Капкан
Шрифт:
Хочу подобрать правильные слова, которые точно опишут мои чувства и мысли, но пока нахожусь в поисках, он снова пронзает меня:
— Ты ведь понимаешь, что, как только злость и обида сойдут с него, он задастся вопросом, чья Ариана дочь?
— Моя. И Рейна. Он знает об этом.
— А потом захочет знать правду, — ухмыляется, не отрывая взгляд от моих глаз.
— Не понимаю тебя, — голос содрогается от страха, но я стараюсь держать себя в руках.
— Понимаешь.
— Как удалось вернуть Ариану? — решаю резко
Теперь, когда дочь снова со мной, мои мысли приходят в порядок, и я осознаю, насколько сильно мое желание отмщения. Хочу видеть крах ничтожных людей.
— Все хорошо, Медея. Не стоит об этом думать.
— Но я думаю. И это грызёт меня.
— Ему не пришлось отдавать флешку. У Роланда есть свой человек там.
— Тот мужчина, который привёз Ариану?
— Да.
— Он выкрал её?
— Нет. Роланд выкупил её.
— То есть, они продали Роланду моего ребёнка?
— Нет, они не знают, кем был настоящий покупатель. Роланд с тем человеком организовали все так, чтобы все думали, будто девочку продали на чёрном рынке.
— Мрази, — единственное, что вырывается из уст.
Я раскаляюсь. Ненависть — это меньшее, что я испытываю к людям, дважды убившим мою семью и решившим сделать это в третий раз.
— Кто? — удивляется мужчина.
— Они все. Мрази. Готовы были спокойно убить невинного ребёнка, — голос содрогается. — Если бы не Роланд…
— Не смей думать о "если бы"! Роланд не позволил бы подобному случиться.
— Позволил же Эмми умереть, — срываюсь от обиды.
— Он делал все, чтобы вас защитить. Не успел — да, но никогда не бездействовал.
Молчу, не желая нагнетать. Но понимаю, что и сейчас мог не успеть. И тогда бы последняя нитка, держащая меня при жизни, оборвалась бы навсегда. От этой мысли кружится голова.
— Будь уверена, они своё получат, — добавляет, помедлив.
— Я бы хотела видеть, как они заживо сгнивают.
Выкурив ещё по одной сигарете, мы входим обратно во двор и медленным прогулочным шагом направляемся к беседке.
— Он даже не осознаёт, что у него другое отношение к малышке, — кивает в сторону Роланда, который неуклюже пытается накормить Ариану, — А ведь ещё ни разу он не взял на руки Лео.
Увидев эту картину, расплываюсь в улыбке и весь мир, кроме них двоих, замирает в моих глазах. В такие секунды хочется наплевать на все и отдать свою жизнь велению сердца.
— Не понимаю, почему ты решила скрыть это от него, от нас всех? — не унимается Демид.
— Я хочу другой жизни для своего ребенка. Не той, которую дали нам наши родители.
Решаю ничего не отрицать. Лучше мне обсудить это с ним, нежели он пойдёт говорить об этом с кем-то другим, например, с Роландом.
— Мои чувства для меня больше ничего не значат, по сравнению с счастьем и светлым будущим Арианы.
Он молчит, обдумывает
— Надеюсь, это останется между нами.
— Конечно, красивая, — улыбается, обнимает и целует в висок. — Ты большая молодец, что решилась на материнство и теперь воспитываешь такую прекрасную девочку.
Подойдя к столу, друг отпускает меня, и я подхожу к Ариане, которая измарала полностью брюки Роланда. Хочу забрать её, но она неуверенно прижимается к груди мужчины, изъявив своё нежелание идти со мной. Никогда ранее она не предпочитала кого-то мне. Ни бабушку, ни дедушек. А сейчас, вот уже битый час, она не сходит с рук незнакомого ей ранее мужчины. Неужели, так действуют на ребёнка шары или же это незримая инстинктивная связь с родителем?
— Пусть сидит, — обращается ко мне без эмоций Ханукаев.
— Она тебя всего испачкала.
— Уже ведь испачкала.
— Как вам двоим будет угодно, — улыбаюсь, разведя руками, и сажусь рядом с ними.
Наблюдаю, как он мучается, с трудом собирая салат в чайную ложку.
— Ты можешь дать ей вилку, — подсказываю ему.
— Она не поранится?
Отрицательно качаю головой, вновь умилившись и улыбнувшись его поведению.
— Мама, мне дядя Рон… — запинается, — Рол… — снова запинается.
— Роланд, — помогаю ей.
— У вас такое сложное имя, — смотрит на него неодобрительно. — Почему ваша мама выбрала такое сложное имя?
— Ариана, у него простое имя, стоит только запомнить. Роланд.
— Рональд.
— Почти. Спроси у него, может он разрешит называть его Роли? — шепчу тише, чтобы никто не услышал.
Мужчина бросает на меня резкий взгляд, но не успевает ничего ответить, его опережает Ари:
— Роли, — повторяет она, и тут же лицо мужчины смягчается. — Можно вас так называть?
— Называй, — произносит сухо, но глаза выдают трепет.
Дочь переводит радостное лицо на меня, мол: — смотри, мама, он разрешил.
— А ты еще получишь, Медея, — предупреждает он, и Ариана мгновенно меняется в лице.
— Вы хотите ударить мою маму?
Такая детская чувствительность и непосредственность трогает меня до глубины души, и я с любопытством наблюдаю, как Роланд выкрутится из этой ситуации.
— А ты маму защитишь?
— А зачем вы хотите её ударить? Она у меня самая хорошая.
— Я не хочу бить твою маму.
— Но вы сказали "получишь", — и показывает кулак. — Так бабуля ругается на дедулю.
— Я хотел сказать, что твоя мама тоже получит подарок, как и ты.
— Правда-правда? — она моментально забывает обо всем и снова, улыбаясь до ушей, смотрит на него счастливо.
— Конечно.
Через несколько минут, Крис зовёт её покататься на качелях, и она спрыгивает с колен Роланда и убегает.
— Твоя копия, — заявляет мужчина, посмотрев ей вслед. — То злится, то улыбается.