Капкан для призрака

Карр Джон Диксон

— Подбила, — ответил Гарт. — Однако полковник Селби, теперь еще больше чем когда-либо испугавшийся всего того, что он делал, уже не сумел довести дело до конца. Майкл мог увидеть — и он действительно увидел — лицо человека, напавшего на него. Однако к тому времени он уже испытывал такой страх, что ничего не рассказал. Так порвалась моя третья, и последняя, нить.

Он немного помолчал, глядя на столешницу, потом поднял глаза.

— Теперь я кратко изложу ход этих ужасных событий. Когда в пятницу вечером — было не очень поздно — я ушел из дома в Хэмпстеде, Марион и Винс еще оставались там. Вернулся полковник Селби, якобы из своего

клуба. После нападения на миссис Монтэг обе жертвы шантажистки, полковник Селби и его воспитанница, собрались на важное совещание и обсудили, что нужно предпринять.

Допускаю, что все это лишь мои догадки. Однако это вполне вероятно.

Полковник Селби признался Марион, что был у меня, однако ничего не рассказал мне. Он упомянул и о заманчиво раскрытой книге в красном переплете. Если Марион вообще что-нибудь читает, то она читает любимые книги Винса. До этой минуты полковник Селби не имел понятия, о чем эта книга, но Марион знала это — и сказала ему.

Очевидно, она также призналась ему, что разозлилась на миссис Монтэг. Шантажистка, Глайнис Стакли, была все ближе и ближе. В любой момент их ситуация может закончиться катастрофой — достаточно было, чтобы кто-нибудь что-то неосторожно сказал или сделал, — если полковник Селби не предпримет энергичных действий.

Обстоятельства складывались таким образом, что еще можно было подготовить какой-нибудь план. Я сказал в присутствии Марион, что завтра вечером собираюсь навестить Бетти в Фэрфилде. Туда я мог приехать единственным поездом, который прибывал в Фэрфилд в 5.32. Между тем миссис Монтэг пришла в себя и потребовала, что ее увезли из этого дома. Она не боялась полковника Селби, ей нечего было его бояться; но он действовал на нее угнетающе. У нее есть родственники в Фэрфилде. Он может отвезти ее туда при условии, что не будет жить с ней под одной крышей.

Короче, почему на следующий день все были в Фэрфилде? Потому что полковник Селби думал, что если там соберется побольше невиновных, он сам спрячется среди них. А Глайнис Стакли нужно будет заманить в дом ее сестры и там убить.

Заманить? Как? Нужно прельстить ее чем-то.

Глайнис, как нам известно из рассказа Марион, в пятницу вечером была в Хэмпстеде, она сидела в кэбе и наблюдала за домом полковника. Больше всего на свете она желала знать, что там происходит. Она видела, как приехал я, потом Винс, а вслед за ним полиция.

Присутствие полиции, несомненно, заставило ее уехать. Куда?

Не забывайте, что она уговорила Майкла положить в комнате ожидания книгу специально для полковника Селби и подождать там, пока она не позвонит. Когда я был в Хэмпстеде, она считала, что может без всякой опаски ненадолго приехать на Харли-стрит. Она могла узнать, чем окончилась ее игра в кошки-мышки с полковником Селби; могла позвонить кое-кому из своих жертв в Хэмпстед и выяснить, что происходит в том оживленном доме.

Она позвонила с Харли-стрит и поговорила с полковником Селби, который уже разработал план действий. А если она ему не звонила, то наверняка он сам позвонил ей туда, где она снимала квартиру.

Он сказал ей, что завтра все едут в Фэрфилд. Перед таким соблазном Глайнис не могла устоять. Прежде всего она не могла не отреагировать на то, что я поеду туда днем, ближе к вечеру. Перед тем как уйти с Харли-стрит, она уговорила глупенького Майкла написать поддельное письмо. Останься они оба там дольше, обязательно встретились бы со мной, когда я вернулся домой. Однако они уже ушли (это видно по времени на штемпеле).

Результат всего этого вам известен.

Полковник Селби не собирался сваливать вину на Бетти. Она сама (признаем это) свалила на себя эту вину. Она была наверху в доме, когда пришел убийца и когда, никем не увиденный, ушел. А о том, что Бетти сделала потом, думаю, я не должен рассказывать повторно.

Твигг закашлялся и выглядел так, словно ему угрожала опасность задушить самого себя своим собственным воротничком.

— А как насчет миссис Боствик? — наконец спросил он. — Вам точно известно, доктор, что полковник Селби не разработал этот план совместно с ней? Что она его ко всему этому не подстрекала?

— Нет, точно мне это неизвестно, — сдержанно ответил Гарт. — Но, думаю, именно так и было. Полковник Селби относился к тем людям, которые считают, что всеми делами, включая убийство, должен заниматься только мужчина. Тем не менее в воскресенье…

— Ага! В воскресенье?

— Марион даже после ночного разговора со мной не считала, что я могу знать так много, чтобы представлять для нее какую-то опасность. Она никогда ничего о себе не расскажет, если это может подслушать кто-то третий. В этом отношении Марион гораздо более сильная личность, чем был ее возлюбленный. Однако она узнала, что в ее присутствии должны допросить Майкла, который мог знать правду, потому что ему было известно, в чем состоит значение той книги.

Припоминаешь, Эббот, как она ни с того, ни с сего ушла с нашего совещания в салоне отеля «Палас»? Она ушла не потому, что я хотел этого, как ты думал. Напротив! Я уже вот-вот собирался спросить ее об этой книге, однако не успел. Марион ушла, потому что выяснила, что Глайнис подчинила себе Майкла. А то, что знала Глайнис, наверняка известно и ее поклонникам. А то, что известно Майклу, мог вытянуть из него я. Тайна Марион — она ведь думала, что речь идет лишь о тайне ее прелюбодеяния, — внезапно оказалась в большой опасности.

Уже до этого она советовалась с полковником Селби. Он жил в отеле «Империал», по соседству с отелем «Палас», на Виктория-авеню. И еще кое-что! Когда я шел вниз в бильярдный зал, боковая дверь в конце коридора этого крыла отеля была закрыта, однако вскоре она уже оказалась приоткрытой. Через эту дверь кто-то проскользнул из одного отеля в другой.

Эббот что-то проворчал и сказал:

— Я помню, как она ушла. Так, значит, миссис Боствик наконец высказала вслух свои мысли? И спокойно потребовала от убийцы Глайнис Стакли, чтобы он заставил замолчать Майкла Филдинга? Но ведь для этого у нее уже должны были быть хотя бы какие-нибудь подозрения?

— Верно. Подозрения у нее уже были. Думаю, эти подозрения были у нее еще во время ночного разговора со мной в номере гостиницы. Полковник Селби попытался исполнить ее желание, однако на этот раз не смог довести дело до конца. Существуют ведь определенные границы.

— Насчет границ, — пробормотал Эббот, — это еще вопрос.

— Это был вопрос и для меня, — сказал Гарт. — Майкла напугали до такой степени, что я не мог заставить его говорить. Совершенно очевидно, что он не проговорился бы ни за что на свете. Ты сказал мне, что на следующий день состоится предварительное разбирательство; что Бетти, возможно, посадят в тюрьму. Я был в отчаянии. И только вчера ночью мне пришло в голову, что только полковника Селби можно заставить говорить.