось с жалобного на агрессивное – губы сжались, глаза злобно прищурились, а ноздри хищно раздулись. Он сграбастал экстрасенса за мантию и рванул на себя.
– Усыпил меня, выставил на посмешище?!
– Зато теперь вы верите!
Кто-то смотрел с испугом, кто-то с сочувствием, были и осуждающие взгляды, но никто не смеялся… за исключением двух пожилых дам, сидящих с краю третьего ряда. Одна, худенькая с седой головой, хихикала, прикрываясь рукой. Ее соседка, полноватая дама с ухоженным лицом, сотрясалась в беззвучном смехе.
– Вам смешно?! Женщины, у вас есть хоть капля сострадания?! – ужаснулись рядом сидящие. Через секунду все зрители, повернув головы, стали свидетелями столь вопиющего кощунства.
Из-за кулис выскочил импресарио Виктор, и его рассерженное лицо уже не светилось лучиками добра.
– Господа охранники! Я попрошу вывести этих двух женщин из зала! Они мешают!
Двое охранников в пятнистой форме оторвались от дверных проемов, которые доселе подпирали своими широкими плечами, и медленно двинулись к хохотушкам.
– Покиньте зал! – потребовал Виктор.
Но маленькая женщина покидать зал не спешила, ее подруга – тоже. Они принялись отбиваться от охранников.
– Тихо, без рук!
– Руки убери!
По залу прокатилась волна возмущения. Кто-то стыдил, кто-то требовал вызвать милицию и выкинуть нахалок из зала. Нашлись и такие, кто предложил подвергнуть обеих гипнозу, чтобы активировать крепко спящие участки мозга, отвечающие за эмпатию и сострадание.
Маленькая женщина, ловко увернувшись от охранника, выскочила в проход.
– Сережа! – крикнула она. – Скажи мне, чудило на букву «м», а с каких пор ты стал Сережей, когда родители тебя назвали Мишей?!
Зал в недоумении развернул головы в сторону сцены. Заплаканное лицо Сережи выражало крайнюю степень досады и раздражения, а экстрасенс озадаченно потирал лоб и прятал глаза. Один Виктор суетливо бегал и требовал вывести нарушительниц из зала.
– Мишаня, вот честно, в тебе сдох и разлагается великий актер! Если бы лично не знала тебя и твоих родителей, то поверила бы! И тебе не стыдно так про своего отца говорить, а?! Что за цирк с конями ты устроил?! – прокричала женщина и хлопнула по руке охранника. – Да не приставай ты ко мне, я замужем!