Капкан для одиноких сердец
Шрифт:
Тилли не могла без содрогания вспоминать слова Джейсона о том, что он не любит ее и не может жениться на ней, потому что у него случился кратковременный роман с другой девушкой, подарившей ему легкость и уверенность. После этого разговора Тилли добавила в свой список необходимых дел пункт под названием «романтическое увлечение».
И теперь встреча с Хавьером заставила Тилли пересмотреть взгляд на вещи, которые она наконец решила навсегда оставить в прошлом. Разозлившись на то, что этот мужчина возымел над ней такую власть, Тилли принялась открывать шкафчики и доставать оттуда сковородки
– Не сомневаюсь, что они приедут, – заметил Хавьер. – Так же, как и мои гости. Хотя если бы такие тучи показались у меня дома, в горах Италии, я бы сказал, что следующие несколько дней мы почти наверняка проведем наедине друг с другом.
У Тилли перед глазами возникли романтические итальянские пейзажи. Она представила уютный дом, покрытые снегом горы и тихий зимний вечер перед жарким камином в компании этого невероятно привлекательного итальянца.
– К счастью, мы не в Италии, – бросила Тилли, рассердившись на свое разыгравшееся воображение.
Хавьер громко рассмеялся.
– Значит, идея остаться здесь вдвоем со мной вам не по нраву, сага? – Его акцент стал еще сильнее, когда он пристально посмотрел на Тилли своими черными, словно небо без звезд, глазами.
– Я об этом не думала, – спокойно ответила она и начала доставать содержимое своих коробок. – А теперь, с вашего позволения, я займусь делами.
Хавьер смотрел, как Тилли разложила свои кухонные принадлежности на столе, обращая внимание на мельчайшие детали, и не мог сдержать улыбку. Было заметно, что она все-таки думала о том, что может остаться наедине с ним.
Но если бы они на самом деле остались одни, Хавьеру было бы нелегко справиться с влечением, которое, без сомнения, возникло между ними. Не говоря уже о том, что за это время Тилли неизбежно узнала бы о нем слишком многое.
Его вина за ту аварию вскоре стала бы слишком очевидной. С тех пор, как из его жизни исчезла Карлотта, а это случилось на следующий день после аварии, в его постели не побывала ни одна женщина. Так почему же его так волнует мысль о том, что он может остаться наедине с Тилли?
Хавьер посмотрел на большие часы, висевшие на кухне. До приезда родственников оставалось немногим больше четырех часов. Если бы на этом званом ужине настоял кто-то другой, а не его родители, он отказался бы от этой тягостной перспективы мучительно изображать праздничное настроение.
– А когда должны приехать ваши помощницы? – Хавьер надеялся, что они приедут очень скоро, потому что ему до смерти хотелось поцеловать Тилли. Он никак не мог понять, как случилось, что прошло меньше часа с момента приезда этой девушки, а ему приходится сдерживаться, чтобы не прильнуть к ее пухлым губам.
Это было совсем на него не похоже. Последнее время Хавьер отличался невероятным спокойствием и выдержкой, потому что знал, к чему может привести один миг безрассудства и неосторожности. Хотеть поцеловать эту девушку было чем-то легкомысленным, но ему нравилось получать то, чего он хотел, а прямо сейчас это была Натали Роджерс.
Тилли посмотрела на часы, а потом перевела взгляд на него самого.
– Они должны приехать сразу после обеда.
– Замечательно, – ответил Хавьер.
Если он уйдет в небольшую гостиную, которую решил сделать своим кабинетом, и закроется там, то сможет закончить изучение документов, которые привез с собой, и оградит себя от искушения в виде этой роскошной девушки. Хавьер никогда не испытывал ничего подобного по отношению к женщинам. Это ощущение было сродни тому, что он переживал в самом начале гонки, когда желание победить затмевало все остальное.
К сожалению, гонки остались в прошлом. Все перечеркнула та авария, которая не давала покоя его мыслям днем и преследовала в кошмарных снах по ночам. Вместо гонок Хавьер увеличил производство мотоциклов на своем заводе в Милане, а еще основал стипендиальную программу помощи юным гонщикам и ездил по Европе в надежде научить подрастающую смену безопасности на гоночной трассе.
Хавьер ухватился за спинку кресла, ожидая, пока пройдет приступ боли в ногах, постоянно напоминавший о месяцах, проведенных в больнице сразу после аварии. Его руки коснулась теплая рука Тилли, и Хавьер очнулся от своих горестных мыслей, грозивших поглотить его в своей адской пропасти.
– Вы в порядке? – участливо спросила она.
Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза, синие, как океанские воды летним днем.
– Да, – резко буркнул Хавьер и сделал шаг назад. Он не заслужил ее сочувствия и не нуждался в нем. Вряд ли Тилли стала бы его жалеть, если бы узнала всю правду.
– Вы уверены? – недоверчиво спросила она.
– Конечно уверен, – грубо ответил Хавьер. Ему следовало убраться отсюда поскорее, пока Тилли своим участием не подвела его к тому, чтобы он излил ей свою душу и рассказал о вине, которая гложет его последние три года.
Тяжело вздохнув, Хавьер направился в гостиную, сел за стол и включил ноутбук. Сможет ли он когда-нибудь забыть весь ужас того дня и избавиться от вины за то, что выжил?
Хавьер посмотрел из окна на серое небо. В воздухе медленно кружились снежинки и в тихом танце опускались на землю. Эта умиротворяющая картина успокоила его и облегчила физическую боль, напомнив о его счастливом детстве.
Тилли лихорадочно занималась делами, с тревогой думая о том, что не полностью обсудила с Хавьером подачу блюд на стол, но внезапная перемена в его настроении сделала это невозможным. В какой-то момент ей показалось, что он переживает ужасную боль, и Тилли инстинктивно потянулась к нему, чтобы утешить, но Хавьер грубо отверг ее участие.
А еще ее беспокоило отсутствие Кэтти и Джейн. Им уже давно пора быть на месте. Тилли подошла к одному из огромных окон и выглянула во двор. Пушистые снежинки падали из покрытого свинцовыми тучами неба. Если ее помощницы не смогут добраться до поместья Уимбл, как Тилли справится с этим ужином в одиночку?
Она схватила пальто и пошла на улицу. Деревянные двери с трудом поддались, когда Тилли с силой толкнула их, и в дом вместе со снегом ворвался поток холодного воздуха.
– Боже милостивый.