Капкан
Шрифт:
— Это не имеет значение, Роланд, — добавляю вскоре. — Пустяк.
— Я уже успел это понять, Медея. Для тебя всё пустяки, не имеющие значения, — говорит с какой-то скрытой претензией.
— Мы уже говорим не об Эльдаре, так ведь?
— Говорим о тебе, — теперь уйти хочет он. — Идём, нам пора.
— Нет уж, — хватаю его за локоть. — Договаривай. Что ты хотел сказать своими словами?
— Это не имеет значение, Медея, — парирует моими же словами, — Пустяк.
— Ты разочарован тем, что Эльдар не имеет для меня никакого значения? —
— Я разочарован тем, что твои собственные чувства для тебя не имеют значения.
— Прости? — всё так же с недоумением смотрю на него.
— Прощаю, — свободной рукой отрывает мои пальцы от своей кожи, разворачивается и идёт к выходу.
Меня распирает от негодования и любопытства, поэтому я вновь догоняю его уже у двери и останавливаю.
— Что с тобой стало, Роланд? — ухмыляясь, смотрю ему в глаза. — С каких пор ты не договариваешь всё то, о чём думаешь?
— А ты считаешь, что я произношу вслух всё, что у меня в голове?
— По крайней мере, производишь такое впечатление.
— Расслабься, ничего значительного, о чём стоило бы говорить.
— Нет, я хочу понять, что значат твои слова. Откуда тебе знать, что для меня значат мои собственные чувства?
— Я делаю выводы по твоим поступкам.
— По каким? — развожу руками.
— Любила Эльдара, но спала с богатыми молокососами. Любила меня, — он замолкает, будто ожидая моей реакции, моего сопротивления. Но я молчу, тем самым подтверждая его утверждение, — Но родила от постороннего, — добавляет после.
Так горько и остро стало на сердце от того, что моя ложь обесценила мои чувства в его глазах. Мне не стыдно, что он знает о моей любви. Стыдно, что он считает, будто грош ей цена.
— Когда нужно уходить, я ухожу, Роланд. Эльдар меня не остановил, оставшись с семьёй. А ты сам же отправил меня за континент. И это я ещё молчу про события, сопровождавшие мой отлёт. Поэтому, не стоит говорить про то, что я обесцениваю свои чувства. Их обесценивали те, кого я любила — так будет правильнее.
Я отпускаю его и выхожу из комнаты первой, он выходит за мной, ловит меня и припечатывает к стене. Я лишь вопросительно смотрю на него в ответ.
— Даже не станешь отрицать? — спрашивает, вцепившись в меня взглядом.
— Что именно?
— Что любила меня.
— Мы взрослые люди. Глупо стыдиться собственных чувств.
Его рука касается оголенного участка на животе. Пальцами скользит вверх. И я думаю только о том, как хочу поцеловать его, как хочу его целиком и полностью. Но услышав чьи-то шаги, привожу в чувства себя и его, напомнив, что мы находимся в коридоре.
За секунду до того, как перед нами появляется Лайла, мы успеваем оторваться друг от друга. Девушка улыбается нам, ничего не заподозрив. Я прошу у неё побыть с Арианой, и она с радостью кивает мне в знак согласия. Роланд целует её на прощание, и мы уходим, как только Лайла входит в комнату,
Дорога оказывается недолгой. Минут двадцать, и вот мы стоим у заброшенного пятиэтажного дома, рядом с которым припарковано несколько машин с разных сторон. Роланд с кем-то созванивается и только, когда убеждается, что все под контролем, позволяет мне выйти из машины. Тут то я вспоминаю его слова, про мой особый дар выбирать мужчин. И снова перед глазами всплывает Эльдар. Мысль, что я могу встретить сейчас его, сводит с ума, и я готовлю себя к тому, чтобы не впасть в истерику и не наброситься на него с ударами. Чтобы не было, я должна гордо держать голову и не развалиться на части перед предателем.
Выхожу и иду за Роландом. Когда мы входим в тёмный дом, я будто просыпаюсь, вытрезвляюсь. Все страхи отходят на второй план, на первый выходят ненависть и презрение. И неважно, кто будет стоять передо мной, я знаю, что делать и говорить.
Проходим дальше, поднимаемся по скрипучим ступеням на второй этаж, и я замечаю два мужских силуэта, стоящих к нам спиной под дулом пистолетов нескольких людей.
— А я и забыла, как интересно бывает в братстве, — шепчу с усмешкой, стараясь разрядить напряженную обстановку.
Роланд не отвечает, сделавшись очень серьезным. А я смотрю в спины мужчин и понимаю, что ни один не похож на Эльдара. Успеваю вздохнуть с облегчением, решив, что утренние слова Роланда не были связаны между собой, но когда обхожу всех и встречаюсь с глазу на глаз с предателем отца, теряю дар речи. Не верю своим глазам. В последнюю очередь я бы подумала увидеть здесь их.
— Медея? — с ужасом смотрит на меня Майкл, а я, остолбенев, смотрю то на него, то на его отца и не могу слова произнести.
Я смотрю на лица этих мужчин, и меня тошнит. От злости, презрения, отвращения. Как в старых кинолентах перед глазами всплывает наша встреча с отцом Майкла. Помню, он мне что-то сказал, что не понравилось его сыну. Кажется, он сказал, что у меня знакомое лицо, и спросил, не встречались ли мы раньше.
Мне хочется вцепиться ему в глотку и ответить на этот вопрос. Растерзать его, искалечить, убить.
Хочется содрать с себя кожу, к которой прикасались руки его сына. Я думала хуже связей, чем связь с Эльдаром, в моей жизни не было. Как же я ошибалась. Спать с сыном потенциального убийцы твоей семьи — вот, где бездна!
— Добро пожаловать, Тимур, — приветствует старшего Роланд, игнорируя присутствие Майкла.
— Зачем здесь Майкл? — не церемонясь, переходит к сути.
— Стоило бы поблагодарить меня, что не стал трогать твою жену и дочь.
— Легко быть смелым, когда за спиной куча парней с автоматами, — язвит Майкл, стараясь выглядеть смелым. Только не к месту это сейчас. И выглядит нелепо.
Слова парня игнорируют абсолютно все.
— Что здесь делает эта девушка? — продолжает Тимур, поняв, что ответ на свой первый вопрос не получит.