Капкан на наследника

Спиллейн Микки

— Тогда позволь предупредить тебя... она любитель подразнить. Именно это доводит ее мужа до ручки. Холодная, как яйца пингвина, но прекрасная. А ведь и не подумаешь, глядя на нее, правда? И вся эта плоть пропадает зря.

— Откуда тебе известны такие подробности?

— Там услышу, тут увижу. Кросс за стаканом бурбона как-то поделился горем с одним своим приятелем, партнером по бизнесу, а тот, в свою очередь, оказался моим другом. Хотя по большей части все сплетни распускают слуги.

— И ты веришь всему, что слышишь?

— Почти ничему не верю, —

сказала она, — но в данном случае это чистая правда. Как ты думаешь, откуда у него звериная хватка в финансовых делах? Получает оргазм, трахая мир бизнеса. А что остается? Он бы многое отдал за то, чтобы хоть раз как следует трахнуть свою собственную жену, но, видать, этому никогда не бывать.

— Зачем же он тогда женился на ней?

Мона поставила пустой стакан на стойку бара и поглядела на меня так, будто я только что вылез из пеленок.

— Да потому что он без ума от нее, любит, вот почему. Я думаю, что и она тоже любит его, но когда дело доходит до секса, тут же об этом забывает.

Я нашел глазами Кросса Макмиллана и его жену. Они стояли и болтали с кем-то в дальнем конце зала. Шейла уцепилась за руку мужа, улыбалась ему, в глазах — обожание. И вдруг мне стало жаль этого бедного лысого ублюдка. Зачем только я бросил в него камнем и оставил этот шрам на лбу, где каждый мог его увидеть... Надо было бы просто кастрировать его, не мучился бы так.

— О чем задумался? — поинтересовалась Мона. — У тебя такое странное выражение лица.

— Ни о чем приличном, куколка. Одни непечатные слова.

— А у меня есть кое-что, что я могу напечатать, — постучала она кончиками пальцев по моей руке.

— И?

— Насчет возможного романа между членом семейства Баррин и секретарем кинокартины.

— Шарон?

Мона выразительно подняла брови и кивнула.

— Милая, да я ей в отцы гожусь!

— Идеальная голливудская пара, — подмигнула она мне. — Не хочешь стать моим сыночком?

— Знаешь, как меня будут называть?

— Конечно. Сукин сын. Главное, подходит. Берегись маленьких курочек, у которых свербит в трусах, слышишь меня? — сказала Мона и удалилась.

На часах было десять сорок пять. Звонок наверняка уже получен. Я отозвал Ли в сторону и убедился, что он зарезервировал себе место в клубе. Он и еще один член этого клуба должны были отвезти Шарон домой, удостовериться, что она закроется на все запоры и будет сидеть тихо как мышка, пока я не позвоню ей, а потом поедут прямо в «Рейдер», куда не пускают никого посторонних. Я вышел в вестибюль, прихватил там «Плоды труда» и направился к лифту.

Глава 13

На мой пароль в «Веллер-Фабрей» по-французски ответили, что у них закрыто до утра, что означало только одно: я должен перезвонить по специально оборудованной горячей линии. Я снова набрал номер и спросил:

— Телефон прослушивается?

— Вполне возможно. Утром у нас были агенты из Казначейства. Марсель явно контролирует все международные звонки. Джейсон прислал нам двоих из ресторана «Павильон-он-Кроссиз», как раз

перед тем, как застрелили одного из курьеров из Стамбула. В его чемодане было двадцать кило героина, готового к отправке в Штаты.

— Кто его убил?

— Никто не знает. Думают, что была попытка перехватить товар. Убийца исчез бесследно.

— Черт! — выругался я. — И у кого теперь товар?

На том конце провода раздалось хихиканье:

— В том-то и шутка. Ни у кого. Курьер предвидел обман и решил перестраховаться. Поменял пакеты. Настоящие до сих пор где-то лежат себе преспокойненько. Если бы все прошло гладко, то курьер взял бы деньги и только потом сказал, где тайник. К несчастью, он слишком многое предусмотрел, а вот собственное убийство — не смог.

— Есть какие-нибудь наметки?

— Насколько мне известно, пока никаких. Курьер был настоящим профи. Теперь открыта большая охота. Типа... как это вы говорите?.. кто нашел — тот и молодец.

— Кто работает с нашей стороны?

— Ирландец О'Киф и Пьер Дюмон.

— Черт! О'Киф и так на заметке в Берлине, а...

— Всего лишь обвинение в нападении. Вряд ли кто его узнает. Кроме того, — снова захихикал мой собеседник, — волноваться надо тебе, а не ему.

— То есть? — не понял я.

— На этом деле стоит твоя печать. Твой «заказ по почте», если можно так выразиться. Ходят упорные слухи, что курьер ничего такого не подозревал и пакетов не менял. То есть это первоклассный, хорошо спланированный перехват товара, а убийство — всего лишь попытка отвлечь внимание и сбить всех со следа.

— Мило!

— Кое-кто очень зол. Сам Ле Флер назначил награду за находку товара или за твою голову.

Ле Флер — цветок. Слишком красивое имя для выродка в человеческом обличье.

Этот ублюдок сидит где-то, словно король, и нажимает на кнопки, которые приводят в действие механизм убийства. И не важно кто ты — последний наркоман или дипломат, — кнопка нажата — и тебя нет. Его империя построена на наркотиках, и все, кого он не смог выжить с рынка, либо уничтожены, либо работают под его крылышком. Все, да не совсем. И в большой лодке бывают маленькие дырочки, которые не поддаются никакому контролю, и если эти дырочки начнут увеличиваться, то весь корабль пойдет к чертовой матери на дно.

— Это может вывести его из подполья, — заметил я.

— Нет, боюсь, что нет, хотя слишком многие хотели бы узнать, кто он на самом деле такой. И если это все же произойдет, все, кто занимает более или менее солидное положение, будут стараться убрать его со своего пути. Наша эпоха — эпоха науки и техники. Налет бомбардировщиков, точечные удары по цели — вещь вполне выполнимая и в финансовом, и в организационном плане.

— Все равно сложновато, — сказал я.

— Согласен. Но ведь легче вытащить муху из компота, чем выливать весь, а мухой этой считают тебя, Дог. Одного из членов синдиката даже назначили твоим палачом, решив сыграть на его врожденной злобности и подозрительности, подбили его на то, чтобы он выкрал тебя... ну а потом, конечно, убил.