Капкан для кошечки
Шрифт:
— Ты что? — воскликнула Люба.
— Завтра пять дней будет, ровно в полночь, — тихо ответил Ярослав и добавил, — все равно Пересвет нам не может помочь. Так что будем искать сами.
— А если ее до этого времени убьют? — нервно воскликнула Люба.
— Не убьют, — уверенно успокоил ведьму Ярослав. — Нам надо только держать все под контролем.
— Я готов, — тут же подобрался Глеб.
— Установи слежку за домом магов, — приказал Ярослав и потер виски.
— Хорошо, — кивнул Глеб и переместился.
— А вы, — обратился Князь к ведьме и оборотню, — остаетесь
— Ладно, — вздохнула Люба. Она была очень расстроена разговором с отцом, который ничего не мог сделать в данной ситуации, да еще и ее во всем обвинял.
— Любимая моя, все будет хорошо, — попытался успокоить ведьму Степан и прижал ее к себе.
— Да отвали ты. И без тебя тошно, — огрызнулась ведьма. Резко поднялась с кресла и подошла к окну, вглядываясь куда-то в огни большого города. Где-то там, за этими огоньками была ее драгоценная Лада и ей было плохо. Это Любомира ощущала очень четко. Степан только вздохнул, но не стал подходить к Любе, прекрасно понимая, что ей необходимо побыть одной.
80. Лада
После того, как Евгений и Людмила ушли, я смогла расслабиться в той мере, в которой это было возможно. Мои силы были скованны веревкой, которую нацепил верховный. И это мешало связи с вампиром. Ярослав так и не отозвался на мои мольбы о помощи. Да и я его совершенно не ощущала, что было странным. Раньше я его чувствовала, а теперь нет. Пусть слабо, но чувствовала. Сейчас же все было заблокировано. Скорее всего, именно этой веревкой, которая была на шее. И снять я ее не могла. Стоило только поднести туда руку, как ее отталкивало. Просто взяться можно было, но снять не получалось. Ладно, подумалось мне, буду разбираться самостоятельно. Другого выхода у меня больше не было. Теперь не было. Князь не отзывался. Хотя, может быть, я просто не нужна ему. Думаю, все мысли были у него только о светлой целительнице. А кто я для него? Всего лишь замена. Причем неудавшаяся замена. Ведь я не светлая целительница, просто напоминаю ее внешне. И все. Больше ничего.
Спустя некоторое время дверь в комнату открылась, и какая-то женщина принесла поднос с едой. Приподняв бровь, я наблюдала за ней. Надо же, какая щедрость, мне доставили еду. Аппетита у меня не было совершенно, о чем я и сообщила женщине. Та только пожала плечами, поставила поднос на журнальный столик и удалилась. Я хмыкнула, поднялась из кресла, решив посмотреть, что же такого мне принесли на ужин. Ничего интересного. Овсяная каша. Я даже пробовать не стала. Никогда не страдала любовью к кашам, тем более, к овсяной. Поэтому, развернувшись от столика, вернулась к своему креслу и снова уселась в него, раздумывая, что же можно сделать в данной ситуации.
— Ты почему не ешь? — раздался вкрадчивый вопрос сзади.
— Сам жри свою кашу, — огрызнулась я, пытаясь понять, как Евгений так бесшумно появился к запертой комнате. Ведь я отлично слышала, как женщина закрывала дверь на ключ.
— Что такое? — удивился верховный.
— Сам жри свою кашу, — повторила
— Вот как? — изумился Евгений.
— Вот так, — кивнула я, совершенно не ожидая того, что меня вздернут наверх.
— Детка, такая дерзкая ты меня возбуждаешь, — прошептал Евгений, прижимая меня к себе.
— А ты меня нет, — фыркнула я и отвернулась.
— Это меня не волнует, — ответил верховный, развернул меня и бросил на кресло. После чего приподнял мои бедра и принялся стаскивать джинсы. Потом его рука рванула трусики. И я поняла, что меня сейчас будут насиловать. Сердце сжалось от страха. Но я тут же отогнала его от себя. Не доставлю я Евгению такого удовольствия, как быть жертвой.
— И что это ты вдруг собрался делать? — едва сдерживаясь, спокойно поинтересовалась я.
— Как что? — хмыкнул Евгений, прижимаясь к моим бедрам. Его возбуждение я отлично ощущала.
— Ой, — хихикнула я, слегка покрутив бедрами, — а что это там такое маленькое ощущается? Неужели у тебя встал на фригидную курицу?
— Ссуука, — прорычал Евгений, пытаясь протиснуться в меня.
— Что такое, не получается? — посочувствовала я, опуская бедра, чтобы только не допустить соития. И вздохнула: — Какая жалость.
— Тварь, — прорычал Евгений, поднял мои бедра и ворвался внутрь пальцами. От болевых ощущений я дернулась и попыталась удержать ногу, чтобы не лягнуть Евгения. Хотя стоило. Но мне очень хотелось довести его до гнева, чтобы он забыл все свои сексуальные мысли.
— Ой, а что такое, не стоит? — поинтересовалась я, ощущая, как верховный снова пытается втиснуться внутрь меня и сместила бедра. — Что-то ты какой-то вялый. Может заклинание какое-нибудь надо?
— Тварь, — повторил Евгений и ткнул меня лицом в спинку кресла.
— Не поможет, — расхохоталась я. — У тебя все равно не стоит.
— Сука, поднимай, — Евгений схватил меня за волосы, развернул и ткнул лицом в свой пах.
— Что поднимать? — невинно поинтересовалась я, отстраняясь и поднимая глаза на верховного.
— Его поднимай, — прорычал Евгений.
— Чего там поднимать? — изумилась я. — Оно спит намертво.
— Давай, сучка, работай ртом, — верховный еще сильнее прижал меня к себе.
— Что мертво, восстать не может, — скептически отозвалась я, снова отстраняясь от бедер верховного.
— Сука, — услышала я. После чего Евгений размахнулся и ударил меня по лицу.
— Давай, избей меня, — ехидно предложила я. — Завтра будешь на суде рассказывать, как я сопротивлялась, когда ты пришел за мной. То-то маги посмеются, что верховный едва смог справиться с жалкой ведьмой.
— После суда ты по первому же требованию будешь раздвигать ноги, — зло прошипел Евгений, и в его глазах сверкнула ярость.
— Да я бы рада, — хохотнула я и скосила глаза на его вялое хозяйство. Достоинством назвать это язык просто не поворачивался. — Вот только есть одна проблема. Ты хоть настойки попей что ли или еще чего-нибудь.
— Веселись, пока есть время, — бросил Евгений, натягивая штаны, и резко направился к выходу. Открыл дверь своим ключом и вышел, не забывая ее запереть.