Капкан для жениха
Шрифт:
На этом месте рассуждений Миколики я вспомнила слова моей матери о том, что при смерти человека высвобождается огромное количество той самой жизненной энергии. Кажется, теперь я понимаю, откуда брались те хрустальные шары, о которых говорила Миколика. Ее муж заполнял их, когда проводил эксперименты на очередном несчастном.
– Два сапога пара, – презрительно бросил Эдриан, наверняка прочитав мои мысли. – Правду говорят, что супруги служат одному богу. Честное слово, ваш брак благословил сам Альтис.
Миколика горестно поджала губы и отвела взгляд, явно не желая участвовать
– Ты говорила, будто знаешь способ, как помочь Тамике, – вступил в разговор Морган. Оставил на стол почти не тронутый бокал вина и подался вперед, напряженно наблюдая за реакцией пленницы. – Выкладывай!
– А с какой стати? – Миколика улыбнулась, будто ее позабавило требование моего друга. – Что вы можете предложить мне взамен? Мой муж вот-вот погибнет, моя жизнь тоже висит на волоске…
– Смею тебе напомнить, что Эдвард по-прежнему ждет в прихожей, – ледяным тоном проговорил Морган. – Не думаю, что глубокоуважаемый Седрик будет возражать, если свершится акт справедливости. Бедняга крестьянин, убитый твоим мужем, заслужил немного счастья перед тем, как его окончательно упокоят.
Седрик был не в курсе той угрозы, которая прежде была озвучена моими друзьями арахнии. Но ему не составило особого труда разгадать смысл фразы Моргана. Лицо некроманта скривилось от отвращения, однако он промолчал.
Миколика вздрогнула. Обхватила себя руками, будто страдая от холода. Затем негромко ответила, сначала посмотрев на тело мужа, по-прежнему покоящееся под ногами у Седрика:
– Делайте, что хотите. Да, я согласилась вам помочь, но тогда я думала, что Виллоби все равно проведет вас и освободит меня. А сейчас… Без него моя жизнь превратится в кошмар. Правда, вряд ли он продлится долго, уж не знаю, к счастью или сожалению. Я не верю господину королевскому дознавателю по особо важным делам, когда он угрожает мне смертью. Сей уважаемый господин наверняка отвезет меня на потеху в столицу. Говорят, ее величество королева Виола содержит целый зверинец всевозможных сумеречных существ. Правда, вот беда, ее коллекцию приходится частенько пополнять, потому что те, кто обладает тенью, не умеют жить в неволе.
Эдриан посмотрел на Седрика, желая увидеть его реакцию на это обвинение. Но некромант оставался невозмутимым. Лишь на самом дне его зрачков мелькнуло нечто… Сочувствие? Раскаяние? Злость на слишком разговорчивую пленницу? Не понять…
– И много питомцев в зверинце ее величества? – нарочито спокойно осведомился Морган.
– Понятия не имею. – Некромант пожал плечами. – Я не занимаюсь этим вопросом.
– Но зверинец существует? – на всякий случай уточнил Морган то, что и так было очевидно.
– До меня доходили определенные слухи, но я не выяснял, насколько они правдивы, – неохотно отозвался Седрик. Помолчал немного и тихо завершил: – Однако я получил приказ доставить арахнию к королевскому двору живой. Если ее обнаружу, конечно. В любом случае я собирался проигнорировать повеление ее величества. Но теперь начинаю думать, что погорячился. Жизнь в зверинце будет для арахнии большим наказанием, чем смерть.
– Вот видите. – Миколика устало улыбнулась. – Что и требовалось доказать. Провести остаток жизни за решеткой, служа развлечением для высокородных подлецов – что может быть хуже? Уж лучше умереть. Но убить меня вам не позволит наш неожиданный гость. Поэтому я сделаю иначе. Хоть немного, но отомщу вам за все произошедшее. Некромант прав, ваша подруга со дня на день станет паучихой. Удивительно, что она вообще продержалась так долго. Полагаю, господин Седрик из Черной Грязи не упустит выпавшего на его долю счастливого шанса и вдвойне обрадует ее величество. Две арахнии лучше, чем одна…
«Нет! – мысленно закричала я, поняв, о чем говорит Миколика. – Нет, ни за что! Я не хочу в зверинец, будь он хоть трижды королевским!»
– А кто сказал, что мы позволим господину Седрику из Черной Грязи прихватить нашу подругу? – грозно рыкнул Фрей и от волнения встал, стряхнув тем самым Мышку со своих коленей. – Да я… Да мы… Да ни за что!
– Ах да, а еще тварь Альтиса, – мурлыкнула Миколика, многозначительно посмотрев на Мышку, которая продолжала мирно дремать, не обращая ни малейшего внимания на творящееся вокруг. – Великолепный улов, господин Седрик! Тянет на дворянство, не так ли?
Я заметила, как после этого некромант переменился в лице. В глазах промелькнул и тут же исчез жадный блеск, как будто бедняка поманили золотой монетой. Ого! А ведь вопрос дворянства и в самом деле является больным для нашего нового знакомого. В принципе ничего удивительного в этом нет. Наверное, очень обидно обладать такой силой и такими знаниями и при этом являться представителем низшего сословия.
– Даже не думай! – Фрей сжал кулаки. – Только через мой труп! Я не отдам Мышку и уж тем более не позволю забрать в столицу Мику! Она человек, а не какое-то там бессловесное животное!
Некромант опустил голову, позабавленный горячностью здоровяка, который к тому же не обладал ни каплей магической силы, а осмелился угрожать ему.
В комнате до опасного предела сгустилось напряжение. Фрей стоял, набычившись, напротив Седрика. Морган пока сидел, но я не сомневалась, что он в любой момент готов ринуться на мою защиту. Даже вроде бы дремавшая Мышка приподняла одно ухо, прислушиваясь.
– У меня есть предложение, – вдруг услышала я свой собственный голос.
Взгляды всех присутствующих немедленно скрестились на мне. По-моему, я даже заметила влажный блеск из-под ресниц Виллоби. Тот явно пришел в себя, однако не торопился показывать это.
Я, в свою очередь, заволновалась. Интересно, что придумал Эдриан? Почему-то я заранее уверена, что мне это не понравится.
– Тамика, не глупи! – привычно бросил было в мою сторону Морган, не отрывая и на миг взгляда от Седрика, но тут же приглушенно выругался, поняв свою ошибку.
– И что же достопочтенный найн Эдриан Жиральд желает мне предложить? – медленно и с подчеркнутой вежливостью осведомился Седрик.
Он равнодушно улыбался, желая показать тем самым, будто ему безразлична излишне эмоциональная реакция моих друзей. Но вот только я не верила в его спокойствие. Я знала, что слова Миколики глубоко запали ему в душу. И мне это очень не нравилось.